Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Реалисты трезвее и беспощаднее смотрели на действительность, стремились к объективному познанию, чуждались приукрашивания и «приподымания» героев.

Романтики же порою превращали провозглашенную ими свободу творчества в господство вымысла над фактами, идеального над действительным.

И все же между реалистами и прогрессивными романтиками не было непроходимой пропасти. В творчестве реалиста Бальзака то и дело слышались отзвуки романтических увлечений его молодости. А в творчестве романтиков Гюго и Жорж Санд с годами нарастали реалистические черты.

Многое в те годы сближало, эти два направления

литературы — общие поиски нового, общий протест против действительности и общие источники силы.

* * *

Одержав победу над «старым литературным режимом», писатели-новаторы — прогрессивные романтики и реалисты — совместными усилиями создавали новую французскую литературу. Каждый из них искал общественных идеалов, философской опоры, маяков, которые могли бы пролить свет на непроторенные дороги в будущее.

И романтики и реалисты отдавали щедрую дань утопиям своего времени.

Прогрессивных романтиков с их демократическими симпатиями, мечтой о свободе, жаждой высокого человеческого идеала особенно привлекали идеи Сен-Симона и Фурье.

Виктору Гюго была близка мечта Сен-Симона о некоем разумном государстве Будущего, во главе которого стоит «Ньютонов совет», «Совет мудрейших», составленный из лучших людей науки, промышленности, искусства. Ему казалась прекрасной идея мирного угасания общественных противоречий, устраняемых с помощью просвещения, силой проповеди. Он разделял протест Сен-Симона против жестокого общественного порядка с несправедливым распределением благ, с полюсами богатства и бедности, разделял и горячее сочувствие к «самому бедному и самому страдающему классу общества» — пролетариату. Но, как и сен-симонисты, Гюго еще не видел в этом классе самостоятельной исторической силы, способной преобразовать старое общество. Он видел в рабочих «страдальцев» и мечтал о реформах, которые могли бы облегчить их жизнь.

После смерти Сен-Симона последователи этого философа постепенно начали изменять дух его учения. Сен-симонизм все более проникался религиозными идеями. Общины экзальтированных «братьев» и «сестер», восторженных вплоть до галлюцинаций, оторванных от реальной борьбы народа мечтателей, стали в 30-е годы больше походить на религиозные секты, чем на политические организации.

Гюго не вступал в эти секты. Не уход в таинство самосовершенствования, не бегство в уединенную общину, а участие в большой жизни страны, влияние на ее судьбы — вот в чем видел он долг поэта. Все чаще стал он задумываться о возможностях непосредственного влияния на судьбы страны, о роли политического трибуна, которую он мог бы играть, оставаясь поэтом.

Он стоял вне партий, не хотел связывать себя какой-либо политической доктриной, опасался «крайностей». Республиканцы, члены «Общества друзей народа», возникшего позже «Общества прав человека и гражданина», мечтали о возврате к республике Робеспьера. Гюго же, признавая и оправдывая необходимость насильственного переворота в 1789 году, с опаской и осуждением относился к методам якобинской республики. Он верил, что положение народа можно облегчить и при существующем политическом порядке. Для этого, думал он, необходимо, чтобы талантливые и просвещенные люди приобщались к государственной жизни.

Стать государственным деятелем. Но как добиться

этого? Чтобы сделаться депутатом от какого-либо округа, надо обладать «имущественным цензом», а его средства невелики: ни земельных угодий, ни собственного дома, ни солидных сумм на счету в банке.

Остается один путь — через Французскую Академию. Академик, даже неимущий, может быть избран депутатом и получить звание пэра.

Но нельзя становиться на новый путь, не определив своих позиций. Надо отдать самому себе, своим читателям (а может быть, будущим избирателям!) отчет в том, каковы его убеждения и как он к ним пришел.

Гюго перелистывает старые комплекты журнала «Литературный консерватор», перечитывает свои дневники, заметки, статьи, записи, сделанные им в дни июльской революции. Из всех этих материалов он создаст книгу. Это будет его исповедь, политическое кредо, сюда войдет «Дневник юного якобита 1819 года» и рядом с ним «Дневник революционера 1830 года». Книга отразит путь его исканий. От первых лет Реставрации до Июльской монархии, от юношеского роялизма, от преклонения перед образцами и традициями — к борьбе за литературную революцию, к литературному и политическому либерализму.

Будущее должно быть светлым. «Золотой век впереди» — Гюго согласен с этим убеждением Сен-Симона. Но как далека от «золотого века» реальная Июльская монархия, Франция 1834 года!

По всей стране катится эхо апрельского восстания лионских ткачей. Доведенные до отчаяния нечеловеческими условиями труда, они поднялись, взяли ружья и пошли на баррикады. Восстание было подавлено бесчеловечно. Солдаты расстреливали пленных, взрывали дома повстанцев.

Париж откликнулся на зов Лиона. 12 апреля он покрылся баррикадами. Три дня шли уличные бои. И они закончились, как и в июне 1832 года, расправой над побежденными. Правительственные войска, подстрекаемые властями, озверели. Убивали не только пленных; расстреливали, кололи штыками, избивали прикладами женщин, детей, стариков. Париж не забудет зверств на улице Транснонен.

«Называется ли Франция республикой, называется ли она монархией, народ все равно страдает — это бесспорно», — пишет Гюго в своей новой повести «Клод Гё».

Еще в 1832 году, когда он прочитал судебный отчет о деле рабочего Клода Гё, Гюго пытался вмешаться в это дело, помочь Клоду, защитить его, предотвратить казнь. Он послал королю просьбу о помиловании осужденного. Но казнь свершилась.

И теперь после кровавых событий в Париже Гюго вернулся к этой теме: «Мы считали своим долгом подробно рассказать историю Клода Гё, ибо мы уверены и том, что любой отрывок из этой истории может послужить вступлением к книге, в которой решалась бы великая проблема народа XIX века…»

«Посмотрите на Клода Гё, сомнений нет — это человек со светлым умом и чудесным сердцем. Но судьба бросает его в общество, которое устроено так дурно, что он вынужден украсть; затем общество бросает его в тюрьму, устроенную так дурно, что он вынужден убить.

Кто же поистине виновен?..

Автор этих строк попытается ответить на этот вопрос…»

Виктор Гюго обращается к «праздноболтающим» политикам:

«Депутаты центра, депутаты крайней правой и депутаты крайней левой, знаете ли вы, что народ страдает?..

Поделиться:
Популярные книги

Егерь

Астахов Евгений Евгеньевич
1. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
7.00
рейтинг книги
Егерь

Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая

Измайлов Сергей
4. Граф Бестужев
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая

Убивать чтобы жить 5

Бор Жорж
5. УЧЖ
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Убивать чтобы жить 5

Одержимый

Поселягин Владимир Геннадьевич
4. Красноармеец
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Одержимый

Мальчик из будущего

Поселягин Владимир Геннадьевич
1. Мальчик из будущего
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
5.59
рейтинг книги
Мальчик из будущего

Звезда сомнительного счастья

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
6.00
рейтинг книги
Звезда сомнительного счастья

Кротовский, может, хватит?

Парсиев Дмитрий
3. РОС: Изнанка Империи
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
7.50
рейтинг книги
Кротовский, может, хватит?

Идеальный мир для Лекаря 5

Сапфир Олег
5. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 5

Плохая невеста

Шторм Елена
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.71
рейтинг книги
Плохая невеста

Попаданка в академии драконов 4

Свадьбина Любовь
4. Попаданка в академии драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.47
рейтинг книги
Попаданка в академии драконов 4

Наследник чародея. Школяр. Книга первая

Рюмин Сергей
1. Наследник чародея
Фантастика:
городское фэнтези
5.00
рейтинг книги
Наследник чародея. Школяр. Книга первая

Менталист. Революция

Еслер Андрей
3. Выиграть у времени
Фантастика:
боевая фантастика
5.48
рейтинг книги
Менталист. Революция

Игра Кота 3

Прокофьев Роман Юрьевич
3. ОДИН ИЗ СЕМИ
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
8.03
рейтинг книги
Игра Кота 3

Новый Рал 10

Северный Лис
10. Рал!
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Новый Рал 10