Х-ассенизаторы: Ответный плевок
Шрифт:
Шныгин задумчиво посмотрел вслед уходящему начальству. Происшедшее на яхте, конечно, обсудить следовало, но старшина не думал, что бойцы сделали что-то неправильно. Действовали они именно так, как были обучены. Старались освободить заложников быстро, эффективно и бесшумно. Ну а когда были обнаружены пришельцами, то, естественно, открыли огонь на поражение. Ну а то, что в ходе этих действий была наполовину разрушена яхта, – всего лишь незначительный побочный эффект. Тем более что всех заложников удалось спасти. Целыми и невредимыми, как и требовало начальство. Так что тут претензий к “икс-ассенизаторам” быть не должно! А вот у них, в свою очередь,
То, что из-за неспособности автоматов “УФО-1” пробить бронетрико пришельцев, никто из агентов не погиб, можно было считать счастливой случайностью. В этот раз бойцам повезло. Инопланетяне для борьбы с “икс-ассенизаторами” применили какой-то неизвестный газ, и бойцам оставалось только радоваться, что фильтры шлемов, в отличие от боевого оружия, сработали надежно. Однако второй раз на удачу рассчитывать было нельзя, и при следующем столкновении с пришельцами все может закончиться куда более плачевно. Спецназовцам требовалось новое оружие. И именно об этом старшина и собирался говорить с майором.
Да и не он один. Остальных членов группы терзали те же самые мысли. Впрочем, как истинные спецназовцы, “икс-ассенизаторы” с мыслями успешно боролись. Причем не только с этими, но и со всеми вообще. Поэтому Зибцих со спокойной душой принялся чистить оружие, Кедман с чистой совестью отправился в душ, а Микола, едва придя в кубрик, принялся что-то вырезать из картона. Шныгин свалился на кровать и лениво наблюдал за есаулом, пытаясь понять, что это за приступ аригамизма на украинца напал. Впрочем, наблюдал не он один. Сара, на которую после случая с Пацуком и внимание-то обращать боялись, тоже пыталась рассмотреть, что делает украинец. Через пару минут это занятие ей надоело.
– Микола, а чем ты занимаешься? – поинтересовалась она, подходя к Пацуку сзади. Бедный украинец даже подскочил от неожиданности.
– Чур меня! Сгинь, бисово создание! – испуганно выкрикнул он. – И больше так не подходи. А то знаешь, как воно ж бывает, когда всякие безбашенные израильтянки втихаря к честным украинцам подбираются?.. – есаул задумался. – А черт его знает, что в таких случаях бывает. Поэтому лучше уйди!
– Нет, в натуре, блин, Микола, что ты там делаешь? – поддержал женщину старшина. – Заявление об уходе в отставку пишешь? Или затычку для рта мастеришь?
– Угу. Вот как заткну ею твой поганый москальский рот, так у тебя и прием и выход пищи через одно и то же отверстие идти будет, – буркнул есаул и распрямился, показав народу изготовленный собственными руками трафарет пятиконечной звезды.
– И на хрена?.. – удивленно поинтересовался Шныгин.
Микола ничего не ответил. Вместо этого запасливый украинец достал неведомо откуда баночку с красной краской и кусочек поролона. Аккуратно застелив подушку старым номером “Пионерской правды” за тысяча девятьсот восемьдесят второй год, Микола забрался на кровать и принялся при помощи трафарета рисовать в изголовье пятиконечные звезды. Старшина от удивления разинул рот.
– Охренел? – поинтересовался Шныгин. – Ты что вытворяешь?
– Наряды вне очереди отмечаю. А то считать уже, блин, задолбался, – зло ответил есаул и повернулся в сторону камеры наблюдения. – Товарищ майор, не подскажете, сколько мне звездочек рисовать? Нарядов невыполненных скильки у меня осталось? Шестнадцать или семнадцать?
– С новыми – двадцать. Для ровного счета, – откликнулся Раимов. – А теперь сотри все.
– Ни за что! – уперся украинец. – В уставе
– Устав не для тебя одного, агент Пацук, придумывали. И то, что найдется один идиот, решивший стены в казарме звездами изрисовать, представить никто из составителей устава не мог! – громогласно возразил майор. – Зато они знали, что появление идиотов в армии, в принципе, возможно. Поэтому и написали, что солдат должен беспрекословно выполнять приказы командира…
– А еще написали, что приказы командира не должны служить для морального унижения подчиненных, – отрезал есаул.
– Товарищ майор, он же, в натуре, ничего не нарушает, – вступился за сослуживца Шныгин. – Пусть себе рисует. Это и вам полезно. Не забудете, сколько с него спрашивать нужно будет…
– Мо-олчать! – перебил его Раимов. – Агенты Шныгин и Пацук, в штаб. Бегом марш! – и связь с командиром, пискнув, оборвалась. Есаул со старшиной переглянулись, но не выполнить этот приказ просто не могли. Синхронно выругавшись, оба пошли к дверям, провожаемые задумчивым взглядом Сары.
Вопреки ожиданиям двух излишне хорошо знакомых с уставом бунтарей, майор не стал устраивать разнос. Зато устроил в штабе настоящее собрание. Правда, ученых в этот раз не было. Пред ясными очами Раимова предстали четверо “икс-ассенизаторов”. В том числе и измазанный ружейным маслом Зибцих, и чистый, но одетый не по форме – замотанный в простыню – капрал. Шныгин с Пацуком недоуменно переглянулись и встали в общий строй, который, с учетом внешнего вида старшины и есаула, выглядел очень странно – по форме был одет только сам майор. Да и тот, естественно, не в строю стоял, а с умным видом прохаживался рядом.
– Собственно говоря, я вызвал вас сюда по трем вопросам, – загибая пальцы, проговорил Раимов. – Во-первых, нам нужно обсудить с вами методы укрепления воинской дисциплины во вверенном мне подразделении. Во-вторых, я собирался поговорить о единственной, так сказать, женщине в нашем коллективе. Ну и еще необходимо провести разбор операции на яхте. Но, подумав, я изменил свои планы. Первые два вопроса обсуждаться не будут…
Бойцы тут же радостно загудели. После вступительной речи майора все четверо поняли, что им грозят серьезные неприятности, и Раимов, следуя новомодным западным веяниям, предложит спецназовцам самостоятельно выбрать для себя наказание. Из очень короткого списка, разумеется. Но финал спича обрадовал бойцов несказанно. Впрочем, ненадолго!
– …А не будут они обсуждаться только потому, что говорить тут не о чем, – заглушая радостное гудение бойцов, повысил голос Раимов. – Я понял, что разговаривать с вами бесполезно, и пять минут назад получил из Центра подтверждение своих полномочий по поводу отчисления из группы бойцов за их профессиональную непригодность.
Теперь уже, откровенно говоря, радоваться никто из спецназовцев и не думал. Каждый из четверки понимал, что майор имеет все основания отчислить их из группы оптом или в розницу. А вот этого никому не хотелось. И как обнаружили все четверо, в нежелании покидать базу главную роль сыграли отнюдь не премиальные, прибавки к зарплате и выслуга лет. Хотя, конечно, и эти факторы были крайне важны! И все же уезжать из подземного бункера спецназовцам не хотелось в первую очередь потому, что здесь им было интересно. Причем интересным было все – и новый противник, и новая тактика ведения боевых действий, и новое оружие, да и новые сослуживцы, что уж тут греха таить.