Х-ассенизаторы: Ответный плевок
Шрифт:
А кроме того, в душе каждого агента вдруг заговорил запоздалый патриотизм. Парни понятия не имели о том, как их отбирали для службы в новой группе, но твердо знали, что раз уж они тут оказались, то, значит, подходят для этой службы лучше других. Ну, не позволять же грудью вставать на защиту малой и большой Родины, а также планеты в целом бойцам второго сорта! Так можно до того дожить, что, проснувшись однажды в постели, увидишь рядом вместо жены какого-нибудь зеленого инопланетянина. Потом же в зеркало стыдно будет смотреть!..
– Товарищ майор, нельзя нас отчислять, – твердо выразил общую мысль Пацук. – Мы ведь уже и в курс дела вошли, да и обучаться
– Да помолчишь ты когда-нибудь, Пацук, или нет?! – завопил на украинца майор. – Ты вот мне скажи лучше, что у тебя за штуковина из кармана торчит?
– Где? – оторопел есаул и тут же принялся прятать поглубже какую-то блестящую штучку на тонкой цепочке странной формы. – А-а-а, вы про это? Тю, могли бы и не беспокоиться. Это так, финтифлюшка такая. Вибропейджер новой конструкции. Взял у приятеля погонять.
– У какого приятеля, твою мать на конкурс анекдотов! – еще громче завопил Раимов. – Опять секретные технологии пришельцев на сувениры растаскиваешь? А ну, сдать мне эту дрянь немедленно.
– Так зачем вам дрянь всякая нужна? – побеспокоился о командире есаул. – Будете еще вы со всякой мелочью возиться! Я ее сам завтра быстренько выкину. Фьють, и вы ее уже не увидите. А то воно ж от дряни и дизентерия может случиться…
– Дай сюда, – протянул руку майор, и Пацуку ничего другого, кроме как подчиниться, не осталось.
– Ну вот как вас после этого не отчислить всех сразу? – спрятав в стол инопланетный сувенир, задал майор риторический вопрос. И сам себе на него ответил: – Оказывается, можно. Пока отчислен никто не будет. Вы, все четверо, получаете неделю испытательного срока, – и вскинул вверх руку, предупреждая радостные возгласы. – Но не думайте, что наряды я отменю. Поскольку у нас тут все автоматизировано, и даже дневальный не требуется, я придумал хорошую замену нарядам вне очереди. Отныне одно такое наказание будет означать эквивалент пятикилометрового марш-броска на механической дорожке в спортзале…
– Это что же, товарищ майор, мне сто километров с полной выкладкой накручивать? – возмутился есаул. – Да я лучше… – и сник под строгим взглядом Раимова. – Тогда я лучше помолчу. А то воно ж и у командиров комплексы бывают. Знавал я одного майора, который моему красноречию страшно завидовал. И тут бац…
– Сто десять километров, – спокойно закончил за него Раимов. Пацуку только и осталось, что подтвердить, как хорошо он усвоил новую протяженность дистанции.
– Вот и хорошо. Вижу, что прогресс налицо, – улыбнулся Раимов. – Пойдем дальше. Ко второму вопросу, так сказать. Присутствие на базе Сары Штольц вообще не будем обсуждать. Она такой же агент, как и вы, и относиться к ней прошу соответственно. А если какая-нибудь сволочь надумает с ней шуры-муры крутить, отчислю сразу и без сожаления. Всем все ясно? – бойцы, лишенные нового развлечения, понуро кивнули головами. – А вот по поводу последней операции поговорить придется. Как вы думаете, что именно помешало вам задержать террористов?..
– Ну вы, блин, вопросы задаете, Василий Алибабаевич, – изумился Шныгин. – Сами-то на такое ответить можете?
– Могу. Но здесь я спрашиваю, а отвечаете вы, – сухо проговорил
В среде некоторого, довольно большого количества армейских командиров бытует такой извращенный метод воспитания подчиненных, как заставлять их изрекать вслух прописные истины. Выступит объект воспитания перед своими сослуживцами и скажет, что Земля круглая, вода мокрая, килограмм пуха все-таки легче, чем килограмм чугуна, и всем сразу становится видно, какой он дурак. А если командир еще и поинтересуется с умным видом, естественно, может ли докладчик что-нибудь добавить по этим вопросам, то все понимают, насколько велико превосходство оного офицера над своими подчиненными в умственном развитии, и никто больше не спрашивает, почему в армии командир всегда прав.
Впрочем, Раимов такими подлыми методами не пользовался. Просто майор действительно хотел найти выход из тяжелого положения и придумать, как можно повысить эффективность действий “икс-ассенизаторов”. Раимов надеялся, что бойцы вспомнят какие-то незначительные факты, замеченные ими во время проведения последней операции, и смогут помочь в решении серьезных проблем боеспособности группы.
Спецназовцы поняли это не сразу. Поначалу они просто таращились на командира, не понимая, зачем нужно говорить о том, что пули новейших автоматов оказались неспособны пробивать броню инопланетян. Но Раимов был настойчив и заставил бойцов выложить все подробности. Начал Кедман, продолжил Шныгин, а когда дело дошло до Пацука, обсуждение стало намного интересней.
– Да что я должен рассказывать?! – возмутился Микола, когда Раимов потребовал от него отчета. – Увидел, что ребята пропадают, и гранату вниз швырнул. Эти зеленые уроды сразу врассыпную…
– Вот! – подбодрил его Раимов. – Видишь, пришельцы все-таки чего-то боятся.
– Ой, да не смешите козу бигудями, товарищ майор, – расстроено посоветовал есаул. – Испугались они. Конечно! Воно ж, гранат и танк боится. Вы нас еще гранатометами вооружите и заставьте ближний бой вести в замкнутом пространстве. Вот тогда уж всех покрошим. И пришельцев, и себя…
– А может быть, стоит попробовать стрелять им в голову, – осторожно предположил Зибцих.
– Ага. Ты инопланетян еще позировать заставь, – повернувшись к немцу, фыркнул Пацук. – Ты у Джона лучше спроси, было у него время в глаз врагу целиться?
– Не было, – подтвердил американец. – Да и вообще, вы, белые задницы, не о том говорите. Майор хочет, чтобы мы нашли какой-то способ ведения ближнего боя. А ваши методы хороши только на дальней дистанции… Я прав, сэр? – Раимов кивнул головой.
– Ну и что ты, такая вот умная черная задница, можешь предложить? – ехидно поинтересовался у капрала украинец.
– А тут и думать нечего, – Кедман выставил напоказ все тридцать два зуба. – Харакири же лазер на основе технологии пришельцев сделал. Вот его и будем использовать. Это же очевидно.
– Нет, ну вы меня совсем за дурака держите! – Раимов не выдержал, нарушил добровольный обет молчания и вмешался в дискуссию. – Считаете, я о таких очевидных вещах подумать не мог? Я говорил с Хиро Харакири. Он утверждает, что его опытную модель даже на испытания можно будет выставить только через пару месяцев. Наш японский гений просто не успеет раньше довести лазерное ружье до ума…