Хакер хочет в Тамбов

Северцев Петр

В следующую секунду началось что-то невообразимое.

Через меня, словно резвый козлик, перепрыгнул парень ростом под потолок и вслед за ним надо мной мелькнули еще две пары подметок.

На последней я успел различить надпись: «Fuck off, please».

Гончаров быстро сунул руку в карман пиджака и замер в ожидании.

– А ну вали... – начал угрожающим тоном косорылый, обращаясь к вновь прибывшим гостям двести первого номера, но тут же осекся.

Новенькие предпочитали словам действие.

Выброшенный вперед мощный

кулак с увесистым фигурным кастетом – на каждой выпуклости, покрывавшей костяшку пальца, был вырезан оскалившийся череп, – помешал косорылому закончить начатую фразу и слегка подправил его челюсть, выдвинув вперед верхние зубы, как и полагается.

Правда, при этом косорылый охранник на неопределенный срок потерял возможность произносить вообще какие бы то ни было фразы и лишился части своих нижних зубов, но это уже детали.

Кривоносый был более проворным и попытался честно вступить в бой.

Охранник Гончарова решительно бросился вперед на врага, по-бычьи наклонив голову, словно она являлась его основным оружием.

Ему, действительно, удалось сбить своей тушей с ног двухметрового верзилу, который, тихо охнув, упал рядом со мной.

Но этот маневр оказался всего лишь актом бессмысленной ярости.

Второй парень, пришедший с верзилой, не долго думая, со всей силой обрушил на голову кривоносого декоративный подсвечник, бессмысленно стоявший на подоконнике гостиничного номера. Два удара, – второй чуть послабее, – по массивному красному затылку с колючим ежиком редких волос на некоторое время лишили его возможности работать головой как внутри таковой, так и используя ее снаружи – в качестве боевого оружия.

Наблюдая эту сцену, я испытал то загадочное состояние души, которое в советские времена называлось чувством глубокого удовлетворения.

Во-первых, оба подручных господина Гончарова были нейтрализованы.

Во-вторых, я воочию убедился в том, что «архитектурное излишество» – поюзанный подсвечник, за наличие которого в номере с меня содрали цену за полулюкс, оказался таки полезным.

Господин Гончаров, быстро отскочил в сторону, к окну и в схватку не вмешивался. Его сощуренные глазки мгновенное оценили обстановку, а тонкие губы плотно сжались. Бой был явно проигран, и мой визитер, натурально, ссыпался.

Впрочем, Федор Николаевич на всякий случай достал из кармана пиждака пистолет – мой пистолет! – и, быстро сообразив, направил оружие не на победителей, а прямиком мне в лоб.

– Гончар! – укоризненно проговорил подымающмйся с пола верзила.

Он отряхнул колени потрепанных полотняных штанов и смерил щупленького Федора Николаевича с высоты своиж двух метров.

– Неужели ты настолько глуп, что будешь стрелять?
– спросил парень с недоброй улыбкой. – Ну сделаешь ты пиф-паф, а дальше что?

В дверь номера громко постучали.

– Нельзя! – хором закричали я, Гончаров и двухметровый верзила.

Но наш вопль был проигнорирован.

Дверь

уже распахнулась, и в проеме сначала появилась лысая щетка с деревянной ручкой и вслед за ней ее хозяйка -полна меланхоличная горничная.

– Убираться будем? – спросила она, глядя в пустую корзину для мусора, стоявшую слева от входа.

– Нет, спасибо, я только что вселился, – отозвался я с кровати и сделал попытку встать с намерением выставить горничную за дверь.

– Ну и хорошо, – столь же равнодушно произнесла дебелая матрона.

Так и не посмотрев ни на кого из присутствующих, горничная машинально протерла тряпкой косяк и, напевая что-то себе под нос, удалилась.

Теперь можно было продолжать наши переговоры.

– Откуда вы меня знаете? Кто вы такие, черт вас возьми? – затравленно спросил Гончаров, чуть опуская ствол пистолета.

– Кто ж такую сволочь не знает! – ответил верзила, и не спеша подошел к Гончарову.

Парень железной хваткой вцепился в ствол пистолета, не обращая внимания на то, что дуло «Макарова» теперь было направлено ему в пах.

Гончаров решил проявить благоразумие. Он выпустил пистолет и заложил руки за спину.

– Что вам нужно? – настала его очередь спрашивать.

Парень перевел взгляд в мою сторону.

Я уже начал потихоньку перезагружаться и присел на кровать, подложив под онемевшую спину прохладную пуховую подушку.

– Вообще-то, мне нужно, чтобы тебя не было, – ответил парень, продолжая улыбаться и снова повернувшись к Федору Николаевичу. – Как минимум – сейчас в этом номере, как максимум – совсем на земле. Но я готов не торопиться с программой-максимум, а программу-минимум отложить, если у гостя нашего города есть к тебе вопросы.

Забота, конечно, трогательная, но я предпочитаю решать свои дела самостоятельно. А разговор с Гончаровым в любом случае не предназначался для чужих ушей.

– Вопросов у меня слишком много, – развел я руками.
– Но я предпочел бы перенести нашу с вами беседу, Федор Николаевич, на потом. Забирайте своих орлов и выкатывайтесь отсюда.

Господин Гончаров недоверчиво посмотрел на меня. В его взгляде мелькнула тень удивления, но он не стал ничего уточнять.

С деланной медлительностью он протопал к своим подручным, распростертым на полу гостиничного номера и потрепал по загривку кривоносого.

– Если живой, то пошли отсюда, – проговорил он вполголоса.

Тот с трудом очухался и для начала попробовал встать на четвереньки.

Осилив это положение, он выпрямился, свирепо озирая спокойных победителей.

Парни стояли плечо к плечу возле входной двери. Их поза выражала спокойную уверенность и готовность, если потребуется, дать немедленный отпор.

Верзила, судя по всему, был главным заводилой в этой компании.

Высоченный парень с рыжеватыми волосами, казалось, сошел с яркого рекламного щита, изображавшего симпатичного баскетболиста.