Хакер и его тень
Шрифт:
Я не спешил прямо отвечать на ее вопрос и отделался неопределенным хмыком. Тем более, что и она сама вдруг решила разоткровенничаться.
Усевшись напротив, так что дым ее плохих сигарет летел мне прямо в лицо, она нервно заговорила, то и дело затягиваясь на полную силу
– Нашел бы себе бабу, не было бы проблем. А мне сейчас не до него, честно говоря.
Лепко торжествующе посмотрела на меня и произнесла, гордая, словно королева:
– Замуж я выхожу. Послезавтра. Хороший человек,
– Ваш сын учился в сорок пятой школе?
– Ну да, вроде неплохо. Закончил вовремя, с головой в порядке, на учете не состоял, – очень быстро проговорила Лепко.
Я понял, что ее слова следует понимать с точностью до наоборот – и что не в порядке, и что на учете, все же, состоял.
– Что, попал в плохую компанию? – спросила она. – Впрочем, с его бы это? не припоминаю, чтобы у Юрки водились друзья. Да и времени у него нет на всякие шалости, работает, слава Богу.
– Где работает?
– В фирме, – очень серьезно произнесла Лепко. – Название красивое, «Розалинда», да и оборот ого-го какой! Миллионами ворочают.
– У Юры, что – специальное образование? – поинтересовался я.
– Куда там! – махнула рукой Лепко. – Я в парикмахерской работаю, вот их директор, Роза Валериановна, ко мне и ходила на укладку. Иногда мать приводила свою. Сильная была женщина, в суде работала.
Я ловил с жадностью ловил каждое слово, вылетавшее из накрашенных губ этой дамы.
«Неужели все, – думал я про себя, – неужели я наконец-то на верном пути?»
– Юрка тогда мне помогал слегка, волосы выметал после клиента, – продолжала Лепко. – Ну, Роза его и взяла к себе. Вроде, не жалуется.
– Кем же он работает?
– Хотели грузчиком, – ответила Лепко, – да Юрка ногу ломал в семнадцать лет, месяц загипсованный ходил. Да и срослись кости вроде не фонтан. Так что на грузца мой малец не потянул. Так, бумажки себе перебирает да цифорки записывает.
– То есть, в армии он не служил? – уточнил я очень важную деталь.
– Нет, конечно, – подтвердила Лепко. – самое смешное, что хотел, да не взяли.
– Сам хотел? – удивился я. – Обычно от армии бегают, как от огня.
– Ну да, нормальные-то люди, – согласилась Лепко. – А этому Афган подавай. Смех один да и только. Представляете, по инстанциям ходил, заявления какие-то дурацкие писал, чтобы добровольцем. Балда, что тут говорить. Люди деньги платят, чтобы не служить, а этому втемяшилось в башку, и все тут.
– Можно мне посмотреть его комнату, – понялся я с кресла.
– Это направо, – указала мне Лепко. – Я пока с прической закончу, а вы там побудьте. Только ничего не трогайте, а то Юрка разорется.
– Пальцем не прикоснусь, – пообещал я и прошел за желтую штору.
Первое,
Каждая вещь знала свое место и была определена на него раз и навсегда.
Особо мое внимание привлекли письменные принадлежности – ручка с позолоченным пером и стопка конвертов на краю стола.
Над этим набором, на стене были прикноплена бумажка с адресами Гагариной, Андрея и Лиды.
Напротив всех стоял крестик. Присмотрешись, я обнаружил, что самый свежий украшает тщательной выписанное имя Лидии. Этот знак был проставлен явно не так давно.
– Юра давно был дома? – спросил я через занавеску у Лепко.
– Утром забегал, – донесся до меня ответ. – Перехватил что-то на кухне и снова куда-то убег.
В углу стоял старый советский видик, в тумбочке аккуратно размещались кассеты. Здесь были представлены все художественные и документальные фильмы об Афганистане, как русские, так и американские.
Книжная полка держала на своих досках книги по той же тематике. Отдельная папка была заполнена подшивками статей из газет на афганские темы.
Довершали картину три портрета: Бабрака Кармаля, Бориса Громова и Александра Лебедя.
Причем у последнего из лба торчала стрела – очевидно, Юра тренировался в дартс.
– Ну что, осмотрелись? – заглянула Лепко. – Мне вообще-то пора.
– Да-да, я зайду как-нибудь в другой раз, когда Юра будет дома, – засуетился я.
Уже на пороге я обернулся и решил все же внести последнее уточнение.
– Вот что еще. Знаете... боюсь, что неприятности могут быть у вашего старшего сына.
Лепко искренне удивилась.
– Да нет у меня больше детей. Только Юрка. Один-единственный. Мне хватило.
– А кто же тогда Лепко М.М.?
– Как кто? Да я и есть Лепко М.М. – Майя Михайловна. А Юрка вообще-то не Лепко, а Стингер. Он, когда паспорт после школы получал, взял фамилию моего второго мужа. Очень она ему нравилась, говорит, на ракету похожа. Я его отговаривала, как могла. Намучаешься, говорила, с такой фамилией в жизни. А он нулем. Хочу и все. Ну, я и согласилась. Это как раз с переездом совпало...
– Значит, вашего сына зовут Юрий Стингер, – задумчиво проговорил я.
– Не-ет, – покачала пальцем Майя Михайловна. – По паспорту он Георгий. Он и имя сменил. Как узнал, что Юрий и Георгий – одно имя, так и загорелся. Говорит, хочу, чтобы меня звали как маршала Жукова.
– И глухотой он не страдал, – подытожил я.
– Ни в жисть, – подтвердила Лепко.
– И плейер слушает, не переставая, – заключил я. – О Господи, как все просто.
– Слушает, преимущественно военные марши... Так когда вы заглянете?