Хакер и Маргарита
Шрифт:
Что ж, человек, который столько лет убивал, мог пойти на еще одно убийство, хотя Лалаев и не молоденькая девочка. Но Дикарев мог на этот раз изменить своим привычкам, чтобы обезопасить себя.
Судя по увеличившемуся количеству машин перед офисом (преимущественно – иномарки), обеденное время закончилось и «заправившиеся» сотрудники с новыми силами приступают к работе.
Как ни странно, на этот раз мне не пришлось вызванивать Одинцова в холле по внутренему телефону: от охранника остался только каблук, выставленный наружу из
Мой маршрут пролегал по тому же коридору и я не смог удержаться, чтобы не постучать в таинственную дверь под седьмым номером. Но, как и в прошлый раз, мне никто не ответил.
Одинцов, казалось, поджидал меня. Он быстро отослал секретаршу, долоджившую о моем приходе, и предложил мне располагаться.
– Представляете, – поделился он со мной своими проблемами, – наш-то, главный, затребовал сегодня несколько дел! И среди них были те самые три папки, которые вы так любезно вернули мне сегодня утром!
– Да, вам крупно повезло!
– Еще бы! – выпучил глаза Одинцов. – Но я все равно так волновался, даже сердце прихватило. Пришлось принимать успокоительное.
Для подтверждения своих слов он кивнул на початый пузырек корвалола на столе и несколько квадратных кусочков рафинада.
– Начальник нашего филиала, Букенбай Минтимерович Якупов очень строг, – пожаловался Одинцов. – Но его можно понять, ведь на самом верху спрос-то какой! Не то, что у нас, простых смертных.
– А можно задать несколько вопросов вашей секретарше? – попросил я.
– Почему нет? – мгновенно отозвался Одинцов и уже нажал на кнопку вызова.
Ленулечка тут же явилась на зов, смиренно остановившись возле двери. На этот раз в ее руках тоже была книга – секретарша заложила где-то посредине свой указательный палец, чтобы, отстрелявшись у начальства, снова приступить к чтению. Кажется, теперь в ее руках находился Чейз. Опять же, конечно, в оригинале.
– У нас с товарищем... то есть, с коллегой, – поправился Одинцов, – возникли вопросы. Что мы хотели выяснить, Валерий Борисович?
Юрий Юрьевия повернулся ко мне, выражая всем своим видом крайне деловой аспект нашего якобы совместного интереса к Ленулечке.
– Вопросы по картотеке, – «напомнил» я Одинцову. – Мы сейчас изучаем опыт паралленльных структур для дальнейшего углубления интенсификации...
Вряд ли я сам понимал, что это значит. Но Одинцов радостно закивал.
– Так вот, – продолжал я. – В связи с этим, нам крайне важно знать, каким образом оформлен доустп к картотеке личных дел в фирме.
– Все очень просто, – быстро ответила секретарша, обрадованная тем, что ее не заставят ничего писать и ее указательный палец может спокойно оставаться в книге Чейза в виде закладки. – К картотеке имеет доступ только уполномоченное лицо и его непосредственное начальство. В данном случае –
– То есть, посторонний сотрудник не может сам, по своему желанию, каким-либо образом проникнуть в картотеку? – уточнил я.
– Разумеется, нет, – тотчас ответила Ленулечка. – Это совершенно исключено.
– Благодарю вас, – проговорил я. – Собственно, это все.
– Да-да, огромное спасибо, вы свободны, – пробормотал Одинцов.
Когда секретарша упорхнула за стол и из-за тонкой двери до нас донесся шелест переворачиваемых страниц, Одинцов спросил меня:
– Теперь что?
– Как и договаривались, – напомнил я. – Сведите меня с вашим нефтяным человеком.
– Ага, – кивнул Одинцов. – Сейчас все устроим. Кабинет пятый, должен быть у себя.
Нужная дверь оказалась в самом начале коридора, как раз возле седьмой.
Громко постучав и, не дожидаясь ответа, Одинцов вошел. Я оставался снаружи некоторое время, пока Юрий Юрьевич снова не появился на пороге.
– Милости прошу, – указал он рукой на вход. – Надеюсь, что помог вам, чем смог.
– Разумеется, – заверил я его и прошел внутрь, прикрыв за собой дверь.
Юрий Юрьевич полагал, что наши пути уже больше вряд ли пересекутся. Но у меня было другое мнение по этомц вопросу. Ведь еще оставалась Кира.
Но я решил для начала прощупать остальных объектов шантажиста, прежде чем возвращаться к Одинцову. С Бабенко было, вроде бы, покончено, а очередной объект моего интереса сейчас вставал из-за стола и шел мне навстречу.
– Ну-с, давайте поговорим, – предлодил он с ходу. – Кузьмой Петровичем меня величают, а вы у нас будете кто? Шерлок Холмс?
Я протянул визитку.
Любое упоминание о Холмсе (как будто не было других не менее популярных сыщиков-литературных героев) перестало меня бесить уже много лет назад.
– Так-так, – Дикарев бросил на меня насмешливый взгляд и предложил присесть.
Кузьма Петрович Дикарев никак не походил на злобного насильника и манька-убийцу. Широкое открытое лицо, пшеничные усы, добрые умные глаза с морщинками, идущими к вискам, – всем своим обликом он напоминал умудренного опытом, но сохранившего человечность какого-нибудь парторга из раннего советского кино.
– Значит, вы расследуете, кто грохнул эту нечисть? – так же широко улыбаясь, проговорил Дикарев. – Жена покойничка наняла?
– Допустим, – не стал я возражать. – Вам это не нравится?
– Ну почему же? – хрустнул пальцами «нефтяной человек», – кровь за кровь, как говорится, око за око. Вот только...
– Что «только»?
Дикарев с грустью вздохнул и посмотрел на меня, как отец на неразумного сынишку.
– Я понимаю современную ситуацию, – сказал он проникновенно, – разумеется, необходимы определенные уступки и новшества: гуманизм, права человека и все такое... Евросоюз, опять же. Но по мне, тот, кто эту тлю ухлопал, правильно сделал.