Halo: Падение Предела

Ниланд Эрик

Авианосец закружился, заваливаясь на бок. Его щиты замерцали, пытаясь восстановить энергетическую завесу. В этот миг судно настигла сотня «Лучников», избороздив его поверхность и украсив её цветами из огня, искр и плавящегося металла.

Потеряв управление, авианосец врезался в тот самый астероид, столкновения с которым едва избежал «Столп осени». Там вражеский корабль и остался стоять. Его корпус лопнул и зазиял разрывами. Из утробы погибшего судна вырывались столбы пламени.

Капитан Кейз вздохнул. Победа.

Впрочем,

спартанцы уже не смогли бы отправиться на этом корабле в гости к ковенантам. Полёты для него закончились навсегда.

— Кортана, пометь на карте местоположение уничтоженного судна и астероида. Возможно, впоследствии мы сможем его разобрать.

— Слушаюсь, капитан,

— Энсин Ловелл, — приказал Кейз, — разворачивайте корабль и на предельной скорости ведите нас к пункту сбора.

Ловелл задействовал маневровые двигатели и развернул «Столп осени» к Пределу. По палубам прокатился рокот моторов, и крейсер начал набирать скорость.

— Идём на полном ходу, сэр. Примерное время прибытия — двадцать минут.

Капитан понимал, что сражение может уже закончиться к тому времени, когда они доберутся. Сейчас Кейзу отчаянно хотелось, подобно ковенантам, совершать короткие, предельно точные переходы в пространстве скольжения. Их авианосец материализовался в каком-то километре позади «Столпа осени». Умей они прыгать с такой же точностью, их крейсер давно бы уже прибыл на место и мог бы хоть чем-то помочь остальным. Но любая попытка уйти в пространство скольжения внутри системы в лучшем случае была бы глупостью. В худшем — смертельной ошибкой. Погрешность выхода из измерения Шау—Фудзикавы составляла от нескольких сотен до многих тысяч километров. Теоретически прыжок мог закончиться для них внутри солнца Предела.

— Кортана, дай мне предельное увеличение с носовых камер.

— Слушаюсь, сэр, — ответила ИИ.

Все объекты на центральном экране стремительно приблизились. Планета словно прыгнула к ним, расплылась и вновь обрела чёткие очертания.

В двадцати тысячах километрах от Предела в точке «Зулус» собралось около сотни кораблей ККОН: эсминцы, фрегаты, три крейсера и два авианосца, а также три ремонтных и дозаправочных станции, ожидающих, когда их принесут в жертву.

— Ещё пятьдесят два боевых судна направляются к точке «Зулус», — доложила Кортана.

— Направь камеры на квадрат четыре-четыре. Покажи мне войска ковенантов.

Изображение мигнуло, и на экране возник приближающийся флот чужаков. В нём было так много кораблей, что Кейз даже не смог навскидку прикинуть их число.

— Сколько их там? — спросил он.

— Мне удалось насчитать триста четырнадцать кораблей противника, капитан, — ответила Кортана.

Кейз не мог отвести взгляда от вражеской флотилии. До сих пор войска ККОН одерживали победу исключительно в том случае, если на одно судно ковенантов приходилось три корабля людей, но не наоборот.

У защитников Предела имелось только одно

преимущество — ОМУ, выведенные на орбиту планеты, самое мощное неатомное вооружение ККОН. Их ещё называли «супер-ОМУ» или «большие дубинки».

Линейные ускорители этих орудий были больше, чем современный крейсер. Выпуская трехтысячетонный снаряд, летящий с ошеломительной скоростью, они перезаряжались в течение пяти секунд, питаясь от мощного энергетического комплекса.

— Кортана, измени угол обзора. Хочу увидеть всё поле боя сразу.

Корабли ковенантов продолжали мчаться к Пределу. Флот, собравшийся в точке «Зулус», дал первый залп ракетами и ОМУ. Орбитальные орудия также открыли огонь, и вечную ночь космоса прорезали двадцать ослепительно-ярких молний.

Ковенанты ответили, выпустив по боевым платформам град плазменных торпед. Их было так много, что казалось, будто в системе появилось новое солнце.

Смертоносные дуги огня и металла неслись навстречу друг другу.

Двигатели трёх дозаправочных станций заработали, направляя огромные корабли к стене огня.

Плазменные торпеды поразили первую из них, и по её гладкой поверхности расплескалось пламя. Следом ударили ещё и ещё. Станция начала плавиться и разваливаться. Металл засветился красным, раскалился добела и, наконец, стал ослепительно-синим.

Ещё две станции заняли свои позиции, заслоняя орбитальные орудия от огненного удара.

Торпеды изрешетили их, и в космосе разлились ручьи расплавленного металла. После дюжины попаданий на месте ремонтных станций оставались только облака ионизированной материи.

Они в прямом смысле превращались в пар.

Последний из плазменных зарядов влетел в эту завесу, начал рассеиваться, растёкся в стороны, и облако окрасилось адским оранжевым заревом.

Тем временем первый залп флота ККОН и супер-ОМУ настиг корабли ковенантов.

Снаряды малых ОМУ, установленных на кораблях, разбивались о щиты. Требовалось два, а то и три попадания, чтобы уничтожить их.

Иное дело — «большие дубинки». Первый из выпущенных ими зарядов ударил в эсминец ковенантов. Силовая завеса вспыхнула и угасла, а болванке ещё хватило силы добраться до самого корабля. Тот содрогнулся и разлетелся на миллион осколков.

В самом центре вражеского строя взорвалось четыре атомных торпеды. Десятки кораблей, чьи щиты уже успели пострадать, окутались белым огнём и распались.

Но остальные устояли под ударом; их силовые поля вспыхнули серебром, а после остыли.

Уцелевшие корабли ковенантов продолжали приближаться, оставив позади почти треть своих изначальных сил. Погибшие суда теперь либо представляли собой радиоактивные обломки, либо были безжалостно изувечены снарядами супер-ОМУ.

Вдоль бортов ковенантских звездолётов вновь скопились плазменные заряды. Чужаки дали ещё один залп, и пальцы смертоносной энергии протянулись через космос к флотилии ККОН.