Halo. Сага о Предтечах. Книга 2. Примордиум
Шрифт:
– Поделись мясом, и я расскажу все, что знаю, – сказал я.
Геймлпар уставился на огонь и тихо буркнул:
– Нет.
Винневра посмотрела укоризненно. В отличие от меня, она умела ладить с Геймлпаром.
– Мы вернулись, и мертвые Предтечи еще были там. Никто не пришел за ними.
Старик, подняв глаза, поразмыслил секунду.
– Очисти эту ветку, – сказал он Винневре, – а я зажарю второго кролика. Он для вас; я уже наелся.
Когда Винневра ободрала кору зубами и ногтями, Геймлпар насадил зверька на палку и положил тушку в шкуре прямо
Мы сидели рядом с ним под мигающими звездами и яркой серебристой лентой небесного моста, ожидая, когда приготовится кролик.
Геймлпар перевернул зверька, держа палку за свободный конец. Запах паленой шерсти был совсем не аппетитным. Старик пытается наказать меня за наглость?
– Кролик, приготовленный в шкуре, более сочный, – объяснила Винневра.
– Пахнет плохо, кушается хорошо, – согласился Геймлпар. – Расскажи, что ты видел. Огонь в небе, сияние, твое падение – как все выглядело сверху?
Я описал кое-что из случившегося.
– Предтечи злились друг на друга, когда я был с ними в последний раз. А мертвые…
– Ты был с ними? – Геймлпар лег на бок, перевернулся на спину и принялся разглядывать мост.
– Я их не знал. Возможно, они куда-то везли меня.
Он кивнул:
– Падающие звезды – разрушающиеся корабли. Много кораблей. Но откуда взялся яркий свет, из-за которого заболели глаза и голова, я не знаю. А ты?
Геймлпар оказался на удивление проницательным, но он не был полностью искренен. Старик что-то знал или по крайней мере пришел к догадке, и сейчас он испытывал меня.
Спроси, кто он еще.
– Почему ты хмуришься? – обратилась ко мне Винневра.
Я покачал головой. Быть посредником для двух старых мертвых воинов я не собираюсь. Пока хочу оставаться самим собой.
– Вон там, – указал Геймлпар на пятнистый участок почти в трети пути вверх по ленте, – большой корабль врезался в обруч еще до сияния и падающих звезд, как раз перед твоим крушением. – Он потянулся к другой, более толстой палке, дал ее Винневре и выдохнул через рот. Девочка показала палку мне. На ней было много насечек. – Отметь еще парочку, – велел старик. – День или около того, не важно.
Винневра вытащила из кармана острый камень и начала вырезать.
– Много загадок, – продолжил старик. – Почему мы здесь? Мы – звери в яме, дерущиеся на потеху Предтечам?
– Им что-то нужно от нас, – произнес я.
Геймлпар вновь подвигал кролика, и в прохладный воздух взвились яркие оранжевые искры.
– Нельзя допускать, чтобы шкура почернела, – пробормотал он. – Нельзя дать ножкам сгореть. Почему нас перемещают, почему забирают во Дворец Боли?.. Почему так обращаются с нами?
Мне хотелось спросить об этом Дворце Боли, но момент казался неподходящим. Это выражение на лице старика, когда он задавал свои вопросы…
– Давным-давно люди победили Предтеч, – сказал я. – Предтечи до сих пор обижены.
Черты старика заострились. Челюсть напряглась и слегка опустилась, отчего лицо приобрело моложавый вид.
– Ты помнишь такие
– Похоже на то, – ответил я.
Винневра с тревогой посмотрела на нас и отошла от огня.
– У него есть имя?
– Не знаю… Только титул. Звание.
– Значит, он знатного происхождения.
– Ты дразнишь его! – донеслось из тени обвинение Винневры, но без уточнения, кто кого дразнит.
– Пфаа! – отозвался старик и поднял кролика. – Оторви ножку. Соль бы не помешала.
Он ткнул палкой через плечо в направлении моста, постепенно скрывающегося в тени. Место крушения корабля, покрытое обугленными обломками, представляло собой треугольное темно-серое пятно.
– До странного сияния солнце было другим? – спросил я.
Вновь подойдя, Винневра ответила за старика:
– Золотисто-красным. Теплее и крупнее.
– Вы видели, как небесный мост исчез в сиянии, прежде чем случилось все остальное?
Старик одарил меня редкозубой улыбкой:
– Так и было.
– Тогда это другое солнце, – сказал я.
– Нет, – твердо возразила Винневра, сдвинув брови. – Оно изменило цвет, вот и все.
Ей было бы сложно понять любое иное объяснение. Вероятно, и мне тоже. Перемещение чего-то размером с этот Ореол тем же способом, каким Дидакт увез нас с Эрде-Тайрина на Чарум-Хаккор, а оттуда на мир сан’шайуум…
Но я не отступил.
– Разные солнца, – твердо заявил я.
Старик задумался, двигая челюстью вверх-вниз. Я начал жалеть об этом споре: мы отвлекали Геймлпара от разделки кролика.
Он сел и положил руки на колени.
– Я попал сюда младенцем, – сказал старик. – Мало что помню об Эрде, но моя лучшая жена рассказывала, что там плоский горизонт и концы мира изгибаются вниз, не вверх. Невольно задумываешься: а что с другой стороны колеса?
Он заметил, как я пристально смотрю на кролика. Я вытер слюну с подбородка. Геймлпар легко постучал пальцем по земле, а потом, будто в трауре, опустил голову.
– Помню долгое путешествие в серых стенах без возможности видеть небо. Воздух был спертым, пахло сладкими и горькими травами, как дух'aми. Травы заставляли нас молчать во время перелета. А затем первых перенесли сюда, на обруч. – Он сильнее постучал по земле. – Я был ребенком. Мы прожили много дней в замкнутом пространстве, а теперь большой корабль вытряхнул нас, как муравьев из кружки. Никто не пострадал; мы летели точно пух до самой грязи и камней.
Потом, как мне рассказывали, мы встали, держась друг за друга, посмотрели вверх, увидели небесный мост, вздымающуюся землю и заплакали. Мы разделились на семьи и небольшие племена, стали блуждать тут и там. – Старик махнул руками. – Мы пришли в леса и на равнины, и возвели дома, и зажили так, как привыкли жить. В то время, время моей юности, о нас заботились как о скоте, но, поскольку боли было мало, а нас кормили, мы поверили, что тут нам самое место.