Халява для раззявы
Шрифт:
Мерзеева, отпивая маленькими глоточками горячий кофе размышляла: «По крайне мере, здесь все поставлено на более солидную ногу, и кофе у них приличный.» Через минуту к ней подошла молодая девушка, типичная секретарша, и попросила заполнить некую анкету, для отчетности. Нина Михайловна согласилась, надо, значит надо. В анкете нужно было указать пол, возраст, имя, профессию, родовые болезни и проклятия, состав семьи и кое-что еще.
Еще через пять минут Мерзеева прошла в кабинет, где царил господин Конго. Мэтр стоял спиной к ней, в мантии и смешной остроконечной шапочки. Он смахивал на судью из американских
– Рад видеть вас, ваше имя очень вам идет. Нина. Замечательное имя. Одновременно и нежное и твердое. Таков и ваш характер.
Мерзеева ошарашенно уставилась на него. Надо же, откуда он знает как ее зовут?
– Сядьте, – указала экстрасенс на банкетку, стоящую посередине кабинета. Нина Михайловна подчинилась властному жесту и покорно села. Было что-то в глазах, в голосе господина Конго, что подавляло волю посетительницы.
– Закройте глаза, освободитесь от всех своих мыслей, представьте, что вы плывете в лодке, по большой реке. Вы слышите как журчит вода, как кричат птицы, пахнет мокрым песком и водорослями.
Самое странное, что Мерзеева услышал и унюхала все это на самом деле. И птицы, и вода, и даже запах. Она попыталась открыть глаза, но ничего не увидела. Комната была погружена в абсолютный мрак. Мерзеевой стало как-то не по себе. В друг она почувствовала чью-то руку у себя на коленке.
– А-а-а, – завопила она, что есть силы, зажмурив глаза от страха.
– Успокойтесь. Что с вами? – вдруг снова раздался спокойный и властный голос господина Конго. – Откройте глаза.
Мерзеева разлепила веки и… Комната была по-прежнему ярко освещена, а господин маг и чародей стоял в той же самой позе, на том же самом месте.
– Ничего нет, вам только показалось. Это иллюзия. Почему вы кричали? Что вас напугало? Расскажите мне, что вы почувствовали?
Мерзеева твердо была уверена, что ее кто-то держал за коленку и что в комнате была непроглядная темнота, но Конго был так убедителен…
– Я… Мне… показалось, что я сижу в полной темноте и меня кто-то схватил за коленку. Было страшно…
Конго стремительными шагами подошел к Мерзеевой, заглянул в ее глаза, поводил рукой над ее головой. Затем отошел и взял с полки два тонких металлических прута, напоминающих буквы «г». Он поднес их к Мерзеевой, держа параллельно друг другу. Рамки качнулись, разошлись в сторону и ту же скрестились.
– Я так и знал, – произнес господин Конго встревоженным голосом. – Вам грозит опасность, большая опасность. Ваша аура нарушена сильным колдуном. Черным колдуном. Вас недавно постигла большая неудача, у вас не приятности, крупные проблемы.
Мерзеева усмехнулась, подумав про себя: «Крупные, Крупнейшие на 250 тысяч долларов. Вот сукин сын, неужели вправду почувствовал?», – восхищенно подумала Нина Михайловна.
А вслух ответила:
– Да, у меня неприятности. Поэтому я пришла к вам.
Юлий Конго изучающе посмотрел на посетительницу и поставил диагноз:
– Мужчина. Деньги.
Нина Михайловна чуть не расхохоталась этому магу в лицо. Тоже мне колдун, не попал. Мимо.
Конго уловил подобие ухмылки на лице посетительницы, насупил брови и добавил.
– Вы еще сами не понимаете, что случилось. Возможно вы
Мерзеева кивнула головой.
– Похититель мужчина.
Мерзеева слегка побледнела. Все верно. Лоховский, хоть и зять, но мужчина. А марка, хоть и марка, но стоит бешеных денег.
Конго, будучи хорошим психологом, уловил колебания Мерзеевой и продолжил в том же духе.
– Пропал вещь, очень ценная и дорогая, для вас. Вы знаете похитителя и хотите вернуть вещь себе.
Тут Нина Михайловна не выдержала и зарыдала:
– Да, помогите, теперь я вам верю. Вы ми только вы можете меня спасти. Умоляю, скажите – где он? Где этот мерзавец?
Конго отстранился от Мерзеевой и начал медленно оседать на пол, закатив глаза к небу, его била мелкая дрожь, а изо рта пошла пена.
Мерзеева выскочила из кабинета призывая хоть кого-нибудь на помощь.
Как только она закрыла за собой дверь господин Конго, выплюнул изо рта крошечный кусочек мыла, и сплюнул пену на пол.
– Аня, Аня, – тихонько позвал он.
Дверца шкафа открылась и оттуда выглянула головка секретарши.
– Фу, трудный орешек попался. Я уж думал все мимо. Бил на угад. Из анкеты почти ничего выжать не удалось. Так, чисто случайно попал. Скажешь ей, что на ней большой сглаз. Придется ей второй раз прийти. Мне от контакта с ее подпорченной аурой стало плохо. Информация закрыта, необходимо очиститься. Назначишь ей пару сеансов, талисманов каких-нибудь всунешь. К тому времени она глядишь и найдет того, кого ищет. Или наши ребята дополнительную информацию соберут. Ладно, лови ее, а то она скорую еще вызовет. Опять за ложный вызов платить придется. Ее ко мне больше не пускай, скажи я вышел в астрал.
Секретарша выслушала и тем же самым путем, через дверцу шкафа, который был всего лишь имитацией, выскочила в другой кабинет. Она спустилась по второй лестнице, нашла Мерзееву, всучила ей всякой дряни на полторы тысячи рублей и записала на следующий на прием, через месяц, Сославшись на огромное количество желающих попасть к великому магу Юлию Конгу.
Мерзеева не знала плакать ей ил смеяться. Здесь тоже облегчили ее кошелек на приличную сумму, но ничего путного не сказали. Обдуваемая ветерком, окруженная спешащими по своим делам прохожими, Нина Михайловна уже меньше верила в волшебные способности господина Конго. Однако выбрасывать амулеты, приобретенные только что, она все же не стал.
Нина Михайловна решила, что ей лучше всего отправиться домой. Общение с эзотерическими силами сильно подорвали и без того ее расшатанную нервную систему, необходимо было перекусить и подремать. Иначе, к вечеру она свалиться без сил. А ведь у нее впереди романтический ужин с Жоржиком.
Мерзеева заглянула в кошелке. Так и есть, денег осталось только на автобус. Все-таки общение с потусторонними силами дело весьма и весьма разорительное. Мерзеева нехотя потащилась к автобусу. Хорошо, что нашлось местечко, она тяжело плюхнулась на сиденье и закрыла глаза. Ехать почти час, можно подремать. Однако сон не шел. За спиной кто-то монотонно бубнил. Мерзеева невольно прислушалась к разговору. По голосу разговаривали две пожилые женщины. Одна что-то рассказывала другой: