хамелеон
Шрифт:
– Да. Я собираюсь отвезти ее домой. Она напилась до чертиков, - и это была чистая правда.
– Прости, Сара, не думаю, что у меня получится вернуться в больницу до окончания смены.
– Джон попытался вырваться из захвата Гарри. Он ощутил ее дыхание на своей шее и огрызнулся на нее:
– Гарри, клянусь, если ты еще раз меня лизнешь, я тебе врежу.
Гарри засмеялась и отступила от него, вскинув руки вверх. Джон обернулся и посмотрел на нее. Она была пьяна в стельку. Опять. Но что-то с ней было не так. Джон присмотрелся к ее одежде: у ее блузки было расстегнуто слишком много пуговиц,
– Ладно, это все, что мне нужно было знать, - проговорила Сара, издав сухой смешок. – Иди и угомони свою сестру. Увидимся завтра.
– Спасибо, - ответил Джон и нажал на кнопку сброса.
– Боже, Джон, - глаза Гарри лучились пьяным весельем. – Ты долбанный врунишка.
– Благодарю за поддержку, - сказал Джон.
– Без проблем. Так что ты тут делаешь? И не говори, что пришел из-за меня, ты понятия не имел, что я здесь. – Гарри стиснула его руку довольно жесткой хваткой и стала затаскивать в паб. Джон окончательно расслабился. У Гарри были неприятности - он смог это вычислить, пробившись сквозь ее алкогольный наркоз. – Я думала, Бартс не в восторге, когда его работники шатаются по городу. Да еще и нарушая дресс-код. Знаешь, это неправильно. Роль паршивой овцы в стаде закреплена за мной. Ты-то у нас ответственный.
У Джона не имелось благовидного предлога для своего визита сюда, так что он просто пожал плечами. К счастью, мысли Гарри на данный момент больше занимала она сама. К тому же было понятно, что ее действительно не заботило, почему он здесь оказался.
– Ты не паршивая овца, Гарри. У тебя просто выдалась черная полоса. А тебя что сегодня сюда привело? Тебя не слишком штормит? Или это твоя подружка доставляет тебе проблемы? Дать тебе гуанидин?
– Нет у тебя никакого гуанидина. Я бы его почуяла, - резко ответила Гарри.
– Вижу, количество выпитого не притупило твои чувства, - сказал Джон, когда она дотащила его до барной стойки и грубовато усадила на один из стульев. – Но то, как тебе удается что-либо учуять в таком месте, за гранью моего понимания.
– Практика, - ответила Гарри. – И такого со мной не бывает. Черт, я была бы безработной, если бы, напившись, ни хрена не чуяла.
– Тогда зачем ты это делаешь? – с раздражением спросил Джон. – Зачем набираешься до такой степени? Однажды у тебя будут неприятности из-за Тауэра, и одному богу известно, через что они заставят тебя пройти, пытаясь увести с кривой дорожки.
Гарри презрительно фыркнула.
– Это заглушает боль, Джон. Тут либо пить, либо грустить. Я не знаю.
– Она подняла наполовину выпитый стакан эля. – Все это фигня.
Она наклонилась и махнула рукой бармену:
– Принеси моему брату кружку своего лучшего светлого эля «Джон Смит».
Бармен казался не слишком обрадованным ее заказом, но все же выполнил просьбу. Люди уважали Стражей, даже когда те были в таком состоянии. Он поставил на стойку бокал пенистого эля. Джон взял его и рискнул сделать глоток. Что ж, его опасения, что он с этого захмелеет, оказались напрасными.
– Я рада, что ты пришел, - сказала Гарри, крутанувшись на стуле так, чтобы опереться спиной о барную стойку. – Нужно твое мнение по одному
– Ладно, - с опаской отозвался Джон.
– Кого из этих мужчин ты считаешь сексуальным? – она сделала широкий жест рукой, обозначая посетителей бара.
Джон окинул бар взглядом, но как только до него дошел смысл ее вопроса, опять посмотрел на сестру.
– А… что? Никого! – рассердился Джон. – Повторяю в последний раз, Гарри: в нашей семье гомосексуалист - ты, а не я. И почему ты приглядываешься к мужчинам? Снова не в ладах с Кларой? Прикидываешь, как бы заставить ее ревновать? Поэтому ты это делаешь?
– С Кларой все замечательно. Мне нужен донор спермы, и я не хочу, чтобы им было какое-то пугало. Раз уж я собираюсь подарить миру сопляка, то, по крайней мере, я могу позаботиться о том, чтобы у маленького засранца была приличная внешность. Вот и все, ничего особенного.
Ничего особенного?!
– Притормози! – встревоженно выпалил Джон. Он взглянул на расстегнутую блузку Гарри и поборол искушение застегнуть ее. – Ты хочешь подцепить случайного мужика в баре и забеременеть от него? Сколько ты уже сегодня выпила? Хотя неважно, я не могу тебе этого позволить.
– Почему бы и нет, - сказала Гарри высокомерно — насколько позволяло ее опьянение. – Это мое тело, и я могу делать с ним все, что захочу. Мне тридцать один, Джон. Мои биологические часы тикают.
Боже.
– Потому что ты пьяна и… это безумие! – провел рукой по волосам Джон.
– У меня это просто в голове не укладывается, Гарри. Ты ведь даже не любишь детей! Ты не любила детей, даже когда сама была ребенком. А теперь у тебя есть постоянная подруга, которая живет с тобой – господи, даже не знаю, почему. И ты собираешься изменить ей, сняв в баре какого-то ублюдка навеселе? Даже если ты решила завести ребенка, ты должна обратиться в банк спермы или подобрать на роль отца того, кого ты хотя бы сможешь перед этим проверить. А вдруг эти парни убийцы? Вдруг они больные? Я… словами не могу выразить, насколько плоха эта идея, и если бы ты была хотя бы немного трезвее, чем сейчас, ты бы и сама это поняла.
– Тогда отвали, Джон. Не хочешь помогать, так хоть не мешай.
– Ну уж нет, Гарри, - упрямо произнес Джон. – Ты меня в это впутала, я остаюсь.
Он положил руку на ее предплечье и стал передавать ей немного рассудительности. Гарри не пребывала в прострации, но Джон мог с уверенностью сказать, что она была чем-то глубоко расстроена. Если бы ему удалось ее остановить и заставить поразмышлять над этим, он смог бы отговорить ее от этой затеи. Он передавал ей свою силу и облегчил ее душевные страдания. Проводник в нем остался доволен.
Гарри вздохнула, быстро сжала его руку, после чего отодвинулась и вновь крутанулась на стуле. Напускное веселье пропало. Она выглядела такой же угрюмой и злой, какой была на самом деле.
– Ладно, Джон, ты прав. Я не могу этого сделать. Я думала, у меня получится, но это не так. Я не хочу беременеть. Меня вообще тошнит от мысли, что ко мне будет прикасаться какой-то парень.
– Так-то лучше, - удовлетворенно ответил Джон.
– Знаешь, в чем проблема, Джон? Я в отчаянии.
– Вижу. Расскажи мне, что случилось.