Хан
Шрифт:
Я вздрогнула, словно золото Хана в моей крови вспыхнуло, противясь этому пронзительному серому взгляду, воспламеняя кровь и заставляя сердце отяжелеть и задрожать. Сложно сказать изменилась ли я в лице или осталась прежней, но этот мужчина снова хищно усмехнулся, с интересом подавшись вперед:
– Он значит. Хорошо его знаешь? – в этот раз губы наглеца выгнулись с явной издевкой, и рыжевато-серая густая бровь снова выгнулась, – Имя знаешь? Возраст? Где живет? Чем занимается, кроме того, что убивает и мучает людей для своих грязных целей?....
К
Да, Хан не был принцем на белом коне.
Он был плохим человеком.
Очень плохим
….но я была заражена им слишком сильно
….его чернотой, его золотом…его ароматом.
Его ложью.
– Знаешь, сколько у него таких, как ты глупых дурочек, которых он имеет, где хочет и когда хочет?
– Знаю.
Мужчина довольно хохотнул, сверкнув глазами, словно в них была еще одна вилка, по типу трезубца. Посейдон прямо таки мать его….
– Умница. А ты не так глупа, как можно подумать, глядя в эти глазки. Скажи, твои родители не учили тебя, что доверять малознакомым мужчинам опасно?
В душе разлилась ядовитая пустота, словно я только что вспомнила, что во мне больше не было сердца. Не слишком ли он много берет на себя, пытаясь влезть в мою жизнь и особенно, вспоминая моих умерших родителей, которые никогда в жизни не касались этой грязи и жестокости, что я видела в наглых серых глазах и этом мире Хана и ему подобным?
– Мои родители учили меня не разговаривать с незнакомыми мужчинами. Приятного аппетита.
Не говоря больше ни слова, я просто развернулась и гордо прошествовала до кухни, слыша за спиной его сухой смешок.
Я старалась не обращать внимания на то, как дрожат мои руки, и настолько стало тяжело дышать.
Моего сердца больше нет…тогда почему было так чертовски больно в груди?
Что такое тяжелое и колючее дрожало внутри меня, поднимаясь по горлу и стараясь вырваться наружу? Пусть оно задушит меня прямо сейчас. Пусть убьет и все это закончится.
Пусть не даст первым слезинкам скататься по холодным щекам….
Пусть вырвет из головы эти ядовитые слова, сказанные тем мужчиной.
Да, я знала. Господи, я ЗНАЛА! Знала, что у него целый гарем, в котором одна красивее другой!..
В конце – концов, он же Хан…ему по статусу положено иметь вереницу красавиц…
Пусть будут…будь они все прокляты! Пусть это никогда не коснется меня!...
Только не так…не так сильно. Не так больно.
– Спасибо за рыбку, ангелочек!
Я закрыла глаза, глубоко втянув в себя воздух, содрогнувшись оттого, что в легкие попал запах пряной корицы. Хана не было рядом, но рядом было все то, что напоминало о нем каждую секунду, не давая мне дышать, не позволяя даже выдавить из себя язвительный ответ.
Проблема была в том, что в каждом своем ядовитом слове мужчина был совершенно прав.
Именно потому эта правда так меня ранила. Он был прав во всем с самого начала.
Я еще долго не могла пошевелиться, не в силах выдохнуть из легких воздух, не в силах его вдохнуть, пока не затрезвонил мой телефон, приводя мозг в сознание.
– Ириска! Мы тебя уже заждались! Давай, беги скорее домой! Времени в обрез, не заставляй Джанет сегодня нервничать!....
– Да, Джеки, уже выхожу.
Схватив свое пальто, я быстро натянула его, выходя из кухни в поисках ключей от кафе на стойке администратора, увидев, как под одним из бокалов лежали 1000 баксов.
Щедрость за наглость и испорченный день?...
Вроде не тунца в золоте заказывал.
Брезгливо запихав деньги в копилку для аренды, я поспешила домой, потому что мое настроение и мысли не должны были коснуться тех, кто ничего не подозревал и не был виноват в моих бессмысленных душевных терзаниях. Я не имела права испортить праздник Джанет…даже если не поняла, как дошла до дома, натянув на лицо улыбку, слыша довольные и взволнованные голоса подруг за дверью.
Нет, Хан, я не позволю тебе испортить этот день…
Хватит того, что я лишилась сердца. Этой цены было вполне достаточно. Более чем.
– Ириска! Мы тебя уже заждались! – тут же заулыбалась счастливая Джеки, расхаживая в коротком халатике и с бигуди на голове, запихивая в рот кусочек праздничного тортика, который мы приготовили в тайне от Джанет, к счастью, не замечая, что я была сама своя, но старательно улыбалась, – Давай уже! Раздевайся! У нас остался час на сборы и на бал!...
Я недоуменно улыбалась, позволяя стянуть с себя пальто и даже туфли и запихать на второй этаж в спальню девочек:
– Бал – это прекрасно, но при чем здесь я?..
– При том, что ты идешь с нами, детка!
Мне не дали споткнуться или возмутиться, плотно закрывая за нами двери и усаживая на кресло возле комода, усыпанного косметикой, на котором стояло единственное в нашем доме совершенно целое зеркало.
– …не думаю, что это хорошая идея… – бормотала я, глядя на отражение, в котором Джеки деловито распускала мои волосы, и расставляла рядом какие-то баночки и скляночки с тенями и чем-то еще, – вы ведь знаете, как ко мне относятся люди…а там общественное место и…