Ханский ярлык
Шрифт:
— Ну, а как же быть-то, господа златопоясные? Не поделитесь ныне, завтра голодные на поток ваши закрома провопят.
— Эт так, — согласился уличанский староста Беек. — Скидываться надо. На рать скидывались, отчего тут-то упираться?
— Я бы в немцы за хлебом поехал, — сказал Гостята, — так в пути пограбят. На море Варяжском пираты шныряют, не отобьёшься. Вон Митьку Слепцова как есть до нитки обобрали, хорошо хоть, живота не лишили.
— А може, наймёшь Ермилу с его ватагой для охраны-то? — молвил Михаил Ярославич.
— Э-э, Ермила
— Вот и плохо, что на Волгу. Владыка просил отговорить его от Волги. Да и я, если захвачу его с разбоем там, не помилую. Михаил Климович, ты как посадник найди Ермилу, отговори его от худого. Пусть лучше с Гостятой плывёт, чрез море Варяжское от пиратов охраняет его.
— Он же запросит кучу серебра.
— Верно. Вот и надо Гостяте помочь в этом, собрать ему со всего мира для найма ватаги.
— Правильно молвишь, — поддержал Степан Душилович.
Загудело полавье одобрительно: «Пра... Верно... Мы завсе...»
Нашлись и спутники Гостяте — Онфим Рыжко да Ждан Гурята — тоже люди не бедные. Сразу почуяли, что большой корыстью пахнет, обещали по два струга снарядить.
— Ну вот, — радовался князь, — пойдёте в семь-восемь стругов да с ватагой удалых молодцов — никакой пират вас не тронет.
— На Ермилу ежели какие налетят, — сказал, ухмыляясь, Степан Душилович, — так от него без порток побегут, ежели вырвутся.
Уже в темноте воротился Михаил Ярославич на Городище. Печи были протоплены, хотя и надымили порядочно, но всё ж в горницах жилым запахло. С поварни принесли ухи и калачей. Вместе с князем сели Сысой и Фёдор Акинфович.
— Ну как вече? — спросил Фёдор.
— Да ничего вроде. Приговорили сбирать с вятших по пять гривен, с мизинных по две ногаты.
— Это для чего же?
— Ватагу нанимать и голодающих подкармливать. Беску велели поварню для них ладить. А как у тебя?
— Сторожей расставил и уж успел прибить одного татя.
— Как?
— Ну, как? Дубинкой.
Михаил Ярославич даже ложку отложил, посмотрел задумчиво на огонь свечи, молвил, вздохнув:
— М-да. Дубинкой голод не избудешь, Федя.
— Ну, а что делать? По Русской-то Правде [186] , коли вор на месте захвачен, убивать можно.
— Можно. Кто спорит? А токо жить-то всем хочется.
— А дворский доволен был, так и сказал: так, мол, им и надо.
186
Русская Правда — первый свод древнерусских законов, включающий юридические документы XI—XII вв. («Древнейшая правда» или «Правда Ярослава» 1015—1016 гг.; Дополнения к «Правде Ярослава» — Положение о сборщиках судебных штрафов; Правда Ярославичей («Правда Русской земли»), утверждённая сыновьями Ярослава около 1072 г.; Устав Владимира Мономаха 1113 г.; «Пространная Русская
— Ну, дворский никогда не голодал. И потом, он им простить стогов не может и амбары пограбленные. А голодный и архиерей украдёт.
— А как наместничество мне? Приговорили?
— Приговорили. Куда они денутся. Так что, Федя, останешься за меня. С посадником и тысяцким не ссорься, они мою сторону держат. Городище не давай растаскивать. Ну, и дворского найди помоложе, Никите давно на покой пора. А я в Тверь ворочусь, а то кабы там Даниловичи мне чего нового не удумали. С них может статься.
7. А ТЕПЕРЬ ПО-ПЛОХОМУ
Князь Василий Александрович, изгнанный дядей из Брянска, отправился в Золотую Орду искать на него управу. И хотя явился он туда почти нищ и гол, до Тохты добрался-таки. Возможно, оттого, что наобещал салтану Таиру «золотые горы» в будущем, если удастся отобрать назад Брянск. Таир-то и помог ему выйти на хана.
— Нехорошо, нехорошо отбирать столец у родственника, — сказал Тохта. — Мы воротим тебе город, князь. Вот Таир как раз и пойдёт с тобой со своим туменом. Таир, ты готов?
— Как прикажешь, повелитель.
— Сходи. Накажи возмутителя спокойствия. А ещё лучше, приведи его нам в колодках.
— Хорошо, повелитель. Я приведу его к тебе на аркане. И князь Василий повёл татарский тумен на свой город.
— Брянск, в пути об одном Таира прося:
— Только, пожалуйста, не сжигай город.
— Как получится, Василий. За всеми ведь не уследишь. Найдётся любитель огня и подожжёт.
— А ты прикажи, чтоб с огнём не баловали.
— Прикажу, прикажу. Пусть с девками балуют. Хе-хе-хе.
— С девками пусть, — вздыхал князь, — но только не с огнём.
Василий Александрович понимал, что Брянску дорого обойдётся приход татар. Но что было делать? У кого просить заступы? У великого князя? Так он с Москвой не может разобраться, до Брянска ли ему. У отца? Так отец сам со дня надень ждёт нападения Москвы, с мечом спать ложится. Как ему оставлять Смоленск, который уже не раз осаждали соседи? Именно отец, князь Александр Глебович, и посоветовал сыну просить войска у Тохты.
— Понимаешь, Вася, стоит мне оставить свой город, как сюда немедля явится или Юрий Московский, или Андрей Вяземский. Так что прости, сынок, ничем пособить не могу.
— Разве я мог ожидать такого от родного дяди?
— Хэ, дурачок. А Фёдор Ярославский разве мне не дядя? А посмотри, чего он мне натворил с посадами. Доси отстроить не могу. Город не смог взять на щит, скотина, так в отместку все посады пожёг. Ну, Бог-то его и наказал за это, вернулся из-под Смоленска да и помре тут же. Сейчас, поди, там перед Всевышним ответ держит.
А меж тем в Брянск из Киева прибыл новый митрополит Пётр, только что рукоположенный царьградским патриархом Афанасием.