Ханский ярлык

Мосияш Сергей Павлович

Поскольку летние ночи были короткие, строительство почти не прерывалось, и уже к августу крепость с внешней стороны выглядела готовой. На плане она представляла окружность, зубцы, идущие по верху стены, напоминали корону. Видимо, это обстоятельство послужило выбору имени выстроенному сооружению.

— Мы встали твёрдой ногой на этих берегах, — говорил маршал Кнутсон, выступая в день освящения крепости по окончании строительства. — В честь того, что отныне эти земли будут принадлежать нашему королевству, я от имени короля нарекаю эту крепость Ландскроной, что по-русски будет означать «Венец Земли». Теперь наши враги

разобьют свои лбы об эти священные камни и отступят восвояси несолоно хлебавши. Отныне флаг королевства навечно встанет на этих берегах, приветствуя наших друзей и грозя нашим недругам.

После столь торжественной речи маршала епископ с капелланом приступили к освящению крепости. И уже на следующий день маршал Кнутсон отплыл вместе с итальянцами в Швецию, оставив в крепости гарнизон под командой опытного воеводы Стена.

— Я надеюсь на вас, Стен, что вы не посрамите нашего оружия.

— Постараюсь, господин маршал.

— Я бы с удовольствием остался здесь, но меня ждут государственные дела. Как только окончите отделку жилья, немедленно высылайте отряды в зажитье [162] , эта земля теперь должна содержать Ландскрону. С населением не церемоньтесь, дайте им сразу почувствовать железную руку королевства.

162

Зажитье — фуражировка.

Прибытие великого князя Андрея Александровича с нижегородской дружиной в Новгород было встречено славянами с искренней радостью и торжеством. Густо гудели колокола на церквах, народ толпился на улицах, приветствуя своего защитника.

На боярском совете, собравшемся на владычном дворе и состоявшем исключительно из вятших людей с золотыми поясами [163] , ни единым словом не поминалось о недавних грехах Андрея, когда он явился под Новгород с Дюденей. Зато почти каждый говоривший вспоминал о давнем, о славных победах отца Андрея, о великом князе Александре Ярославиче Невском.

163

Вятшие люди с золотыми поясами — наиболее влиятельные бояре среди знатных и богатых. Важные вопросы до вынесения на вече предварительно обсуждались на узком кругу наиболее влиятельных бояр, некоторые источники называют их «золотые пояса».

— Тебе, Андрей Александрович, как и твоему приснопамятному отцу Александру Невскому, — разливался Степан Душилович, — вручаем мы животы и полки наши, чтобы ты вёл нас к победе над коварными свеями, которые построили уже на нашей земле ещё одну крепость, так называемый «Венец Земли». Так развенчай её своим мечом, Андрей Александрович!

— Ничего себе «развенчай», — пенял князь Андрей славянам. — Как же вы позволили сие сотворить? Отец-то напал на них сразу, как пришли. А мне преподносите уже крепость: бери, князь. А? Посадник, чего молчишь? Прозевали свея-то.

— Так тогда, Андрей Александрович, они сами вызвали князя Александра на бой. А ныне они все молчки творят, — стал оправдываться посадник Андрей

Климович. — У нас тут замятия была, я только что избран.

— Как же я без пороков буду крепость брать?

— У нас есть пороки, Андрей Александрович. Есть. Мы уж дважды ими разбивали свейские крепости. А им всё неймётся.

— Но то вы разбивали деревянные крепости, а тут, говорят, они каменную построили.

— Да, эта каменная, — вздохнул посадник. — Тут, однако, потрудней будет.

— А раз потрудней, то тут уж пусть князь лоб разбивает, — усмехнулся Андрей. — Спасибо, господа славяне, удружили.

Вятшие вздыхали виновато, переглядывались, спорить с князем не решались: не то время. Пусть пожурит, отведёт душу. А от рати никуда не денется, всё равно поведёт полки — великий князь ведь! Как говорится, назвался груздем...

И Андрей, попеняв, наконец перешёл к делу:

—...Так. Наперво, все расходы Новгород берёт на себя, в том числе и на содержание нижегородской дружины. Немедленно изладить не менее десяти пороков, приставить к ним искусных стрелков. Вооружить полностью полк и присовокупить к нему ещё полк ладожан. На каждых трёх воинов дать одни сани с продовольствием и бронями для них. Ну и отряд зажитников под командой сотского. И в походе и в бою беспрекословное мне подчинение.

— Это само собой, — молвил Степан Душилович. — Кто ж посмеет в походе князю перечить?

— Знаю я вас: чуть что — вече давай. А на вече известный вопль: то посадник не по нраву, то тысяцкий не в ноздрю.

— Да уж когда это было-то?

— Ну хошь бы и при отце моём, которого ныне вы не раз помянули.

Засуетился, зашевелился Новгород, готовясь к походу. Зазвенели более прежнего наковальни в кузницах, куя оружие, прямо на владычном подворье затюкали топоры — там стали чинить старые и ладить новые пороки.

К князю на Городище был доставлен ижорец — очевидец строительства свейской крепости.

— Ну-ка, молодец, рисуй её, — предложил ему писало и пергамент Андрей Александрович.

Тот взял в заскорузлые руки писало, ткнул им в пергамент, едва не проткнул, аж вспотел от напряги.

— Прости, князь. Не умею я сам, никогда в руках не держал.

— Э-э, дремь, — отобрал князь писало. — Говори, какую форму имеет крепость снаружи? Квадратная? Круглая?

— Круглая.

Князь Андрей сам нарисовал большой круг.

— Такая?

— Такая.

— Где ворота?

— Вот тут-ка.

Андрей пририсовал ворота.

— Сколько ворот?

— Одне.

— Ров есть?

— Рва нету. Но вот с этой стороны Охта, а вот отсюда Нева.

— Ну, мы зимой подойдём, нам река не преграда. Как велика крепость?

— Дюже велика.

— Ты мне не «дюжа», а сколько шагов хотя бы?

— В нутре более пятидесяти, вот отсюда и сюда. А вот здесь у них колодец, здесь жилое...

— Ты откуда знаешь-то? — удивился князь.

— Дык я... энто, — смутился ижорец. — Я камни им возил на лошади.

— Эге, так ты, значит, пособлял им строить?

Ижорцу почудилась угроза в интонации князя. Молвил виновато:

— Так силком, силком меня... Я по дрова поехал, а они налетели. Хотели коня отобрать. А я что без него? Пропаду. Я говорю, берите тоды и меня с ним. Взяли.

— Ну и хорошо, что взяли, — улыбнулся князь, и у ижорца отлегло. — Как тебя звать-то?