Ханский ярлык
Шрифт:
— Не горожу я, спроси вон Александра. Мы с ним перевозили его вместе с воинами.
— Где он остановился?
— У Давыда Давыдовича на подворье.
— Погоди-ка, Зерн.
Давыд отозвал шурина в сторону, заговорил негромко:
— Слушай, Иван, нас, кажется, крепко надули. Мы шли по следу не Юрия, а княжича Бориса. Что делать?
— Может, завернуть?
— Нет-нет. Ни в коем случае. Может, этот перевозчик врет, собака.
— А если это действительно Борис?
— Если это действительно
— Но хорошо бы без свалки.
— Конечно, конечно. Какая может быть свалка, ему еще есть ли десять лет-то?
— Где-то около.
— Ну вот. Его на хитрость надо. Выманим сюда вместе с гридями, а дорогой воинов повяжем. А ему все объясним, мол, Тверь тебя в гости ждет.
— Но он меня может вспомнить.
— Так ты виделся с ним?
— Ну да. Отец меня и Федора брал с собой во дворец к Юрию Даниловичу, там мы виделись. И брат его Александр там был.
— В таком случае, Иван, туда тебе нечего соваться, все дело можешь испортить. Да и когда переправимся сюда, прикрой лицо чем-нибудь и не лезь на глаза ему.
На всякий случай Давыд тоже взял с собой на другую сторону реки пятнадцать воинов, чтоб, если дойдет до драки, иметь равные силы. Но строго-настрого наказал всем держать язык за зубами, а если уж явится причина говорить, то помнить, что они москвичи, а не тверичане.
Плыли на двух лодьях перевозчиков Зерна и Александра. Когда причалили, Давыд приказал:
— Всем оставаться здесь. Ждать нас. А ты, Зерн, веди меня на подворье Давыда Давыдовича. Пошли.
Дорогой, когда еще шли, Давыд сунул Зерну целую гривну:
— Это тебе за труды.
— А как я скажу Давыду Давыдовичу, кто вы?
— Мы-то? — Давыд задумался лишь на мгновение.— Мы от княжича Александра Даниловича, им и посланы за братом.
Зерн пожал плечами, подозревая, что спутник немного врет, но гривна грела карман. Смолчал.
Постучали в калитку высоких тесовых ворот. Выглянул приворотный сторож:
— Чего надо?
— Давыда Давыдовича,— сказал Зерн.
— Его дома нет.
— Тогда позови Бориса Даниловича,— попросил Давыд.
— Князь у Жеребца.
— У какого жеребца? — выпучил глаза Давыд.
— Это купец наш,— пояснил Зерн.
— Фу-ты,— вздохнул Давыд облегченно.— Я думал, дед тронулся. А почему он там?
— Жеребец пригласил на обед.
— Идем к Жеребцу.
Купец, услыхав, что Давыд прибыл из Москвы, позвал его немедленно за стол.
— Я не хочу,— пытался отговориться Давыд.— Мне только Борис Данилович нужен.
— Идем, идем,— тянул его за рукав хозяин.— Он мой гость почетный, и ты будешь гостем. Нехорошо от приглашения отказываться, неуважительно.
—
— А если вдруг я...
— Ступай, ступай. Ждите там. Мы скоро.
Давыд поднялся за Жеребцом на высокое крыльцо, прошел в трапезную. Там за столом, уставленным блюдами с икрой и рыбой в разных видах (жареной, вяленой, копченой), а также корчагами с сытой и медами, сидел юный княжич.
— Кто там? — спросил он.
— Да вот, из Москвы, говорит.
Давыд поклонился княжичу.
— Здравствуй, свет наш Борис Данилович.
— Здравствуй,— отвечал княжич,— Ты кто?
— Я боярина Родиона Несторовича сотский. Послан за тобой Александром Даниловичем.
— Что он там? Уже соскучился?
— Да. Наверное.
— Хых. Вот же поросенок. Когда дома, норовит подраться. Как уехал, заскучал, вишь. Садись с нами, сотский.
— Спасибо, Борис Данилович.
«Сказать? Не сказать? — ломал голову Давыд.— Если скажу, что Александр с нами, на той стороне, а он вдруг скажет, езжай, вези его сюда. Как ослушаться? Нет, так рисково. Лучше по-другому».
Давыд присел к столу, налил себе сыты, выпил, потянулся ложкой за икрой. Сидел как на иголках, придумывая, как бы выманить княжича отсюда к берегу. И как можно скорей.
— Посмотри, какой мне подарок подарили,— похвастался княжич, и в руках его появился кинжал в позолоченных ножнах, изузоренных мудреной вязью рисунка.
— Прекрасный подарок,— похвалил Давыд и взглянул на расцветшего от гордости Жеребца, всем видом говорившего: «Это я! Это мой подарок».
— Его надо сегодня же опробовать,— сказал Давыд.
— А на чем?
— На лозе. Он с одного взмаха должен перерубить лозину вот в такой палец толщиной.
— Тогда идем попробуем,— стал вылезать из-за стола княжич.
— Пойдем.
— Ну как же? — пытался удержать их Жеребец.— Вы же ничего и не попробовали.
— В другой раз,— отмахнулся княжич.
Жеребец проводил их до ворот, все еще надеясь вернуть назад. Но, увы, княжич рвался скорей испробовать кинжал в рубке.
Когда вышли на улицу, Давыд, взяв за локоть княжича, заговорил негромко:
— Борис Данилович, я не хотел говорить при чужом человеке. Твои гриди уже на том берегу.
— Как? Почему? — удивился княжич.
— Потом объясню. Сейчас идем на берег, там ждут нас мои гриди, надо до вечера отъехать подальше. Идем, идем.
— Но как они посмели бросить меня? — возмущался княжич, следуя за Давыдом.
— Нет-нет, они тебя не бросили,— бормотал Давыд, все более запутываясь в своих объяснениях и не зная, как из них выкарабкаться более правдоподобно.— Переправимся, спросишь с них.