Хаос и порядок. Прыжок в безумие

Дональдсон Стивен Ридер

– Амнион сделал вывод, – проскрежетал Марк Вестабул, – так называемая «уловка» была направлена против нас. Майлс Тэвернер говорил о том, что киборг был направлен для осуществления враждебных нам и «Купюре» операций, цель которых нам до сих пор неясна. – В позе Вестабула не прослеживалось ни нетерпение, ни напряжение, однако его человеческий глаз лихорадочно моргал: казалось, остатки человеческих эмоций Марка не могли найти иного выхода. – Кстати, об уловке нам было известно с самого начала. Еще до своего обращения в амнионца Майлс Тэвернер информировал нас от имени Департамента полиции о том, что Морн Хайленд является

офицером этого подразделения. Поэтому мы и хотели получить ее столь ценное для нас тело… Мы всегда понимали: все действия пришельцев направлены против нас, однако позволяли событиям развиваться своим чередом, чтобы понять, что задумали наши гости, и извлечь для себя пользу… Что же следует из сказанного, капитан Чатлейн? А следует действовать. Вам предписывается начать ускорение и взять курс, указанный «Штилем».

Сорас уже давно поняла, в какой переделке оказалась. Она лишилась единственного места, которое могла назвать домом, а также людей, которых могла назвать друзьями. Ее корабль поврежден, а вокруг кишат враги. Сорас не желала подчиняться таким монстрам-мутантам, как Марк Вестабул или Майлс Тэвернер. Она бы отказалась выполнять приказ даже Сознания-Унии, являющегося, насколько она знала, «высшей инстанцией» в амнионском пространстве.

– Ты все-таки не ответил на мой вопрос, – упрямо возразила Сорас. – К чему такая спешка? «Труба» ускользнула. Нам ее не остановить.

– Локатор «Штиля» еще не восстановил свои функции полностью. – Веко человеческого глаза Вестабула лихорадочно затрепетало, и все же Марк не отвел взгляда от Сорас– Поэтому полученные с его помощью данные не точны. Впрочем, этот недостаток будет исправлен в течение короткого времени. Сейчас ясно лишь то, что корабль вошел в гиперпространство. Когда помехи исчезнут окончательно, «Штиль» сможет определить направление движения «Трубы». Ее скорость и ускорение могут быть определены из предварительных данных. Благодаря тому что нам известны параметры тахионных двигателей для подобного класса судов, мы сможем вычислить расстояние, на которое удалилась «Труба». Результаты будут приблизительными, – закончил Вестабул, – но их точности будет вполне достаточно, чтобы организовать погоню.

Вот оно. Погоня… Погоня за полицейским кораблем, да еще в сторону ближнего космоса, где, без сомнения, находятся полдюжины военных кораблей, готовых в любую минуту прийти на помощь своему коллеге. Сорас заранее знала, к чему клонил амнион, но услышать «приговор» для нее все равно оказалось нестерпимым.

– Что?! – протестующе воскликнула Сорас. Нет, она не рассчитывала, что Вестабул и Тэвернер внемлют ей. Просто она хотела до конца ощутить степень опасности, нависшей над нею. – Вместе со «Штилем»? Да Департамент полиции тотчас расценит эту акцию как начало военных действий. Вы не задумывались над тем, что выиграете больше в той ситуации, что складывается между человечеством и Амнионом сейчас, чем тогда, когда вам, возможно, придется платить вдвойне?

Тэвернер покачал головой так, словно вспомнил, что когда-то владел этим жестом, но не мог припомнить его значение.

– И снова вы говорите о вероятности в той или иной степени, – ответил Вестабул. – Пока мы не ставим вопрос так остро. «Штиль» останется в запретном пространстве. В погоню за «Трубой» отправитесь вы. Если позволят обстоятельства, вы захватите корабль и людей на его борту в плен.

В противном случае, вы их просто уничтожите… Впрочем, при необходимости «Штиль» придет к вам на помощь. Уж пусть лучше война, чем позволить «Трубе» уйти невредимой.

К горлу Сорас подкатил комок. Военные действия, и «Планер» в самой их гуще? Но корабль не приспособлен к подобным испытаниям!

– Проклятье, – выругалась Сорас, хотя и знала, что проклятия бесполезны. – Сознание-Уния черт знает как далеко от вас. Откуда вы знаете, одобрит ли оно подобную акцию?

«Решение, которое вынесла „высшая инстанция" амниона, – подумала Сорас, – уж очень отдает человеческими эмоциями, в частности отчаянием. Неужели происхождение таких существ, как Вестабул и Тэвернер, могло повлиять на процесс принятия решений Амнионом и внесло элемент страха, ранее им неведомый?»

– Мы – Амнион, – как ни в чем не бывало ответил Вестабул, – и должны действовать. Бездействие сейчас наиболее опасно… А что касается Сознания-Унии, то к нему не применимы термины «одобряет» или «не одобряет». – В упор посмотрев на Сорас, Вестабул продолжал: – Вы должны действовать. Я повторять не буду. Вам предписано приблизиться к «Штилю» с заданной скоростью и заданным курсом.

Ни один обертон голоса амнионца не выразил угрозы. Тем не менее Сорас увидела ее в глазах Вестабула. Шла проверка ее, Сорас, преданности, ее желания подчинять свою волю воле Амниона. С тех пор как Чатлейн попала под его власть, ее тело и душа принадлежали ему.

Где-то в глубине ее сознания царила темнота, неподвластная никакому анализу.

– Выполняй, – в отчаянии приказала Сорас рулевому. – Курс и скорость согласно указаниям «Штиля».

В следующее мгновение она услышала приглушенный рев двигателей и почувствовала, как корабль начал ускоряться. Живот скрутило, но затем спазм отступил.

– Оператор наведения, – продолжала Сорас, развернувшись вместе с пультом так, чтобы не видеть амнионов. – Тебе предоставляется возможность проделывать со своей системой все, что заблагорассудится.

– Да, командир, – не поднимая головы от своего пульта, сдавленным голосом ответил оператор наведения.

– Данные локатора?

– Подтверждения их данных нет, – доложила локаторщик, словно сама участвовала в разговоре командира корабля с амнионами. – Мне все еще не удалось добиться четкой работы приборов, но мы в состоянии проверить все характеристики, полученные «Штилем», кроме одной: я не вижу никаких следов входа «Трубы» в гиперпространство.

Сорас пропустила эти слова мимо ушей. Она знала: амнионский локатор лучше, чем на ее корабле. Если «Штиль» зафиксировал следы работы тахионного двигателя, значит, так оно и есть. Однако Сорас еще не закончила разговор с Вестабулом и Тэвернером. Да, она подчинится, но пусть они только попробуют не раскрыть ей правду.

– Слушай меня внимательно, – сквозь зубы обратилась она к Тэвернеру. Еще совсем недавно он был человеком и должен был кое-что помнить. – Тебе легко сказать «бездействие сейчас наиболее опасно». Мне же приходится отдуваться. Поэтому я хочу знать, что поставлено на карту. Я – человек. На борту моего корабля люди. Мы отправляемся в ближний космос. Но в ближнем космосе другие правила игры. Там мне придется решать, как действовать. Я не смогу принять правильное решение, если не буду знать, что поставлено на карту.