Хаос и порядок. Прыжок в безумие
Шрифт:
Койна обратила на Уордена взгляд своих ясных и спокойных глаз, ожидая, пока тот наконец отвлечется от компьютера. Если бы у нее был прибор видения в инфракрасном спектре, подобный искусственному глазу ее шефа, она бы смогла заметить его смятение. Но, разумеется, она не была отягощена никакими артефактами или природной сверхчувствительностью. Не было в ней и наигранного чувства преданности, погубившего Годсена Фрика. С первого взгляда Уордену было ясно: к нему в кабинет она не принесла ничего, кроме добросовестного отношения к работе.
И все же какое-то напряжение в Койне присутствовало,
– У меня срочная работа, – объявил Уорден, убедившись, что текст донесения выведен на экран его компьютера полностью. – Мне необходимо заняться документами. У вас ко мне что-то еще?
В силу легендарной неуловимости Уордена его было так трудно найти, что к тому времени, когда он дал Койне согласие на аудиенцию, список проблем, которые она хотела с ним обсудить, оказался у нее весьма обширным. Впрочем, обсуждение и так коснулось достаточного количества этих проблем. По большей части оно свелось к тому, что Уорден просто заверил Койну в необходимости выполнять свои обязанности так, как считает нужным. Он еще раз подчеркнул важность ничего не утаивать от Руководящего Совета Земли и Космоса, хотя и не предложил ей выкладывать все до последней детали.
И все же во время разговора сердце Уордена болело, и болело оно уже несколько последних дней. Господи! Почему он должен объяснять элементарные вещи? Неужели он так себя скомпрометировал, что его подчиненные уже не знают, где правда, а где ложь?
Итак, есть ли выход? Что в его сложных и завуалированных планах дало сбой?
– Лишь один момент, – вдруг напрягшись, ответила Койна. – Сначала я обратилась к директору Лебуолу, поскольку, честно говоря, не знала, что делать. Но он отправил меня к вам, хотя я пришла бы сама.
«Опять Хэши», – подумал Уорден. Сначала Лебуол получает информацию о событиях на Малом Танатосе из неизвестных директору целого Департамента источников – информацию провокационного характера, зловещую информацию, – а потом Уорден узнает, что Хэши действует как наперсник и консультант Протокольного отдела. Что происходит? Неужели Уорден уже боится собственной тени, или им и в самом деле пытаются манипулировать?
– Директор, – Койна слегка запнулась. – Мною получено сообщение от капитана Вертигуса Шестнадцатого. Он боится, что, контактируя со мной, подвергает себя серьезному риску.
– Серьезному риску? – быстро переспросил Уорден. Он торопился.
Койна устремила на него твердый взгляд.
– Директор, он говорит о созыве Руководящего Совета, который, вероятно, произойдет в течение ближайших двадцати четырех часов, и он намерен выдвинуть законопроект об отделении, выводящий полицию из-под контроля Концерна рудных компаний. – Койна на мгновение замолчала, давая Уордену возможность переварить информацию. – Он считает, – продолжала она, – что покушение на него было совершено именно в связи с выдвигаемым им предложением, а Годсена убили из-за сотрудничества с Протокольным отделом. По той же причине он считает, что я могу быть следующей жертвой. – Койна слегка пожала плечами. – Он посчитал своим долгом меня предупредить.
Уорден нетерпеливо
– И все же о каком риске идет речь? – поинтересовался он, едва сдерживаясь.
Вместо ответа Койна опустила глаза. Вот Мин бы опускать глаз не стала. С другой стороны, Койна напомнила Уордену директора Бюро по сбору информации в былые годы, когда тот еще не вызывал у него столь негативных чувств.
– Риск в том, что о предупреждении, сделанном Вертигусом Шестнадцатым в мой адрес, может стать известно Дракону, – наконец ответила Койна. – Тогда у Концерна и Департамента полиции появится время, чтобы подготовиться к совместным действиям против капитана Вертигуса.
Проклятье! Уорден нетерпеливо вскочил на ноги, тем самым давая директору Протокольного отдела понять, что она свободна. Черт бы побрал ее подозрительность!
Некоторое время Уорден смотрел на Койну Хэнниш, вытянувшуюся перед ним по стойке смирно.
– Хэши ошибся, – решительно проговорил он. – И вообще, нам не следовало обсуждать эту тему. Забудем о ней. Забудем все, сказанное капитаном Вертигусом по этому поводу. Надеюсь, вы нигде не зафиксировали ваш с ним разговор, поскольку в противном случае я не дам за вашу жизнь и ломаного гроша… Когда бы вы ни услышали про билль об отделении, знайте, что наша позиция относительно него остается твердой и совершенно нейтральной.
У нас не может быть своего положительного или отрицательного мнения. Мы подчиняемся только Руководящему Совету, и исключительно в компетенции Руководящего Совета принимать решения относительно этого подчинения. Какими бы ни были эти решения, мы должны с ними согласиться. Мы – полиция, а не правительство. Мы не обладаем какими бы то ни было полномочиями, чтобы влиять на Совет. Я выразился ясно?
– Не совсем. – Койна не стеснялась пользоваться своей красотой, когда ей это требовалось. Глаза у нее были ясными и добрыми, а на губах играла подкупающая улыбка. Даже голос располагал к себе. Лишь ее слова бросали вызов. – Ту же позицию мы должны занимать и по отношению к Холту Фэснеру?
У Уордена не было настроения отвечать на вызов Койны. Он вновь нетерпеливо повел плечами.
– Койна, неужели я похож на человека, у которого есть время лгать вам в глаза? – Теперь Уорден позволил себе обнаружить некоторое недовольство. – Разумеется, мы должны занимать ту же позицию, поскольку она правильная. – Затем Уорден добавил: – Это единственная позиция, которую мы можем занимать.
– Благодарю вас, директор. – Неожиданно лицо Койны вновь обрело строгость. – Я удаляюсь. Не буду мешать вашей работе. – С этими словами директор Протокольного отдела повернулась к выходу.
Мысленно кляня себя за несдержанность, Уорден остановил Койну прежде, чем она покинула его кабинет, за дверью которого никто не мог гарантировать секретность какого бы то ни было разговора.
– Между прочим, я не считаю, что вам угрожает опасность, – сказал он.
Вновь повернувшись лицом к шефу, Койна вздернула брови.
– Почему же?
– Потому что капитан Вертигус ошибся. Дело совсем не в том, что он имел в виду.
– Понятно. – Койна замолчала, что-то обдумывая. Затем спросила: – А что он имел в виду?