Харчо для полара
Шрифт:
— Ты раздражен, — отметила она, взбивая подушку. — Никак не можешь пережить тот факт, что именно я отправила под стражу Ильзе? Но это было оправданно. Мы не знаем, нормально ли ты сейчас превращаешься. На ферме проверим, а пока... Как бы ты объяснялся с местными полицейскими? Уже бы всё Лисогорское воеводство шепталось, передавая весть о поларе с четырьмя ушами.
— Ты права, но...
— Главным приоритетом была безопасность Лютика, — напомнила Дана, укладываясь на свою половину кровати и укрываясь.
Темиртас посмотрел на ночную рубашку с вышивкой, исчезающую под простыней, и кивнул.
— Если честно, я очень боялась.
— Чего?
— Что ты с ним не справишься.
— Пф-ф, — фыркнул Темиртас и укрылся своей простыней. — Лютик, конечно, шустрый... Но если сравнивать с кучей племянников и родичей моего друга Байбарыса, то терпимо.
— Медвежата?
— Волчата. Мы раньше часто выбирались к его родне на Вороний праздник. У полярных волков принято запрягать молодых альф в большие нарядные нарты, а в нарты сгружать кучу мелкоты, чтобы они — и альфы, и дети — не путались под ногами и не мешали готовиться к празднику. А я катал волчат на спине. Иногда мы большие корзины для морошки веревками связывали и перекидывали полару через спину. Тогда сразу все волчата помещались — штук по пять в каждой корзине, а остальные на спине.
Дана рассмеялась и выключила свет.
— Получается, ты управляешься с детьми лучше меня. У моей сестры — она старше — уже двое медвежат. Но я с ними почти не вижусь. А если бы мне выдали кучу волчат, я бы растерялась.
— Это несложно, — заверил ее Темиртас. — Главное найти веревку и взять корзины побольше.
После разговора отпустило. Злость исчезла, появилось предвкушение уединения. Здесь, в гостиничном номере, они делили постель, но оставались на виду. На ферме Дана уйдет на другую кровать, и больше не будет очарования ночных рубашек, случайных прикосновений, и — что греха таить? — невольного возбуждения. Красивая медведица под боком вызывала томление, но Темиртас не был животным, и не позволял томлению переплавиться в необузданное желание. Не сейчас. Когда-нибудь. Если Дана захочет и позволит.
Унылое «Гнездо» обещало свободу превращения, долгие прогулки на лапах — полар уже ворчал, требуя, чтобы Темиртас выпустил его на волю. Они ждали регистрации собственности в мэрии, улаживая мелкие насущные дела: сбор и доставку вещей Валериана в «Кленовый сироп», где лисье семейство ожидало распоряжений начальства, письма-доклады, телефонные звонки с переговорного пункта, встречи со связным пещерников и с медовиками — Темиртас пытался наладить прямые контакты с островитянами, но у него ничего не получалось.
Разговор с медведем-пещерником был коротким и уклончивым. Темиртасу — вернее, предполагаемым заказчикам-тюленям — ничего не пообещали. «Это не соленые грибы отгрузить, оружие под счет, лишних деталей гранатометов нет, склада нет, налаженного пути доставки тоже». Темиртас дал координаты «Вороньего гнезда», сообщив, что они с женой купили ферму, которую можно использовать как перевалочный пункт, и затих, чувствуя, что лишние требования приведут к обрыву хлипкой ниточки связи.
Дана таскала его на прогулки по городу. После Камулова Покрова — воистину волшебного праздника, заставившего Темиртаса поверить в силу чужих богов — город укрыло покрывало снега, придававшего мозаикам особенное очарование. Они побывали в парке Камня-на-Воде, постояли возле панно «Доверие» и прошли по двум трамвайным маршрутам, рассматривая остановки. Дане больше нравились растительные мотивы — цветы, злаки и фрукты — а Темиртасу пришлось по душе Юлианово море. Шкодливые и жадные осьминожки тянули щупальца к морским конькам и мелким рыбкам, солидные камбалы и упитанные макрели парили среди водорослей, а кит на стене трамвайного депо качался на волнах океана и салютовал наблюдателям фонтанчиком воды.
Темиртас распробовал выпечку
Несмотря на снег, кругом продавали цветы. Темиртас дал себе волю и дарил Дане охапки горько пахнущих астр и мелких хризантем. Букеты — яркие желтые, ослепительно белые, сочные бордовые, кремовые и сиреневые — заполонили номер и холл гостиницы. Горничная завидовала, Дана смеялась, нюхала букеты, ела хурму и виноград, жалуясь, что она растолстела и не влезает в этно-наряды.
Перед отъездом на ферму связной пригнал им машину, которую они якобы купили по объявлению. Крепкий вездеход был не особо комфортным — жесткие сиденья, простецкий салон — зато без проблем преодолевал раскисшую грязь, которую местные лисы и волки называли дорогами.
Они пообещали хозяину гостиницы, что вернутся в Чернотроп на йольские ночи — «в "Гнезде" будет скучно, а городе наверняка найдутся хоть какие-то развлечения» — и отбыли, забив багажник машины и салон продуктами и вещами. Добравшись до фермы, Темиртас выдохнул — он привез с собой ящик замороженной мойвы, а кинзы в обозримых окрестностях не наблюдалось. Ноябрь закончился, зелень, вроде бы, вымерзла, и можно было не опасаться, что в безобидном на вид пирожке, купленном в придорожной забегаловке, таится зеленая опасность.
Он выгрузил мойву в ледник и предложил Дане перекинуться:
— Погуляем? Полару не терпится осмотреть владения, потоптать снежок лапами.
— Через пару часов, — ответила Дана. — Сейчас быстро съезжу к соседям, куплю молоко, сметану, яйца и что еще Хлебодарная пошлет, соберу сплетни, а потом уже перекинемся и пойдем в лес. Медведица тоже хочет погулять. Но сначала надо добыть деревенские продукты. Сметана у соседей на диво хороша.
В ожидании Даны Темиртас разжег и набил дровами печку, побродил по ферме, покормил оголодавших кур, нашел в сарае тощего черно-белого кролика, усадил его в корзину, насыпал сена и нарезал морковки. Кролик быстро наелся, выслушал жалобы на слишком мокрый снег и обилие пряной зелени и сочувственно пошевелил ушами. Полар ворчал, но не тянул тело на себя — Темиртас объяснил ему, что Дана уехала за яйцами.
«Ты же у нее клянчить начнешь, а что она тебе даст?»
Зверь фыркнул и замолчал — задумался о том, сколько яиц привезет Дана и сколько можно будет выпросить сразу.
Машина вернулась часа через полтора.
— Я столько всего привезла! — крикнула Дана, хлопая дверцей. — Сварю харчо! У меня тут и баранина, и домашний томат, и сладкий перец, и, самое главное — петрушка, кинза, зеленый лук и укроп! Представляешь, у наших соседей теплица и всю зиму можно покупать свежую зелень. Радость-то какая!
— Ага, — уныло ответил Темиртас. — Поздравляю. А я завел кролика. Он ручной, живет в корзине. Давай придумаем, как мы его назовем.
Глава 11. Дана. Харчо
Глава 11. Дана. Харчо
— Кролика? Какой расцветки?
— Черно-белый, — ответил Темиртас.
— Это Антошка, — обрадовалась Дана. — Тетя Милослава жаловалась, что внук Мориц потерял ручного кролика. Надо его отвезти — лисенок второй день рыдает. Выгружай продукты, сажай кролика в машину. Поедешь со мной? Они спрашивали, почему я одна, без мужа. Надо учесть, что здешние медведицы и лисицы почти не садятся за руль и не разъезжают в одиночестве. Я сказала, что ты был занят растопкой печки.