Харьков – проклятое место Красной Армии
Шрифт:
Правофланговая 40-я армия ударной группировки Воронежского фронта перешла в наступление 3 февраля в 9 часов утра. В первом эшелоне действовали 309, 340, 305 и 100-я стрелковые дивизии. Им была поставлена задача к исходу третьего дня овладеть рубежом на глубине 70 км. За ними двигался второй эшелон – 183-я стрелковая дивизия и сводный танковый отряд.
Наступление развивалось успешно. Противник, приспособив к обороне населенные пункты, подрывая мосты и лед на переправах, минируя и разрушая дороги, делал все возможное, чтобы задержать продвижение соединений армии. В определенной мере в этом ему способствовала и погода: метели с большими снежными заносами, сильные морозы. К тому же ограниченное число дорог увеличивало для наступавших трудности в маневрировании и в своевременном материально-техническом обеспечении боевых действий.
В первые дни наступления наиболее успешно действовали соединения правого фланга армии. Здесь 309-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора М.И. Меньшикова, максимально используя санный транспорт, за четыре дня не только выполнила ближайшую задачу, но и продвинулась на 20 км западнее установленного ей рубежа. Уже 6 февраля она преодолела Северский Донец, овладела крупным населенным пунктом и станцией Гостищево, расположенной на железной дороге Курск – Харьков в 18–20 км севернее Белгорода. Быстро продвигалась вперед и 340-я стрелковая дивизия генерал-майора С.С. Мартиросяна.
Успешные действия на правом фланге способствовали повышению темпов наступления 100-й и 305-й стрелковых дивизий на корочанском направлении. Здесь противник силами пехоты, поддержанной артиллерией и авиацией, стремился задержать продвижение армии в районе Корочи, создав на подступах к городу и непосредственно в нем сильный опорный пункт. Отказавшись
Однако важнейшие события, связанные с освобождением Белгорода и Харькова, по-прежнему происходили на правом фланге 40-й армии, где осуществлялся обход вражеской группировки. Еще 4 февраля, как только обозначился успех в полосе наступления 309-й стрелковой дивизии, с целью его развития сюда был направлен сводный танковый отряд и 183-я стрелковая дивизия генерал-майора А.С. Костицына. Туда же направлялись по мере высвобождения 107-я и 25-я гвардейская стрелковые дивизии, артиллерийские части и, наконец, 4-й танковый корпус. В результате на правом фланге армии создавалась сильная ударная группировка войск, в состав которой вошли пять стрелковых дивизий, все танки армии и значительная часть артиллерийских средств усиления. Ее задача заключалась в овладении Белгородом.
Замысел генерала Москаленко заключался в том, чтобы охватить город с трех сторон. 309-я стрелковая дивизия получила приказ продвигаться к городу вдоль железной дороги, т. е. с севера, 340-я – с востока. Одновременно вводилась в бой 183-я стрелковая дивизия с задачей нанести удар с северо-запада. 8 февраля в 5 часов она с частью сил танкового отряда полковника В.Г. Романова овладела западной частью Белгорода и перехватила все дороги к северо-западу, западу и югу от него. Тогда же 309-я стрелковая дивизия совместно со 192-й танковой бригадой заняла его северные, восточные и южные окраины. В это время 340-я стрелковая дивизия уничтожала противника на восточных подступах к Белгороду. К утру 9 февраля город был освобожден. При этом было уничтожено до двух полков противника, захвачено свыше тысячи пленных. Вырваться из города удалось не более чем батальону немецкой пехоты с танками и обозом, но и он был разгромлен в районе железнодорожной станции Болховец частями 183-й стрелковой дивизии [187] .
После овладения Белгородом 40-я армия занимала выгодное оперативное положение: она обошла с севера оборонительные рубежи противника, подготовленные им восточнее Харькова. Это означало, что ее удар по городу и в обход него с северо-запада и запада мог оказать решающее содействие 69-й и 3-й танковой армиям, которые вели тяжелые бои на дальних подступах к Харькову. Главный удар наносился в центре оперативного построения. Здесь ударную группировку армии составили 25-я гвардейская, 340, 183, 305-я стрелковые дивизии и 4-й танковый корпус. Они получили задачу наступать вдоль шоссейной и железной дорог на юг, обходя Харьков с запада. 303-я стрелковая дивизия прикрывала ударную группировку армии с севера, 107-я – с запада, 309-я – с юго-запада. При этом 107-й дивизии было приказано наступать на Томаровку, Борисовку, Грайворон, а 309-й дивизии – на Богодухов.
Ударной группировке 40-й армии противостояли части двух дивизий противника – 168-й пехотной и танковой дивизии «Великая Германия». Не имея сплошного фронта обороны, они пытались оказать сопротивление в отдельных опорных пунктах и на узлах дорог, но с каждым днем их положение становилось все более безнадежным. Особенно после того, как 12 февраля в сражение на харьковском направлении был введен 4-й танковый корпус генерала А.Г. Кравченко, преобразованный к тому времени в 5-й гвардейский танковый корпус. После этого темп наступления ударной группировки армии еще более увеличился. Она находилась теперь уже на ближних подступах к Харькову.
В эти дни на подступах к городу 40-я армия потеряла сразу двух командиров полков, которые за личное мужество и умелое руководство войсками были удостоены звания Героя Советского Союза посмертно. Первый из них – командир 227-го стрелкового полка майор Э.Б. Ахсаров. В ночь на 14 февраля части 340-й и 183-й стрелковых дивизий завязали бои на северо-западных окраинах Харькова. Против 183-й дивизии, вышедшей к пригороду Харькова – Алексеевке, немецкое командование бросило в бой части дивизии «Великая Германия». 183-ю дивизию атаковало более полка мотопехоты при поддержке 50 танков. Главный удар пришелся по 227-му стрелковому полку. В бою, длившемся целый день, противник потерял 10 танков, три бронетранспортера, свыше сотни солдат и офицеров, но ему так и не удалось выбить полк из Алексеевки. Во время отражения одной из атак командир полка майор Ахсаров погиб в рукопашной схватке [188] .
В полдень 14 февраля 1943 г. 25-я гвардейская дивизия, обходя Харьков с северо-запада, освободила Ольшаны – крупный населенный пункт на шоссе Харьков – Богодухов. Оставив здесь 81-й гвардейский стрелковый полк полковника П.К. Казакевича, усиленный двумя артиллерийскими полками и саперами, главными силами дивизия повернула на Харьков. В ночь на 15 февраля полк овладел деревней Гавриловка, отрезав немецким войскам пути отхода из города.
С утра противник предпринял атаку незначительными силами, которая была успешно отражена полком. Но к полудню обстановка резко изменилась: атаки стали следовать одна за другой, мощь их нарастала. Находясь все время в боевых порядках подразделений, командир полка своевременно реагировал на все изменения обстановки, всем своим видом и поведением внушал окружающим спокойствие и уверенность.
О том, каким трудным был этот бой, рассказал в своих воспоминаниях бывший командир 25-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-лейтенант П.М. Шафаренко в книге «Мы все были солдатами»: «…Несколько позднее позвонил командир 81-го полка полковник П.К. Казакевич:
– Перед Гавриловкой и по дороге на Люботин стоят колонны машин. Немцы контратакуют с танками и авиацией. В 53-м артполку раздавлена батарея Стеблинского. Обстановка в целом очень тяжелая. Гитлеровцы рвутся на Люботин и Богодухов. Первый эшелон полка долго не продержится…
И опять докладывает Казакевич:
– Первый эшелон полка разрезан. Гитлеровцы рвутся к шоссе на Богодухов. В направлении на Люботин двинулись колонны стоявших на дороге машин. Оттуда к Гавриловке подходят танки и мотопехота…
Так проходит около часа. В Гавриловке идет тяжелый бой. Взволнованный, ко мне подходит заместитель по политчасти П.П. Павлов.
– Убит Казакевич!
…Несколько минут мы стоим молча. Я смотрю на ставшие суровыми лица офицеров и солдат. Слышен зуммер телефона. Капитан Мелентьев берет трубку.
– Перед 81-м полком гитлеровцы отходят на Люботин…» [189]
Такова версия гибели Казакевича, приведенная П.М. Шафаренко. Несколько по-иному рассказывает об этом Герой Советского Союза А.Н. Потемкин, в то время исполнявший обязанности командира батальона в соседнем, 73-м гвардейском стрелковом полку дивизии: «Наш 73-й полк, где я продолжал временно командовать, входил в Харьков через пригород Холодная Гора. Где-то в этом районе нас собрал командир дивизии для уточнения задач. На лихом коне, в папахе и бурке подскакал командир 81-го полка полковник Казакевич – герой захвата Гавриловки… Уточнив задачи, наш комдив Павел Менделеевич Шафаренко, как всегда вежливо, порекомендовал полковнику Казакевичу снять папаху, так как вокруг все еще действовали снайперы противника. К несчастью, опасения комдива сбылись. На пути в полк полковник Павел Константинович Казакевич погиб от пули снайпера и был похоронен в поселке Ольшаны Харьковской области» [190] .
Наступление 69-й армии в первые дни операции проходило без серьезных осложнений. Ее соединения сравнительно легко ликвидировали опорные пункты противника на западном берегу р. Оскол и преследовали отходящие немецкие части до рубежа Прохоровка, Мелехово, Нежеголь, Белый Колодезь, Великий Бурлук, уничтожая их арьергарды. Упорные бои возникали лишь на отдельных направлениях. Так, частям 161-й и 219-й стрелковых дивизий в течение нескольких дней пришлось вести бои в районе Велико-Михайловки с дивизией «Великая Германия». А ближе к Харькову, на рубеже Мелехово, Шебекино, Белый Колодезь, Великий Бурлук, немецкое командование стало вводить в сражение передовые подразделения танкового корпуса СС и 167-ю пехотную дивизию. Особенно тяжелые бои развернулись в районе Белый Колодезь, Приколотное, на стыке 69-й и 3-й танковой армий, куда прибыли части дивизии СС «Рейх». Используя заранее подготовленные, расчищенные от снега дороги, она умело маневрировала и то там то здесь предпринимала контратаки против нашей пехоты.
6 февраля неприятельские танки контратаковали на марше близ Белого Колодезя 180-ю стрелковую дивизию. Передовые ее части понесли при этом значительные потери. В некоторых батальонах оказались полностью выведенными из строя противотанковые средства вместе с расчетами, а немецкие танки продолжали наносить удары. Только при развертывании главных сил дивизии контратака была отражена. Но еще в течение двух суток соединения армии почти не имели продвижения, подвергаясь внезапным ударам танковых групп противника. Любые попытки вклиниться в промежутки в боевых порядках немецких соединений и перейти к их параллельному преследованию неизменно пресекались короткими, но эффективными контратаками. Ликвидировать преимущество врага в маневренности командованию дивизий и армии было нечем. В этой связи командующий 69-й армией генерал М.И. Казаков впоследствии отмечал: «Боевые действия на подступах к Харькову основательно измотали нас. Заметно поредела пехота… Многие части не имели реальных средств для подавления опорных пунктов противника, и потому бои за такие пункты принимали все более затяжной характер» [191] . В те дни он докладывал в штаб фронта: «Тылы 69-й армии отстали от армии.
Однако, по мнению командующего войсками фронта, отсутствие боеприпасов и горючего не оправдывало низких темпов наступления, а потому в ответ на доклад Казакова ему поступил приказ следующего содержания: «Войска вверенной Вам армии в течение целых суток 11.2.1943 г. бездействовали перед арьергардами противника в 10–12 км от Харькова. Такое поведение преступно, т. к. оно приводит к срыву выполнения боевой задачи, позволяет противнику безнаказанно отводить главные силы. Вы лично не приняли мер и не обеспечили занятие г. Харьков к исходу 11.2.1943 г.
Приказываю:
1. К утру 12.2.1943 г. овладеть Харьковом.
2. Донести о виновниках невыполнения задачи дня 11.2.1943 г. и о принятых Вами мерах к ним» [193] .
Но и после этого 69-я армия не смогла сломить сопротивление арьергардов дивизии СС «Рейх», несмотря на то что ее основные силы осуществляли отход к Харькову. «Очень тяжело пехотой драться против танков противника, атакующего группами по 15–20 штук; общее количество перед фронтом – до 60–70 штук. Имею большой недостаток в снарядах, нет танков и РС. Войска и я лично принимали и будем принимать все меры к выполнению задачи; беру из тылов все, что можно, и бросаю в бой честных солдат своей Родины, а не преступников. Прошу не обвинять меня в этом», – сообщал генерал Казаков в очередном донесении в штаб фронта [194] .Подобное положение было характерно в целом для всего Воронежского фронта. И не случайно 16 февраля представитель Ставки маршал А.М. Василевский отмечал в своем докладе Верховному Главнокомандующему: «Войска Воронежского фронта, ведя непрерывные бои с противником в течение месяца, имеют ощутимые потери в живой силе и военной технике. Фронтом принимаются необходимые меры для своевременного выхода войск фронта на рубеж для выполнения очередной боевой задачи, имея в виду наступление на Киев, Чернигов. Однако принимаемых мер силами фронта мало для того, чтобы все части армий иметь в совершенстве боеспособными в смысле их численности и оснащенности танками и авиацией» [195] .
Одновременно с 69-й армией 2 февраля перешла в наступление и 3-я танковая армия. В первый день стрелковые дивизии продвинулись почти на 20 км. Они отбросили передовые подразделения дивизии СС «Рейх» на северо-запад, в район Великого Бурлука, обойдя ее открытый фланг. В последующие дни общий ход событий не претерпел значительных изменений: преодолевая сопротивление арьергардов противника, соединения армии медленно продвигались вперед. Определенный успех наметился только на левом фланге. Здесь 5 февраля 201-я танковая бригада полковника И.А. Таранова овладела Волчьим Яром (севернее Балаклеи) и станцией Шебелинка, а на второй день завязала тяжелый бой за Андреевку и переправу через Северский Донец. Предстояло разгромить крупный немецкий гарнизон, усиленный танками и артиллерией. Командир бригады принял решение частью сил сковать врага с фронта, а главными силами во взаимодействии со спешенной конницей 6-го гвардейского кавалерийского корпуса обойти Андреевку с запада и отрезать пути отхода противника на Змиев. В результате реализации этого замысла немецкий гарнизон, боясь окружения, начал отходить по льду реки, где его настигли танки бригады и почти полностью уничтожили.
В этих боях рота капитана Новикова первой ворвалась в район противотанковой обороны противника и разрезала его на две части, уничтожив при этом 6 танков, 4 броневика, 3 орудия и около сотни вражеских солдат и офицеров. Рота лейтенанта Кожара обошла Андреевку с юго-востока, первой вышла к реке, сожгла три немецких танка, создав пробку перед переправами. Лейтенант Сапорин со своими танкистами занял на высоком берегу реки выгодные позиции. Огнем с места они расстреливали танки и отходившую пехоту. Лейтенант Осипов обошел Андреевку с запада и создал видимость окружения, ведя огонь по отступавшим немецким подразделениям [196] .
В центре оперативного построения 3-й танковой армии упорные бои велись в районе Печенег. Здесь оборонялась 1-я рота 1-го танко-гренадерского полка дивизии СС «Адольф Гитлер». Вот как описывает события 4 февраля командир этой роты хауптштурмфюрер СС Х. Шпрингер: «Русские появились перед нашими позициями. Они совершают несколько попыток прорвать их, переходя через замерзший Донец, но им это не удается. Прежде всего, мы обладаем достаточной силой контратаки за нашими очень эшелонированными вглубь позициями; они способны отбросить прорвавшихся русских. Во-вторых, мы располагаем двумя пулеметами (МG-42) на боевую группу, которые мы используем впервые и которые оказывают опустошительное действие. В этот день «папаша Хауссер» (командир танкового корпуса СС. – Авт .) приходит на мой командный пункт, чтобы лично удостовериться в эффективности пулеметов: на льду Донца перед нашими позициями – множество трупов советских солдат. Это результат искусно расположенной нашей оборонительной позиции».
Начиная с 5 февраля значительно осложнилось положение и на правом фланге: развернувшийся в районе Белый Колодезь (в 60 км западнее рубежа, с которого армия начала наступление) 2-й танко-гренадерский полк дивизии СС «Рейх» нанес контрудар в направлении Ольховатка, Великий Бурлук. В течение всего дня части правофланговой 48-й гвардейской стрелковой дивизии вели упорные бои на рубеже Новоалександровка, Приколотное. Для отражения удара противника генерал П.С. Рыбалко принял решение ввести в сражение 184-ю стрелковую дивизию при поддержке 179-й отдельной танковой бригады и 1245-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка. Остальным силам армии приказывалось продолжать выполнять ранее поставленную задачу. 62-я гвардейская стрелковая дивизия и 15-й танковый корпус готовились к штурму Печенег; 12-й танковый корпус сосредоточился в Коробочкино, ведя разведку в направлении Малиновка, Чугуев; 6-й гвардейский кавалерийский корпус двигался на Моспаново.
В течение 6–8 февраля на правом фланге армии продолжались ожесточенные бои. Части 48-й гвардейской стрелковой дивизии, а затем сменившей ее 184-й дивизии, при поддержке 179-й отдельной танковой бригады отражали атаки частей дивизии «Рейх» в общем направлении на Великий Бурлук. Учитывая медленное продвижение правого фланга, командующий армией принял решение нарастить усилия войск на левом фланге вводом в сражение 6-го гвардейского кавалерийского корпуса. Ему ставилась задача: действуя через полосу наступления 6-й армии Юго-Западного фронта «и следуя по маршруту Андреевка, Большая Гомильша, Тарановка, отрезать противнику пути отхода из Харькова в юго-западном и западном направлениях» [197] . С учетом того, что с севера и северо-запада пути отхода немецких войск из города блокировались 40-й армией, успешные действия корпуса должны были привести к окружению всей харьковской группировки противника, в том числе и прибывавшего в район Харькова танкового корпуса СС.
Перелом в сражении в полосе наступления 3-й танковой армии наступил 9 февраля, когда атаки дивизии «Рейх» в направлении Великого Бурлука прекратились и немецкие части начали отступать на западный берег Северского Донца. Преследуя противника, соединения армии к исходу 10 февраля овладели Чугуевом и Печенегами. В этот день командующий армией поставил войскам задачи, связанные с непосредственным штурмом Харькова.
48-й гвардейской стрелковой дивизии приказывалось к исходу 11 февраля сосредоточиться в районе Кулиничей для удара на Харьков с востока. 15-му танковому корпусу с 160-й стрелковой дивизией предстояло к исходу 11 февраля занять рубеж Лосево, Логачевка и атаковать город с юго-востока. 62-я гвардейская стрелковая дивизия во взаимодействии с 12-м танковым корпусом должна была развивать наступление в направлении Новопокровское, Введенское с задачей к исходу 11 февраля сосредоточиться в районе Федорцы, Боровое и атаковать Харьков с юга. 111-й стрелковой дивизии предписывалось наступать на Терновую, Хмаровку и к исходу дня 11 февраля быть готовой к атаке на Харьков с юго-запада. 184-я стрелковая дивизия наступала в общем направлении Старый Салтов, поселок совхоза им. Фрунзе, имея задачу к исходу 11 февраля занять исходный рубеж для последующей атаки города с северо-востока. 6-му гвардейскому кавалерийскому корпусу с 201-й отдельной танковой бригадой предстояло выйти в район Песочин, Люботин и быть готовыми атаковать Харьков с запада. Таким образом, по существу, все силы армии должны были вести наступление по сходящимся на Харьков направлениям.
В течение 11–13 февраля соединения правого фланга и центра оперативного построения армии, преодолевая упорное сопротивление противника, отбрасывали его к Харькову. Отступая, эсэсовские части взрывали мосты на дорогах, разрушали и сжигали населенные пункты, безжалостно уничтожали мирное население. Так, в ночь на 13 февраля подразделения дивизии «Адольф Гитлер» вошли в поселок совхоза им. Фрунзе. Рабочие совхоза вместе с семьями пытались укрыться в погребах, но немецкие солдаты, обнаружив это, забросали погреба гранатами, а затем подожгли два дома с находившимися в них жителями. Выбегавших из горящих домов женщин, стариков, детей эсэсовцы расстреливали из автоматов. В эту ночь были уничтожены 34 человека, 24—получили ранения, а 6 – пропали без вести, вероятно, сгорели в домах. «Было убито 12 мужчин от 17 до 62 лет, 12 женщин от 14 до 63 лет, 10 детей от 2 до 16 лет… Среди зверски расстрелянных – семья Будыкина А.М., состоявшая из жены – Татьяны Петровны, сына Ивана 6 лет, дочерей: Раисы 8 лет, Марии 4 лет, Галины 2 лет… При расстреле семьи… мальчик был легко ранен и пытался убежать, но фашисты-детоубийцы догнали его и со смехом убили», – сообщалось в донесении Политуправления Воронежского фронта в Главное политическое управление Красной Армии.
Обладая преимуществом в подвижности, немецкие танковые части и подразделения, прикрываясь арьергардами, сумели организованно совершить отход к Харькову. 3-я танковая армия смогла нанести ощутимые потери только 320-й немецкой пехотной дивизии. Эта дивизия в январе удерживала участок фронта по берегу Дона. На ее флангах оборонялись итальянские соединения. В результате их разгрома и стремительного наступления советских войск она оказалась в их глубоком тылу на стыке Воронежского и Юго-Западного фронтов. С этого времени 320-я дивизия совершала отход на запад с целью соединения со своими войсками. Из-за отсутствия горючего были уничтожены все механические средства тяги, и дивизия перешла на гужевой транспорт, конфискованный у местного населения. В качестве тягловых животных в основном использовались волы, которые тянули орудия, радиостанции и аппаратуру связи.