Харьков – проклятое место Красной Армии

Португальский Ричард Михайлович

3-я танковая армия за время наступления потеряла 11 489 человек убитыми, ранеными, контуженными и пропавшими без вести. Потери в технике составили: 45 танков, в том числе 1 «КВ» и 33 «Т-34», 40 45-мм противотанковых пушек, 2 37-мм зенитные пушки, 21 76-мм полковая пушка, 41 76-мм дивизионная пушка и 4 122-мм гаубицы. Растяжка путей снабжения стала составлять 420 км. Понесшие потери армейские автомобильные батальоны были не в состоянии обеспечить подвоз предметов снабжения на такие расстояния. Войска выходили из сложившегося положения путем привлечения войскового автотранспорта к снабженческим перевозкам и широкого использования трофеев и местных ресурсов. «Продовольствие в основном трофейное, хлеб, мясо, овощи и зернофураж заготавливаются из местных средств», – отмечалось

в сводке штаба тыла армии. Использование для снабженческих перевозок войскового автотранспорта, не оставлявшее возможности для перемещения войсковых тылов, привело к их отставанию от своих частей на 50–100 км.

В сложившихся условиях командование армии поставило перед Военным советом Воронежского фронта вопрос о предоставлении армии хотя бы кратковременного отдыха: «Войска требуют хотя бы суточного, трехсуточного отдыха и приведения себя в порядок, приема пополнения. За эти дни части понесли очень большие потери в людском составе и матчасти, особенно большие потери в командном составе». Однако командующий войсками фронта отклонил эту просьбу – 19 февраля в штаб армии поступило указание: «До выхода за р. Коломак на рубеже Константиновка, Артемовка предоставлять войскам дневку не разрешаю. Голиков» [206] . Аналогичным был ответ генерала Голикова и на просьбу 69-й армии. «Остановки не будет», – сообщил он по телефону ее командующему генералу Казакову [207] .

Еще во время боев на ближних подступах к Харькову командующий войсками фронта поставил войскам новые задачи: 60-й армии наступать на Рыльск, 38-й – на Сумы, 40-й – на Ахтырку, 69-й и 3-й танковой – на Полтаву. Эти задачи вытекали из его далеко идущих планов по ведению наступления в направлениях Киева и Чернигова. Однако эти планы, равно как и замыслы Ставки ВГК, не учитывали конкретной обстановки. Во-первых, совершенно не бралось во внимание состояние своих войск. А во-вторых, недооценивалось усиление группировки противника. Дело в том, что во второй половине февраля немецкое командование перебросило на направления наступления советских войск дополнительные силы и средства – четыре пехотные и две танковые дивизии в район южнее Орла, а также по одной пехотной дивизии в районы Льгова и Полтавы. Последние прибыли соответственно из Франции и Голландии.

Выполняя приказ, войска фронта практически без паузы продолжили наступление. В первой половине дня 17 февраля 40-я армия освободила Грайворон и Богодухов. Произведя перегруппировку в новую полосу, ее главные силы тут же начали продвижение в ней, с тем чтобы не позднее 20 февраля достичь рубежа Краспополье, Славгород, Пожня, Ахтырка, а к 24 февраля – линии города Лебедин. В ходе наступления дивизии первого эшелона не ввязывались в бои за отдельные опорные пункты, а блокировали их, устремляясь главными силами на запад. Задача по уничтожению блокированных гарнизонов противника возлагалась на вторые эшелоны. В первые дни наступление в основном развивалось успешно. Только левофланговая 25-я гвардейская дивизия продвигалась медленно, так как враг на рубеже Старый Мерчик, Люботин встретил ее ожесточенными контратаками. В них участвовали значительные силы пехоты с танками. Но на направлении главного удара армии сопротивление немецких войск было незначительным. Были освобождены Готня, Большая Писаревка, Красная Яруга, Краснополье, Боромля, Тростянец и др. Дивизии стремительно продвигались к р. Псел, на западный берег которой поспешно отходили вражеские войска.

23 февраля 40-я армия освободила города Лебедин и Ахтырку. К этому времени она продвинулась на 130–140 км от Харькова. В этот день командующий армией получил новую директиву фронта, в которой приказывалось «выйти главными силами на рубеж Сумы, Можиричи, Лебедин, Будылка, Камыши, Должик, Опошня…и быть в готовности к дальнейшим наступательным действиям…Усиленными передовыми отрядами овладеть узлами дорог Степановка, Марковка, Штеповка, Александровка, Каменное, Морозовщина и Зеньков…». Кроме того, на армию возлагалась ответственность за обеспечение стыка с соседом справа – 38-й армией, а также ставилась задача оказать ей содействие в овладении г. Суджа ударом через Сумы с запада [208] .

С

учетом того, что за два дня до этого командующий войсками фронта приказал генералу Москаленко прикрыть своими силами прежнюю полосу наступления 69-й армии и направить на левый фланг армии две стрелковые дивизии, полоса ее наступления значительно расширялась в сторону правого и левого флангов. Все это значительно ослабляло ударную группировку армии и делало невозможным выполнение первоначальной задачи в кратчайшие сроки. Помимо всего прочего, когда выяснилось, что фронт располагал ошибочной информацией об овладении нашими войсками г. Сумы, 40-й армии было приказано захватить и их в ночь на 24 февраля.

25 февраля в штаб армии поступило еще одно боевое распоряжение командующего войсками фронта: «С выходом Кравченко и Меньшикова (командиры 5-го гвардейского танкового корпуса и 309-й стрелковой дивизии. – Авт .) в район Опошня создаются благоприятные условия для захвата Полтавы с севера и северо-запада не в ущерб выполнения моей основной директивы № 130/ОП (от 23 февраля. – Авт. ). Это дает возможность не только овладеть Полтавой, но и отрезать значительные силы противника, начавшего отход из района Валки, Ковяги, Коломак на Полтаву, и поможет Казакову быстрее справиться с задачей и выйти к Полтаве».

Несомненно, что командующий и штаб армии подобным «управлением войсками» были поставлены в крайне трудное положение. Как отмечал К.С. Москаленко: «Целая серия боевых распоряжений с новыми дополнительными задачами внезапно хлынула в армию, поставив ее Военный совет, штаб, возглавляемый к тому времени генерал-майором В.С. Бенским, и войска в весьма затруднительное положение. Полоса наступления армии росла с неимоверной быстротой. За пять дней она перевалила за 200 км и теперь включала часть полосы 38-й армии, всю полосу 69-й, а с получением задачи на овладение Полтавой – еще и часть полосы 3-й танковой.

В таких условиях войска 40-й армии начали буквально расползаться. Силы ее были распылены на выполнение отдельных задач на широком фронте, фланги по-прежнему не были обеспечены. Кроме того, нам самим пришлось определять последовательность выполнения задач, так как все распоряжения содержали требование «быстрее овладеть», но сроки в них не указывались» [209] .

К этому времени 40-я армия располагала только шестью ослабленными в предыдущих боях стрелковыми дивизиями и одним танковым корпусом. Успешно наступать этими силами в такой широкой полосе и решать при этом несколько задач, по существу, было невозможно. К тому же проблема подтягивания тылов и пополнения запасов продовольствия, фуража, боеприпасов и горючего к тому времени еще больше обострилась. Тылы армии базировались на железнодорожную станцию Валуйки, от которой ее соединения оторвались уже более чем на 300 км. Автотранспорта для перевозок на такое расстояние не хватало. И чем дальше продвигались войска на запад, тем хуже становилось снабжение.

Несмотря на неблагоприятную обстановку, 40-я армия продолжала наступление в указанных ей направлениях. К 1 марта ее главные силы вышли на рубеж Сумы, Межиричи, Лебедин, Опошня, форсировали р. Псел на участке от Сум до Лебедина и овладели плацдармом глубиной 15–25 км. Южнее после освобождения г. Гадяч был захвачен еще один плацдарм. Передовые отряды дивизий вышли на р. Хорол, а местами даже на р. Сулу в ее верхнем течении.

К тому времени сопротивление врага резко усилилось. До сих пор он отходил в западном направлении, ведя арьергардами сдерживающие бои. В последних же числах февраля начал контратаковать на отдельных участках, сначала силами роты, батальона с танками, а затем и более значительными. Наиболее упорные бои велись в районе Сум, Зенькова и Опошни. Было отмечено появление новых соединений и частей, прибывших из состава группы армий «Центр». В частности, в районе г. Сумы уже несколько дней действовала 332-я немецкая пехотная дивизия. Как стало известно из показаний пленных, она направлялась в Павлоград для усиления наступавшей оттуда немецкой группировки. Уже в пути ее перенацелили в полосу 40-й армии.