Харьков – проклятое место Красной Армии
Шрифт:
Захватили мы в городе и большие запасы горючего – около 700 тонн. Но, к сожалению, воспользоваться им не удалось. На другой день после взятия Богодухова немцы бросили на город эскадрильи бомбардировщиков, обрушивших бомбы в первую очередь на склады горючего. Бомбили яростно. Землю сотрясали оглушительные взрывы. Маленький зеленый городок окутало пеленой черного дыма. Пришлось бросить часть сил на тушение пожаров» [405] .
Однако уже 7 августа для армии прозвучал первый тревожный звонок – соединения 3-го механизированного корпуса юго-восточнее Богодухова вошли в соприкосновение с частями спешно выдвигаемой в этот район танковой дивизии СС «Рейх». В 17 часов авангард 1-й гвардейской танковой бригады в районе совхоза Рогозянка завязал бой с авангардом правой колонны противника. Разведывательный отряд корпуса завязал бой с танками врага тремя километрами юго-западнее. Обнаружил левую колонну врага и авангард 10-й механизированной бригады. Командир 3-го механизированного корпуса генерал-лейтенант С.М. Кривошеин, быстро оценив обстановку, решил охватить с обоих флангов главные силы танковой дивизии СС «Рейх», вышедшие на рубеж хутор Зиньковский, Балановка, и во встречном бою разгромить их. Чтобы выиграть время и упредить танковую дивизию врага в развертывании, бригады корпуса вступали в бой последовательно. Вначале нанесли удар 1-я гвардейская танковая и 10-я механизированная бригады; затем из-за правого фланга 10-й механизированной бригады была введена в бой 3-я механизированная бригада, находившаяся во втором эшелоне. Противник не успел развернуться в боевой порядок, и его передовые части, не получив помощи от главных сил, понесли большие потери. Танковая дивизия врага была отброшена за реку Мерчик (16 км южнее Богодухова) [406] .
5-я гвардейская танковая армия, сломив упорное сопротивление немецких гарнизонов в Щетиновке и Удах, к исходу дня захватила Золочев и Казачью Лопань. 40-я армия вышла на рубеж Краснополье, Поповка, Славгородок. 27-я армия продолжала наступать на юго-запад вдоль р. Ворскла. Здесь она овладела районом Большой Писаревки – важным узлом шоссейных дорог и крупным узлом сопротивления немецких войск.
По-прежнему тяжелые бои
На дороге образовался затор. Машины наезжали одна на другую. Немецкие солдаты спрыгивали на землю и пытались бежать, но попадали под перекрестный огонь пулеметов. После неудачной попытки прорыва остатки немецкой колонны вынуждены были повернуть обратно. В это время на дороге появилась еще одна колонна противника. Но ее встретили подошедшие 7-я рота лейтенанта Н.И. Попова и 1-й стрелковый батальон в полном составе. Прочно перекрыв дорогу, они завершили окружение борисовской группировки. Бой затих лишь к вечеру.
Попав в окружение, немецкие войска заняли круговую оборону. С востока их теснили части 51-й и 52-й гвардейских стрелковых дивизий 23-го гвардейского корпуса 6-й гвардейской армии, а с юго-запада – подразделения 66-й и 97-й гвардейских стрелковых дивизий 32-го гвардейского корпуса 5-й гвардейской армии. Перед рассветом части 66-й и 97-й дивизий начали атаку Борисовки. Бой оказался скоротечным. Противник уже не мог оказать организованного сопротивления. Часть немецких подразделений устремилась на северо-запад, но, натолкнувшись на 23-й гвардейский стрелковый корпус, повернула на юг и вместе с другими подразделениями огромной колонной двинулась в направлении станции Хотмыжск.
Чтобы упредить противника в выходе к Хотмыжску и лишить его путей отхода, командир 32-го гвардейского корпуса генерал-майор Родимцев приказал командиру 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майору Г.В. Бакланову выделить для овладения станцией усиленный передовой отряд. Для этой цели выделялся стрелковый батальон капитана П.Г. Мощенко, усиленный танковой ротой с автоматчиками (эту группу возглавил капитан А.И. Реутов), артиллерийским дивизионом 32-го гвардейского артиллерийского полка, полковой батареей противотанковых пушек и батареей 120-мм минометов. Для оказания помощи комбату вместе с ним был направлен помощник начальника штаба полка капитан А.С. Мороз.
В 17 часов колонна вышла к совхозу, расположенному на высотке против станции Хотмыжск. Развернувшись в боевой порядок, батальон под прикрытием огня орудий и минометов внезапно для врага атаковал станцию и быстро окружил ее. Танки выехали прямо на полотно железной дороги и встали между эшелонами, направив пушки на вагоны, в которых находился немецкий пехотный батальон. Решив не испытывать судьбу, он предпочел сдаться.
К этому времени противник, выбитый из Борисовки, пытался отойти по лесным массивам и оврагам в северо-западном направлении, но, встретив там наступавшие части правого крыла фронта, не принял боя, повернул назад и стал продвигаться вдоль железной и грейдерной дорог на юго-запад. Вскоре вся эта вражеская группировка, превосходившая 13-ю дивизию по численности в 5–6 раз, с большим количеством танков и бронетранспортеров двинулась на боевые порядки ее стрелковых батальонов и артиллерийских батарей. Из орудий и минометов враг обстрелял станцию Хотмыжск.
В огневом налете участвовала и тяжелая артиллерия. Вражеские снаряды и мины разносили в щепки вагоны и станционные постройки. Мощенко, учитывая то, что станция Хотмыжск расположена в низине и вести бой в ней крайне неудобно, приказал своим ротам отойти и закрепиться на скатах высоты, обращенных к ней, перехватив все пути, ведущие на Грайворон. Танки решено было временно оставить на станции.
Вскоре на дороге, ведущей от Борисовки к станции Хотмыжск, показалась большая колонна противника. Впереди двигались «Тигры», по полю – средние и легкие танки, бронетранспортеры. Когда вражеские боевые машины вышли на окраины поселка, танки под командованием лейтенанта А.Д. Френгеля и старшины Д.И. Ведерникова, действуя из засад, уничтожили четыре из них. Шоссейную дорогу, ведущую на Грайворон, прикрывал танковый взвод лейтенанта Ю.Н. Баранчикова. На него двигались два «Тигра». Понимая, что стрелять в лобовую броню бесполезно, командир взвода приказал экипажам оставить позиции и обойти «Тигры», маскируясь за постройками. Такой маневр позволил охватить вражеские машины с флангов. Огнем в борт оба «Тигра» были уничтожены. Когда вся вражеская колонна втянулась в Хотмыжск, танковым экипажам было приказано оставить станцию и отойти за боевые порядки пехоты.
При отходе экипаж лейтенанта Н.И. Гудинова встретился с четырьмя средними танками врага. Имея возможность отойти, Гудинов тем не менее решил принять бой. Он приказал механику на большой скорости идти на сближение с машинами противника. С короткой остановки «Т-34» поджег один танк, а уже, будучи подбитым и потерявшим ход, – второй. Оставив горящую боевую машину, экипаж скрылся в прилегающих садах. На окраине танкисты увидели вражескую противотанковую пушку со снарядами. Развернув ее в сторону преследовавшего их танка, они заставили замереть и его [407] .
После того как наша танковая группа оставила Хотмыжск, немецкая колонна двинулись на Грайворон. Впереди клином прямо на позиции передового отряда, «оседлавшего» дорогу, двигались «Тигры», по сторонам – средние и легкие танки. Колонна приближалась к стрелковым позициям. Первыми же выстрелами противотанковых орудий были уничтожены несколько автомашин с пехотой, которые создали пробку на дороге. «Тигры» на большой скорости проскочили через боевые порядки отряда, но остальные танки попали под фланговый огонь батарей и «Т-34». Прямо на дороге загорелись два танка, закрыв собой проезжую часть, третий танк был уничтожен гранатами стрелками 8-й роты.
Немецкие подразделения, отстреливаясь, стали отходить на Хотмыжск, но через некоторое время вновь повторили попытку прорыва. Их поддерживали огнем танки, стрелявшие из-за домов станции. В ряде мест немецким автоматчикам удалось вплотную приблизиться к позициям стрелковых подразделений, но они тут же были отброшены штыковой атакой.
Несколько раз враг отступал, перестраивался и вновь волнами накатывался на передовой отряд. Все поле перед станцией Хотмыжск и дорога были усеяны трупами, разбитыми машинами и бронетранспортерами, горящими танками, а бой все продолжался. Он длился до позднего вечера. В итоге колонна противника вынуждена была отступить на станцию.
Уже сутки передовой отряд отражал следующие одна за другой атаки противника. В очередной атаке главный удар он нанес по 7-й роте старшего лейтенанта С.А. Хохича. В ее расположение вклинились танки и бронетранспортеры. Видя это, командир 8-й роты старший лейтенант П. Грубов поднял своих бойцов в атаку и ударил во фланг атакующих немецких подразделений. Атаку роты поддержали бронебойщики капитана С.Н. Дятькина и пулеметчики старшего лейтенанта И. Самохина. Общими усилиями прорыв врага был локализован.
В то время, когда передовой отряд отражал вражеские атаки, 39-й гвардейский стрелковый полк в составе двух батальонов вечером 6 августа занял оборону на западной окраине Головчино. 42-й гвардейский стрелковый полк двумя батальонами вышел на северо-западную окраину Березовки и занял исходное положение для наступления в районе кирпичного и сахарного заводов, а третий батальон – резерв командира дивизии – расположился в районе совхоза, где находился наблюдательный пункт генерала Бакланова. 34-й гвардейский стрелковый полк одним батальоном занял северную окраину села Березовка, а двумя батальонами – северо-западные скаты высот 187.0 и 191.8.
Вечером начался сильный дождь с грозой. Используя непогоду, противник решил осуществить прорыв. Из района Зозули они огромной колонной устремились к Березовке, где находился 34-й гвардейский стрелковый полк и штаб дивизии. На окраине села находился саперный батальон майора В.А. Прокопьева, связисты и рота счетверенных пулеметных установок старшего лейтенанта М. Черножукова. Охрану штаба дивизии осуществлял пулеметный взвод в составе двух установок.
В третьем часу ночи на дороге появился немецкий «Тигр», который дал длинную очередь по деревне. Все подразделения, находившиеся со штабом, заняли оборону. Пулеметчики подожгли головную автомашину. Остальные вынуждены были остановиться. Пламя хорошо освещало колонну. Этим воспользовались бойцы саперного батальона. Они вели огонь по врагу почти в упор. В бой вступили комендантский взвод, офицеры штаба и политотдела, связисты, шоферы, ездовые. Используя замешательство врага, подразделения перешли в контратаку и захватили в плен более трехсот человек. Они рассказали, что здесь пытались прорваться подразделения 57-й пехотной дивизии и зенитный дивизион 19-й танковой дивизии без пушек.
Днем в Березовку вошла еще одна колонна противника, которая, по всей видимости, не рассчитывала встретить здесь сопротивления. По ней с короткой дистанции открыли огонь пулеметные установки. Вражеская колонна, двигаясь по инерции, уже не могла остановиться. Она шла прямо на штаб дивизии. На ее пути занимал оборону саперный батальон майора В.А. Прокопьева, который и принял на себя удар. На помощь саперам поспешили водители штабных автомашин. Бой распался на множество рукопашных схваток, в ходе которых саперные подразделения сражались до последнего человека. Немецкая пехота, разорвав их цепь, направилась к дому, где находилось Знамя дивизии. Его охраняли разведчики во главе с младшим лейтенантом Г. Сапуновым. Подпустив врага на 50 метров, разведчики открыли огонь. Небольшой гарнизон дома мужественно отбивал атаки автоматчиков. От взвода осталось несколько человек. В этот момент начальник штаба дивизии полковник Т.В. Вельский поднял в атаку офицеров штаба и политотдела. Разорвав вражеское кольцо, они подбежали к дому. С другой стороны к нему устремились воины учебного батальона. Батальон вместе с саперами дивизии и ротой автоматчиков 39-го гвардейского стрелкового полка штыковой атакой отбросил немецкие подразделения из Березовки и восстановил положение. В плен сдалась большая группа вражеских солдат и офицеров [408] .
В то время, когда на командном пункте 13-й гвардейской дивизии шел бой, два батальона 332-й немецкой пехотной дивизии и несколько подразделений 19-й танковой дивизии с четырьмя «Тиграми» и бронетранспортерами атаковали 42-й гвардейский стрелковый полк на высоте 141.3. Впереди клином шли танки и бронетранспортеры, а за ними, развернувшись в цепь, – пехота. Артиллерийские батареи открыли огонь по танкам и бронетранспортерам. Боевой порядок противника нарушился, и он вынужден был начать осуществлять перестроение. Через несколько минут атака повторилась. На этот раз впереди двигались пехотные цепи, а позади в боевой линии – танки и бронетранспортеры. Два часа в предрассветных сумерках шел ожесточенный бой. Артиллеристы подбили два «Тигра» и несколько бронетранспортеров. Понеся большие потери на высоте 141,3, противник отступил к станции Хотмыжск.
Утром бой возобновился. С 5 до 9 часов немецкие части, пытаясь выявить слабые места в обороне, несколькими отдельными группами численностью до роты атаковали позиции 39-го и 42-го гвардейских стрелковых полков. Их поддержали огнем минометы и танки. Полки отразили и эти атаки, захватив 100 пленных. В 10 часов в наступление перешли главные силы вражеской группировки. Командир дивизиона 32-го гвардейского артиллерийского
Вторая вражеская атака, как и первая, захлебнулась. В ходе третьей атаки немецкие танки, двигаясь на большой скорости, смяли стрелковое прикрытие и заставили пехотинцев отойти на линию огневых позиций артиллерийских батарей. На исходе был третий час тяжелого боя. Кончались снаряды, в расчетах осталось по одному-два человека. Всех, кто находился на наблюдательном пункте, Быков отправил на огневые позиции. Вскоре к прицелу орудия встал и сам командир дивизиона.
Немецкие танки и пехота снова двинулись в атаку. Осколком снаряда Быков был ранен, но не оставил позицию. В 1-й батарее закончились боеприпасы. В танки полетели связки гранат и бутылки с горючей жидкостью. Они ворвались на батарею и стали давить орудия и расчеты. За ними бежали автоматчики. Израненный майор Быков поднял подчиненных в последний бой. Дивизион погиб, но не сдался.
Немецкие части, охваченные советскими войсками со всех сторон, упорно пытались вырваться из котла. Они переносили свои удары с одного направления на другое. В последний раз они атаковали на участке 39-го гвардейского стрелкового полка подполковника А.К. Щура. 1-й батальон этого полка под командованием гвардии майора Исакова, окопавшись юго-западнее Головчино, перехватил дорогу на Грайворон. Слева от него занял оборону 2-й батальон М.А. Сазонова.
Вскоре разведчики 1-го батальона доложили о движении по дороге немецкой колонны, в которой насчитывалось 33 танка. Было ясно, что такую колонну батальону не сдержать без поддержки танков и достаточного количества пушек. Единственное, что еще можно было сделать, это помешать быстрому продвижению противника на Грайворон, нанести ему как можно больше потерь в живой силе и технике. Исаков решил развернуть батальон в линию фронтом к дороге и ударить по колонне из всех видов оружия. Роты быстро сменили боевой порядок. На флангах были выставлены пушки и пулеметы, в центре – противотанковые ружья. Батальон занял участок шириной 400 метров. Тем временем в расположении 2-го батальона завязался бой. Скоро этот батальон с шестью танками «Т-34» отошел за дорогу и занял оборону рядом с батальоном Исакова.
Через несколько минут на дороге показалась колонна. Огневые средства батальонов открыли фланговый огонь. Подбитые артиллеристами и танкистами головные немецкие танки остановились и закрыли проход всей колонне. Поняв, что попали в ловушку, остальные вражеские машины съехали с дороги и устремились вперед, на Грайворон. Тем временем число горящих машин все увеличивалось. В течение нескольких минут колонна была разгромлена. Оставшиеся в живых немецкие солдаты подняли руки.
В то время, когда 13-я гвардейская стрелковая дивизия вела неравный бой с остатками пяти дивизий врага, ударная группировка 27-й армии совместно с 4-м гвардейским Кантемировским танковым корпусом успешно продолжала выполнять боевую задачу. 163-я дивизия преследовала немецкую колонну, которая отходила на Головчино. 166-я дивизия совместно с 93-й танковой бригадой, утром 7 августа овладев Грайвороном, встретились с подразделениями 1-й танковой армии.
О сложности обстановки тех дней, вызванной глубоким вклинением советских соединений в оборону противника, дает представление эпизод, рассказанный бывшим командующим артиллерией 27-й армии генерал-майором Ф.В. Рышковым. Вечером 7 августа наши войска, занявшие Грайворон, получили сведения, что с тыла из района Головчино к городу движется большая колонна немецких войск. Было принято решение уничтожить их огнем артиллерии.
«На вражескую колонну, – пишет Ф. В. Рышков, – обрушился огонь трех десятков различных орудий и реактивных установок. Гитлеровцы в панике метались по дороге, падали, сраженные осколками снарядов и мин, бросались в канавы, укрывались в ближайших перелесках, прятались в воронках от снарядов. Пылали танки, машины… По фашистским войскам били уже около шестидесяти орудий, включая тяжелые 152-мм гаубицы. Появившаяся четверка наших штурмовиков тоже приняла участие в разгроме колонны противника. На другой день стало известно, что колонна состояла из остатков 255, 332, 57-й пехотных и 19-й танковой дивизий немецких войск… Нами было уничтожено до пятидесяти танков и штурмовых орудий врага, в том числе 44 «Тигра», около тридцати орудий и минометов, сотни автомашин, десятки повозок, кухонь… Более пятисот трупов и раненых фашистских солдат и офицеров лежало вдоль дороги, много было взято в плен» [409] .
Когда 13-я гвардейская стрелковая дивизия уже свертывалась для выполнения новой боевой задачи, ее командиру генералу Бакланову доложили, что от станции Хотмыжск прямо по полю движется группа немецких офицеров. Впереди колонны шел танк. Сомнения не было: это выходил штаб какой-то разгромленной части. На его перехват устремились автоматчики капитана И.Я. Подкопана. Увидев советских автоматчиков, немецкая группа открыла беспорядочный огонь и бросились бежать. Вражеский танк, попав под огонь артиллерийских орудий, оставил своих офицеров и на полной скорости начал уходить в сторону Грайворона, уже занятого советскими войсками. Через некоторое время автоматчики привели на наблюдательный пункт генерала Бакланова пленных и передали ему немецкую генеральскую фуражку, документы и планшет с картами. Они принадлежали командиру 19-й немецкой танковой дивизии генерал-лейтенанту фон Шмидту, который, оказавшись перед неизбежностью плена, застрелился. Правда, создатели фильма «Освобождение» «убили» этого немецкого генерала более «красиво». По фильму он застрелился еще в июле возле командного пункта Манштейна, после того как доложил ему о том, что «моей дивизии больше нет».
В тот же день командующий 5-й гвардейской армией генерал-лейтенант А.С. Жадов доложил командующему войсками Воронежского фронта: «За 7 августа войска армии овладели 50 населенными пунктами… На правом фланге армии частью сил во взаимодействии с частями 6-й гвардейской армии уничтожены окруженные части томаровско-борисовской группировки противника. 32-й гвардейский стрелковый корпус силами 13-й и 97-й гвардейских стрелковых дивизий на рубеже Борисовка, Головчино, Ново-Борисовка уничтожил части 332, 57 и 255-й пехотных и 19-й танковой немецких дивизий» [410] .6 и 7 августа войска Степного фронта продолжали наступление в исключительно тяжелых условиях. Противник оказывал ожесточенное сопротивление, используя эшелонированные в глубину оборонительные рубежи и многочисленные населенные пункты, превращенные в сильные узлы сопротивления. Только к 17 часам 6 августа совместными усилиями дивизий первого эшелона 53-я армия смогла сбить немецкие части с рубежа Грязное, Репное. Однако в ночь на 7 августа они оторвались от наших частей и на новом, заранее подготовленном рубеже Отрадное, Варваровка, Салтыково перешли к обороне. Как в сердцах пишет генерал Манагаров: «Проморгали мы!» Далее он раскрывает характер действий противника при отходе: «Нехитрая эта тактика заключалась в следующем. Арьергард немцев, ведя огневой бой, задерживал наше наступление на оборонительном рубеже до вечера. С наступлением сумерек, когда глубина его обороны уже не просматривалась с наших НП, противник открывал интенсивный артиллерийский огонь по нашим боевым порядкам. Под грохот стрельбы и разрывы снарядов танки и штурмовые орудия отводились на оборонительный рубеж второго эшелона под незначительным прикрытием мотопехоты на машинах и бронетранспортерах.
В свою очередь, перед рассветом прикрытие тихо отходило на промежуточный рубеж. Враг рассчитывал, что мы на рассвете нанесем мощный артиллерийский удар впустую и будем атаковать покинутые позиции. Маневр этот нередко удавался противнику, особенно когда перед ним были подразделения, изрядно измотанные и уставшие в непрерывных боях» [411] .
Действовавший на направлении главного удара фронта 1-й механизированный корпус вел наступление в полосе между железной и шоссейной дорогами Белгород – Харьков. Двигаться приходилось по долинам рек с сильно заболоченными берегами, многие участки которых были заминированы противником. К тому времени прошли сильные дожди, дороги стали труднопроходимыми для автотранспортных машин. Все это резко снижало маневренность войск и темпы их наступления.
K исходу дня 6 августа корпус должен был овладеть крупным населенным пунктом Микояновка. В первом эшелоне наступали 36-я и 37-я механизированные бригады. 19-я механизированная бригада продолжала вести бой южнее Белгорода с вражескими войсками, отходившими от города и стремившимися прорваться на шоссе Белгород – Харьков. На эту бригаду возлагалась задача обеспечивать левый фланг корпуса. 219-я танковая бригада оставалась во втором эшелоне и перемещалась за 37-й механизированной бригадой в направлении Грязного.
Наступление 35-й и 37-й механизированных бригад развивалось медленно. Пехота противника, усиленная тяжелыми танками и самоходными орудиями, оказывала упорное сопротивление. Обойти опорные пункты врага было трудно из-за глубоких оврагов и заболоченных пойм рек. Чтобы повысить темпы наступления, командование приняло решение усилить первый эшелон 219-й танковой бригадой. К исходу дня 35-я механизированная бригада своим 4-м танковым полком с десантом мотопехоты заняла Долбино. При этом танковый полк уничтожил 3 тяжелых танка, 3 противотанковых орудия, 2 бронемашины, 4 станковых пулемета и до 100 вражеских солдат и офицеров.
В ночь на 7 августа наступление продолжалось всеми бригадами корпуса. На рассвете 37-я механизированная бригада захватила западнее Старо-Нелидовки аэродром противника и четыре его боевых самолета, которые не успели подняться в воздух. Это сделала группа разведчиков под командованием начальника разведки бригады капитана Н.Н. Колодько. Она в ночной темноте ворвалась на вражеский аэродром, захватила орудие и из него открыла огонь. Побросав оружие, различное снаряжение и не успев поднять в воздух самолеты, немецкие летчики и подразделения обслуживания и охраны бежали с аэродрома. К исходу дня корпус захватил Микояновку. В этот день он продвинулся на 14 км, освободив 16 населенных пунктов и три железнодорожные станции.
Таким образом, к исходу 7 августа войска двух фронтов, расширив прорыв до 120 км и углубившись в расположение противника на 60–65 км, подошли к тыловому рубежу обороны противника и прорвали его соединениями 1-й танковой армии. Немецкие 4-я танковая армия и армейская группа «Кемпф», оборонявшие белгородско-харьковский плацдарм, были рассечены на две части.
Дальнейшая задача Воронежского фронта заключалась в развитии наступления в юго-западном и западном направлениях для того, чтобы перерезать основные коммуникации противника, идущие из района Харькова на запад. С другой стороны, немецкое командование, осознавая всю тяжесть положения своей харьковской группировки, стало спешно принимать меры к созданию сильных группировок с целью нанесения контрударов по флангам ударной группировки Воронежского фронта. В район западнее Харькова продолжали прибывать резервы с других участков фронта. Помимо ранее переброшенных дивизий, за период с 8 по 11 августа здесь появились еще две танковые дивизии. Дивизия СС «Мертвая голова» сосредоточивалась в районе южнее Богодухова. 10 августа в район Старого Мерчика прибыла танковая дивизия СС «Викинг» с батальоном тяжелых танков «T-VI» (30 единиц) и пехотным батальоном «Нарва». В район Полтавы из Крыма выдвигалась 355-я пехотная дивизия.
После 7 августа характер боевых действий в полосе наступления Воронежского фронта начал меняться – сопротивление немецких войск становилось все более организованным и ожесточенным. 8 августа соединения 1-й танковой армии вели тяжелые бои с частями танковых дивизий СС «Рейх» и «Мертвая голова» и остатками 19-й танковой дивизии и продвинуться далее не смогли. Часть сил армии действовала в районе севернее Богодухова, где уничтожала отдельные группы противника, избежавшие разгрома под Томаровкой, Борисовкой и Головчино. В районе Ново-Софиевки танкисты уничтожили немецкую колонну в составе 35 танков и 200 автомашин с мотопехотой, которая пыталась прорваться на Купьеваху.
На следующий день, сломив упорное сопротивление врага южнее Богодухова, 1-я танковая армия форсировала р. Мерла и заняла Мурафу, Хрущевую Никитовку, Александровку, Кияны. Но здесь ее дальнейшее продвижение было остановлено.
Незначительным в эти дни было продвижение 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий, наступавших уступом к северо-востоку от 1-й танковой армии. Вечером 9 августа по указанию Ставки 5-я гвардейская танковая армия была выведена в район Сенного и передана в подчинение командующего войсками Степного фронта. 6-я гвардейская армия после разгрома борисовской группировки противника была выведена в резерв и сосредоточивалась на левом крыле фронта в районе Золочева.