Хайдон

Геолди Гай

Что же это было? А, может, мне всё показалось спросонья?

Я посидел ещё несколько минут над коробкой, пытаясь что-то понять, пока сон снова не сморил меня. Я повторно улёгся, но свет выключать расхотелось.

Едва я заснул, перед моим взором сформировался расплывчатый облик незнакомого старца. Он не спешил заговаривать, а тем временем я не мог определиться, как его воспринимать.

Он молчаливо смотрел сквозь меня, но в какой-то момент кивнул головой.

– Кристалл был моим пристанищем на протяжении

нескольких сотен тысяч лет, – произнёс он.

Какой кристалл?

Тут до меня дошло, что он имеет в виду тот яйцеобразный камень. Я почувствовал вину за свои безрассудные действия, и хотел, было, извиниться, но он меня опередил.

– Нет-нет, я благодарен тебе за то, что ты его разрушил.

Я не мог уловить от него никаких эмоций, как будто передо мной была всего лишь голограмма. Голос у него был ровный, с оттенком отрешённости.

– Но это значит, что вы умерли? – мне трудно было в это поверить.

– Я умер давно, но тот кристалл удерживал меня здесь.

– Зачем? – спросил я настороженно.

– Это даёт некоторые преимущества тем, кто владеет подобными камнями.

Преимущества? Как именно можно их использовать? И что ощущает человек, удерживаемый в таком яйце? От одной мысли об этом у меня возникло отвращение.

– Как же этот камень оказался здесь, ненужный, если он представлял для кого-то интерес? – однако спросил я.

– Он был перенесён сюда относительно недавно, – без всякого интереса в голосе продолжил он, – До этого он лежал в земле, пока его не раскопали во время реконструкции.

– Вы были сардом? – на всякий случай решил я поинтересоваться.

Он кивнул, и я в первый раз в его глазах заметил едва заметную искру удивления.

– А ты разве нет?

Я немного растерялся.

– Я бенайт.

Он внимательно смотрел на меня, уйдя в раздумья.

– Но у тебя есть меч, – показав лёгкие признаки оживления, прокомментировал он.

Я не знал, как реагировать на подобное утверждение.

– У всех боевых бенайтов есть мечи.

Он наградил меня странным взглядом.

– Боевой бенайт? – спросил он тихо, – Для меня это понятие лишено всякого смысла. В ваше время бенайты стали похожими на сардов?

Тут я вспомнил небольшой экскурс по древней истории, услышанный от Дрэмора на Весане.

Может быть, бенайты действительно вначале обходились без мечей? Почему бы и нет, меч ведь оружие.

– Возможно. Я почти ничего не знаю о ранних бенайтах.

На этом его интерес снова начал угасать.

– А как происходит заключение в кристаллы?

Некоторое время он молчал, казалось, вспоминая давно забытое прошлое.

– Есть много разных способов, – наконец изрёк он, – Самый простой – во время бестелесного состояния, когда сознание и так уже отделено от тела.

Меня захлестнуло сильное волнение, и это не ускользнуло от его внимания.

– Да-да, бестелесный

опыт – достаточно опасное предприятие, – поучительно изрёк он, взглянув на меня, – и к нему стоит прибегать только в крайних случаях, когда уверен в отсутствии ловушек.

– А как… – я сглотнул, – Как достигается бестелесное состояние?

– Я вижу, что ты это и сам знаешь, – мягко сказал он, – Какова причина твоего вопроса?

Я раздумывал недолго.

– А куда девается тело, если сознание попадает в ловушку?

Он внимательно выслушал мой вопрос, но, казалось, не совсем понял сути.

– Почему оно должно куда-нибудь деваться? – терпеливо спросил он, – Оно остаётся там, где ты его оставил.

Я перестал что-либо понимать.

– Но ведь тело куда-то исчезает в состоянии невесомости, возможно в подпространство, а сознание при этом находится в движении, – попытался я объяснить свой вопрос.

Мой собеседник снова ушёл в раздумья.

– Ты, похоже, говоришь о менее распространённом способе, который я не изучал, но, думаю, разница небольшая.

– Я не знаю другого способа, – с удивлением заметил я.

– Похоже, в ваше время многое изменилось, – всё с тем же безразличием констатировал он, – Известный мне способ легко доступен из состояния сна, и не требует лишних усилий.

Может быть, у древних это не требовало лишних усилий, но сомневаюсь, что, то же самое можно сказать о нас.

– Моё время истекает, – прервал он мои мыслительные процессы, – Я должен покинуть этот мир. Я пришёл ради того, чтобы предостеречь тебя.

– От чего? – встрепенулся я.

– Возможно, ты уже знаешь об этом, и я не скажу тебе ничего нового, – начал он и после секундной паузы продолжил, – В подобных храмах любое действие такого масштаба, которое совершил ты, вызывает всплеск, и его можно уловить из других точек вселенной, находящихся в связи с этим местом. Ты должен быть готов, что кто-нибудь откликнется на него.

– Вы хотите сказать, что все сардские храмы соединены между собой? Что-то вроде сети?

– Да, это так, – так же индифферентно подтвердил он, – Но не только сардские.

– А как же тот храм на Керефе? Его грабили и уничтожали на протяжении многих лет. Почему никто не остановил разбой?

– Я не могу сказать что-либо по поводу твоего случая, но подозреваю, что раз это произошло, то кому-то это было нужно.

Кому-то нужно? В чём же была выгода? Всё артефакты пропали, растворившись на чёрных рынках, и их уже не найти.

С другой стороны, те же самые сарды могли выкупать их. Возможно, что разворачивать всякую деятельность в подобной близости от Хайдона было крайне рискованно, если они действительно не хотели себя выдавать. А может, Ресот был их непосредственным посредником? В этом случае, всё прямиком попадало бы в нужные руки, минуя рынки.