Хеллсинг: Моя земля
Шрифт:
Скорее всего, это стало бы его последним осмысленным действием.
Тварь была голодна. Так часто бывает со свежими упырями. Остатки гаснущего сознания, подавляемые вирусом, испуганно тычутся в темноте мертвого и более не повинующегося ему мозга, не могут найти объяснения происходящему, не укладывающемуся ни в какие знакомые схемы, и как-то сами собой приходят к самым базовым инстинктам. Двигаться. Пить. Есть.
Зараженный глухо ворчит. Отупевшие рецепторы исправно передают информацию,
Это очень кстати.
— У-ти боже мой, какая лапочка, посмотри, Вика, — с широкой, прямо-таки вампирской ухмылкой цедит Влада. — Младенчик прямо. До чего же милашный! На вот тебе, младенчик, покушай.
И прямо из окна влепляет упырю пулю в лоб.
***
Труп мы, между прочим, подхватили, нечего ему посреди дороги валяться. Провоцирует негативные общественные настроения, если выражаться казенным языком. Да, как подумаешь теперь, какой мы ерундой занимались — оторопь берет. Но нам это тогда показалось очень важным. Не допускать паники. Сохранять спокойствие и уверенность.
Ну, пускай нам двум показалось, мне и Фергюсону. Влада просто пожала плечами, но присоединилось. Наверное, ее этот вопрос не особенно занимал.
«Район оцеплен, — сообщил по телефону Алукард. — Натурально, с броневиками, собаками и пулеметами. Из Белгравии никому не вырваться, во всяком случае, пока. Так что работайте оперативно, делайте то, что должны, главная задача сейчас — не допустить распространения заражения за пределы района».
Влада хихикнула. Громко, не скрываясь. После чего выдернула из уха гарнитуру и уставилась на меня.
— Понимаешь, что нам сейчас сказали, подруга? — поинтересовалась она весело. — Понимаешь, да?
— Нет, — призналась я. — То есть я поняла, что он сказал. Но не соображаю, отчего ты так радуешься.
— Все ты понимаешь, — вздохнула Влада, и воткнула наушник обратно. — Просто признаться себе боишься. Ну, а мне-то теперь и вовсе грех жаловаться.
А мы пока добрались до точки рандеву — Кадоган-холла, красивого такого, невысокого здания из гладкого серого камня. Старого, наверное, и, как все здесь, ужасно престижного. Но нам престижность была сейчас не очень важна, нас тут уже ждали. Угрюмый темно-зеленый грузовик с эмблемой желтой подводной лодки, припаркованный в тупике. Не то, чтобы Пип и его люди так усердно маскировались, скорее просто схватили то, что первым попалось под руку.
Упырям, по большому счету, все равно, какой логотип будет на ощетинившейся автоматами машине.
— Здрасьте, девчонки! — на удивление бодро рявкнул Пип
В этом было что-то слегка противоестественное — Пип, болтающий так, будто мы были знакомы сто лет, пытающийся шутить шуточки и быть любезным. Но потом я сообразила. Капитан Бернадотте очень сильно нервничал. Его люди и он сам находились посреди квартала, захваченного, или почти захваченного упырями. Сидячая утка, вот как это называется. В любой момент какой-нибудь особо эволюционировавший вампир мог наброситься на их грузовик, разодрать крышу и забрать с собой одного-двух солдат. Не то, чтобы это было таким уж вероятным исходом. Но возможность оставалась.
И Пипу это очень не нравилось.
— Все нормально, — коротко ответила я, потому что Влада только фыркнула и показала невидимому капитану средний палец. Да, как-то сразу у них взаимоотношения не задались.
— Нормально? Ха! — развеселился Бернадотте. Чуть-чуть слишком бурно, чтобы это выглядело естественно. — Значит, у вас все в сто раз лучше, чем здесь. Потому что я хрен бы описал нашу ситуацию как нормальную! Сидеть на одном месте, как чертова приманка, вместо того, чтобы воевать, как положено честным наемникам — нет уж, спасибо, может, в другой раз.
Честно, такой Пип мне нравился куда больше, чем наглый хлыщ, которого я впервые увидела на полигоне. Он был нервным, взвинченным, агрессивным. Он не был нормальным, совершенно очевидно, но он был, по крайней мере, адекватным, в отличие от девушки, которая сидела в метре от меня и строила самой себе глазки в зеркальце.
Что поделать, мы живем в такое время, когда даже норма уже является недостижимым идеалом.
Но в одном капитан был прав. И он, и его люди, да и мы с Владой тоже, по большому счету, прибыли сюда с единственной целью — заманить к Кадоган-холлу как можно большее количество упырей и вампиров. Если потребуется, то и ценой своей жизни.
***
Черт. А холодно здесь, между прочим. Зима в северном Лондоне — это и так не слишком весело само по себе, а уж на высоте двадцати с чем-то метров, и подавно. Редкие снежинки пикируют мимо, я высовываю язык, чтобы поймать хоть одну, как в детстве, но резкий ветер заносит в рот только какую-то морозную стылую гадость.
Все-таки то, что было в детстве — пускай остается там же.
— Развлекаешься? — Влада показала мне язык. — Глупо выглядишь. Как… хм… как малолетка, впервые увидевшая снег. И потерявшая голову от восторга.
Я-то догадывалась, что она собиралась сказать сначала. Но потом проявила тактичность. Очень непохоже на Владу, на самом деле.
— Может, мне нравится видеть снег, — сказала я все-таки. — Визуально наблюдать замерзшие осадки. У нас тут, если ты не заметила, с этим довольно туго.