Хемлок Гроув

МакГриви Брайан

Что вы оба задумали? – спросила она.

То, что нам очень нужно, – сказал Роман.

Мы хотим поймать адского пса, – вставил Питер.

Роман посмотрел на него в зеркало. Питер пожал плечами. Открытое заявление об их миссии, конечно, сделало ее менее зажигательной, чем очевидный тон заговора.

– Вы не посмеете – сказала Лета, менее противоречиво, чем желала.

Нам кажется, у нас есть смягчающие обстоятельства, – сказал Роман.

Она дала ему взгляд, означающий Разве?

Адский пес, настоящий человек, – произнес Роман.

Ты что пьяный? – спросила Лета.

Лета, этот парень ранит людей, –

ответил Роман.

Лета загибала пальцы:

(А) это не человек, это оно; (Б) скажем, у вас есть достаточно хорошая причина ду- мать, что это человек, но вы же не думаете, что справитесь лучше, чем специально об- ученные профессионалы, выслеживающие его; и (В) помимо А и Б, что, как вы думае- те, душевно больной пациент может вам рассказать?

Роман молчал.

(Г), – сказала она, – допустим это человек, и вы его нашли: Что вы собираетесь с ним делать?

А как ты думаешь, дорогая? – спросил Роман. – Избавимся от него.

Лета повернулась назад к очевидным мозгам (если для этого есть слово) опера- ции со взглядом сердитой матери, с которым рождаются все женщины.

Думаешь, из этого выйдет что-то хорошее?

Он встретил ее взгляд с лицом, выказывающим большую редкость: ни намека на необходимость самооправдания.

Нет, – сказал он.

Они остановились на красный рядом с мусоровозом, и она изучала его, и боро- лась с конфликтующими порывами титанических усилий сохранить Романа от самого себя, и в ее новом, полном веры состоянии, сказать «да» на что угодно, о чем бы этот чудаковатый идиот не попросил ее, пока ее уши были полны звуков перемалывающе- гося соседского мусора.

***

Роман высадил Питера, после Леты, и сказал, что подберет его около полуночи. Он добавил, что будет лучше, если Питер больше не будет приходить к нему домой – быть замешанным в раскрытии серии ужасных убийств, есть именно то, что его мать, рассматривает как появление на званном обеде без бутылки вина: плохой вкус. Питер не расстроился. Он не был убежден, как и большинство его предков, что Дурной Глаз может убить, хоть и не поставил бы на это семейную ферму.

На кухне, Линда смотрела в окно, наблюдая, как больной гигант подпрыгивал в машине, пока та по кочкам уезжала за холм. Она скосила глаза, и пепел с ее сигареты упал в кстрюлю.

– Будь я проклята, – сказала она.

***

Близняшки пришли проведать Кристину. Они принесли ей домашнее задание и коробку печенья, которую они смогут вытошнить позже, и сборник песен «поправляй- ся». Алиса сказала, что у нее теперь убийственная репутация и Кристина ответила, что это мило. Алекса спросила ее, давали ли ей крутые транквилизаторы, и Кристина отве- тила, что давали. Алиса спросила, в состоянии ли она поговорить об этом.

Тут не о чем особо говорить, – сказал Кристина. – Я нашла половину человека.

Близняшки молчали.

Кроме того, я дурачилась с ней, – продолжила Кристина.

Близняшки молчали.

Знаете, я думала, это подделка, – продолжила она. – Как чья-то шутка. И я поцелова- ла ее. Я думала, это будет очень смешно.

Близняшки переглянулись. А затем, одновременно, начали безудержно хохотать.

Лесби! –

крикнула Алиса.

Кристина не поддержала общее настроение. Не то чтобы она была расстроена, но звук их смеха, впервые заставил ее почувствовать себя живой с того момента, как она нашла останки жертвы оборотня, и она была слишком занята, пытаясь сохранить эти воспоминания, побыть с ними еще немного дольше.

Тон Алексы снова стал осторожным, и она спросила Кристину, видела ли та газе-

ты.

Кристина, теребя застежку на пижамных штанах:

Ага. Мама пыталась спрятать их от меня, но я слышала кое-что по радио и видела в сети.

Ты все еще… думаешь это тот парень? – спросила Алиса.

Это он, – ответила Кристина.

Алекса открыла привод для компакт-дисков. Она резко встала и сказала:

Я собираюсь поставить это. О, Боже, это так шикарно. Все некрофилы были бы в вос- торге.

Она вставила компакт-диск. Алиса села на край постели, рядом с Кристиной и позвала ее к себе, и Кристина положила свою голову на руки другой девочки и закры- ла свои глаза, когда трек начал играть, а Алиса гладить ее волосы. Первой песней шла популярная два лета назад композиция, которую на протяжении нескольких месяцев, они втроем пели множество раз на своих ночевках и в бассейне и в торговом центре и на заднем сиденье несчастной машины шерифа, пока не наступила осень, и они цере- мониально не расплавили альбом в микроволновой печи с коллективным отвращением к вещи, еще недавно так заветно любимую. Кристина лежала здесь с этими пальцами, пробегающими через ее волосы, и беззвучно шептала текст. Со стороны это выглядело, как непроизвольное дыхание, поскольку, когда ты бодрствуешь, ты можешь сам решать дышать или нет. Затем рука Алисы остановилась без предупреждения и Кристина от- крыла глаза, чтобы увидеть склоненное над ней сверху перекошенное лицо девочки.

Что это? – спросила Алиса.

Кристина не поняла.

Что «что»? – вмешалась Алекса. Она опустилась рядом и склонила лицо рядом с Кри- стининым.

Алиса просеяла волосы Кристины и отделила прядь, вытащив ее наверх для исследования, и глаза Кристины порхали от одной девочки к другой, изучающих ее с пристальным вниманием. Близняшки взволнованно переглянулись. Лицо Кристины покраснело, ее дыхание участилось, и она недоумевала от того, что могло стать пред- метом столь взволнованного изучения, когда эффектным движением запястья Алиса вытянула прядь дальше, позволив ее владелице увидеть самой: прядь волос стала бе- лой, такой же белой, как луна.

***

В 00:40 Питер и Роман перебросили пару лопат и сумок через стальные прутья забора, окружающего Кладбище «Святейшего Сердца» и перебрались сами. Они шли через ряды в сторону свежей могилы, зарытой после спектакля горя, который они про- пустили. Ночь была ясной и холодной, и они начали копать. Металл вгрызался в зем- лю, в воздухе висел пар их дыханий. Влажный запах падали в земле, смерти и отсут- ствия жизни.

Ты знал, что люди раньше считали, что мертвые возвращаются, превратившись в кровососов, потому что их внутренние органы разбухали, заставляя извергаться всякие жидкости из легких? – спросил Роман.