Хент
Шрифт:
— Клянусь богом, — воскликнул он, — прекрасный человек этот Томас-эфенди! Водки было так много, хоть плавай.
— Конечно, он напоил вас всех, не так ли? — спросил Вардан.
— Чудак, как же не напиться, если пить так много, как пили мы… В том-то и веселье!
— Хозяин был дома?
— Нет. Я заменял его.
— А когда ты напился, то твое место занял эфенди, так ведь?
— Я ничего не помню: меня, говорят, унесли на руках.
Оставив Ого, молодые люди удалились. Дорогой Вардан сказал Айрапету:
— Я понимаю теперь, почему эта девушка хотела повеситься…
— А я догадываюсь, кто выдал Салмана, — заметил Айрапет.
— Нет
Все замолкали. Продолжая медленно путь, каждый про себя думал, как спасти арестованного Салмана.
— Вардан, все, что ты говорил, верно, — нарушил молчание Айрапет. — Но что нам теперь делать?
— Я хорошо знаю турецких чиновников: они беззаботны, неаккуратны и невнимательны в исполнении своих обязанностей, а потому, я думаю, нам не трудно будет спасти Салмана. У меня двое слуг, храбрость которых вам известна; лошади наши готовы, и мы сегодня же отправимся по их следам, а если нельзя будет спасти Салмана другими средствами, то отобьем силой. Я знаю, какие трусы турецкие стражники.
— Мы готовы идти за тобой, — сказали братья. — Одного тебя не пустим.
— Нет, — ответил Вардан, — это будет не только излишне, но и опасно.
Затем, вспомнив о коробейнике, он решил подождать его и обратился к товарищам:
— Сядем здесь, на ходу трудно говорить или думать.
Вардан выглядел усталым и измученным. Точно горе и печаль придавили его своей тяжестью — на душе у него было тревожно…
Они сошли с дороги и укрылись в шалаше, устроенном возле огорода. Здесь никого не было, так как работы еще не начались. Подобные шалаши нередко служат убежищем для уставшего путника; там он находит покой и защиту от палящих лучей солнца и сильных дождей, которые часты в этих краях.
Ночь была ясная, хотя и безлунная. Вдали виднелись огни лачужек села О… и по временам слышался глухой, далекий лай собак.
Вардан продолжал прерванный разговор. Он сказал, что нужно сделать все для спасения Салмана, иначе его казнят. Но это предприятие рискованное, и он считает опасным участие в таком деле Айрапета и Апо, боясь, что в случае удачи или неудачи все равно турки отомстят им. Дело это, сказал он, пожалуй, не обойдется без борьбы и кровопролития, а быть может, случится и убийство, а если примут участие Апо и Айрапет, то, как местные жители, они будут строго наказаны, что повлечет за собой разгром их дома и убийство всех родных. Сам же Вардан, как подданный другого государства, может сделать все, что нужно, и уехать отсюда; никто его не разыщет, в особенности в военное время.
Выслушав опытного в таких делах Вардана, братья ответили:
— Мы переоденемся, и никто нос не узнает.
— Все равно. Что бы вы ни сделали, дело не скроется. Здесь много найдется подобных Томасу-эфенди людей, готовых вас выдать. Здешние армяне, если есть возможность расположить к себе турок, ни перед чем не остановятся. Армянин зачастую более, чем кто другой, вредит самому себе; он сам себе враг…
Последние слова Вардан произнес с глубоким волнением. События последних дней: арест Салмана, равнодушие крестьян, случай с Варварэ и злодеяния Томаса-эфенди сильно потрясли Вардана. Но он не знал еще о проделках Томаса-эфенди в доме Хачо. Озабоченный всем этим, он почти забыл о Лала, этом нежном существе, постоянно занимавшем
В сердце Вардана шла борьба. Два существа стояли перед ним — любимая девушка и любимый друг; оба они были в опасности, оба нуждались в помощи.
Вардан еще не знал об опасности, угрожавшей Лала от курдского бека, но ему было хорошо известно, какие сети расставлял ей Томас-эфенди. Вардан знал, что эфенди ни перед чем не остановится для достижения своих низких целей.
В маленьком шалаше стояла тишина.
Подобные же мысли мучили и Айрапета. Он знал о любви Вардана и Лала и считал свою сестру нареченной Вардана. Между тем Вардан шел спасать своего друга, и бог знает — убьют его, или ему удастся спасти друга из рук турок, но в обоих случаях он терял Лала, так как очень легко могло случиться, что к его возвращению курдский бек похитил бы девушку. Однако Вардан ничего не знал об этом и не мог знать, потому что ему никто не говорил о намерениях бека. Не рассказать ли об этом Вардану? — подумал Айрапет. Но как рассказать!.. До сегодняшнего дня Вардан никому в семье старика не говорил, что любит Лала и хочет на ней жениться. Случайно узнала об этом только Сара. Дела сложились так, что у Вардана не было времени открыться, а теперь новое и опасное предприятие совершенно разлучало его с Лала. Это окончательно уничтожало все надежды Айрапета, ибо теперь Вардан не мог помочь Лала спастись от курда.
В то же время Айрапета не меньше тревожила и судьба Салмана: он полюбил этого самоотверженного молодого человека даже больше, чем Вардан. Оставить Салмана в руках турок, в тюрьме, где его могли убить после долгих мучений, было бы крайней жестокостью. Но и сказать Вардану об опасности, грозившей Лала, значило помешать ему идти на выручку Салмана.
Все молчали, погруженные в свои невеселые думы. И Салман и Лала требовали помощи. Кому же следовало оказать ее? — это был очень трудный вопрос.
Но о чем размышлял в эту минуту Апо — этот смелый крестьянский парень? Скорее всего ни о чем. Он был одним из тех людей, которые идут туда, куда их направляют, если только их ведут к добру. Апо мог быть хорошим орудием в руках опытного человека.
Но тут признание Вардана несколько разъяснило дело. Он, не скрывая ничего, объявил братьям о своей любви к их сестре, рассказал о данном ей слове увезти ее и о том, что получил на это согласие Лала. Сказал, что принужден прибегнуть к такому средству только потому, что не надеется получить согласие старика Хачо на брак, так как заметил и даже убежден, что старик думает выдать Лала за Томаса-эфенди.
— Излишне распространяться об этом человеке, — продолжал он, — вы оба знаете его и узнали еще лучше сегодня. Выдать за него Лала — значит бросить ее в пасть волка… Но меня мучит одно: я, как уже сказал, должен идти выручать Салмана. Долг дружбы не позволяет мне откладывать это дело… Наконец, и я отчасти послужил причиной его ареста: я воодушевил его и раздул огонь, который искрился в его сердце и этим ускорил катастрофу, следовательно, я должен постараться спасти его… С другой стороны, я не знаю, как быть: могу ли я оставить Лала! А вдруг эфенди устроит все так, что не сегодня — завтра Лала станет женой этого изверга. Какая судьба ожидает несчастную?