Хент
Шрифт:
Айрапет ответил, что Лала давно уже рассказала Саре о своей любви к Вардану, и он тоже знал об этом, что и он и все братья были бы очень рады, если б Вардан поспешил днем раньше увезти Лала.
— Не из-за эфенди, — сказал он, — а есть более важная причина, которая заставляет нас удалить Лала из этого края как можно скорее…
— Какая еще причина?! — воскликнул Вардан, и глаза его загорелись гневом.
Айрапет рассказал ему о намерении бека, о том, что Хуршид известила Сару о замысле курда, советуя удалить Лала. Словом, Айрапет сообщил ему все, что совершилось до этого
Вардан слушал Айрапета с горьким чувством. Каждое его слово стрелой впивалось в его сердце.
— Вам все было известно, и вы молчали! — сказал он в волнении. — Неужели вы ждали, чтобы курдский бек похитил вашу сестру среди белого дня, на ваших глазах?
Только теперь понял Вардан смысл печальных слов, сказанных Лала таким безнадежным тоном и бывших для него непонятными раньше. Он понял, почему Лала в ту темную ночь, когда они встретились в первый раз в саду, вместо того, чтобы отдаться ласкам первой любви и говорить о своем беспредельном счастье, проливала слезы и в волнении говорила: «Я не пойду к Сона… я страшусь могилы… боюсь курдов. Спаси меня, увези в другой край». — Значит, она знала, какая горькая участь ждет ее, потому и рассказала о своей подруге Наргис, о том, как ее похитили курды и как она грустна и убита…
Бывают минуты, когда сердце человека под влиянием несчастий, опасностей и жестоких ударов судьбы делается тверже, несокрушимее и выносливее. Когда удары злой судьбы достигают высшего предела, человек начинает относиться к ним с презрением.
В таком состоянии находился и Вардан. Он был спокоен. Он решил все разом и знал, что ему делать. Любовь к другу победила любовь к женщине. С гибелью друга гибла идея, идея освобождения обездоленного, угнетенного крестьянина, соединявшая в себе спасение чести не только одной Лала, но и тысячи женщин. «Зачем же заботиться только о Лала? Зачем оставлять общее дело и идти за личным?» — думал он.
— Я должен повторить вам то, что говорил несколько минут назад, — сказал Вардан. — Я должен идти за Салманом и стараться любыми способами спасти его жизнь, Но Лала нельзя оставить в таком положении, нужно о ней позаботиться. Вот мой совет, слушайте…
— Никаких советов не нужно!.. — послышался чей-то голос, и из-за шалаша показалась фигура коробейника.
Увидав его, Вардан очень обрадовался, но Айрапет и Апо были неприятно поражены тем, что это чужой скиталец подслушал их разговор. Они ничего не знали о нем, но когда Вардан, дружески взяв коробейника за руку, усадил возле себя, братья немного успокоились. Вардан сказал им;
— Не сомневайтесь, он из наших…
Мелик-Мансур теперь выглядел иначе, даже Вардан не мог узнать его сразу. На нем был национальный костюм лазов и полное вооружение их.
— Я не могу долго оставаться с вами, — проговорил он торопливо, — вам известно, что наш «дударь» попался в клетку, надо спасти его.
— Мы как раз об этом говорили сейчас.
— Не беспокойтесь, не завтра, так послезавтра он будет спасен, — сказал Мелик-Мансур вставая. — Продолжайте наше общее дело, а пока — доброй ночи.
— Вы идете одни?
— Нет, товарищи ждут меня там. Он указал в сторону горы,
— Кто они? — спросил Вардан.
— Несколько молодых горцев. До свиданья.
Вардан хотел спросить еще кое о чем, но Мелик-Мансур уже исчез.
Айрапет и Апо были удивлены неожиданным появлением этой таинственной личности. Вардан сообщил братьям все, что знал о нем, и братья поверили, что этот ловкий и предприимчивый незнакомец сумеет спасти Салмана.
Они встали и направились домой.
Между тем Сако и Его — слуги Вардана, посланные для того, чтобы предупредить Вардана и его товарищей, эти два удальца и верные спутники Вардана, проведя целый день в поисках, так и не смогли найти их.
— Плохи дела наши, — сказал Сако своему товарищу, — нам не следует попадаться, чтобы в случае чего мы могли помочь нашему господину.
— Я тоже так думаю, — ответил Его. Друзья решили искать Вардана, держась подальше от дома старика Хачо.
XXX
Было уже за полночь, когда Вардан, Айрапет и Апо вернулись домой. Не зная, что совершилось в их отсутствие, они шли к дому совершенно спокойно. Но не успели они войти, как за ними моментально закрылись ворота. В дверях стояло двое солдат, а офицер со своей беспорядочной свитой был в приемной. Несколько стражников бродили во дворе и, как охотничьи собаки, вынюхивали, что бы стащить.
Женщин и детей дома не было, они ушли к своим родным.
Вардан и сыновья Хачо не сразу поняли, что означала эта толпа, так как остановка солдат в приемной старика Хачо, да и в доме всякого армянина, была обыкновенным явлением, и каждый раз, когда крестьянину приходится принимать таких «гостей», он бывает вынужден удалить женщин, если гости не требуют, приставив нож к горлу хозяина, оставить женщин в доме для прислуживания.
Увидев Айрапета, один из братьев с возмущением на него набросился:
— Видишь, какую беду свалил на нашу голову этот «пампулик» [36] Иди теперь отвечай перед начальством… С первого же дня я дал бы в шею этому щенку, но ты, сатана, воспротивился этому… Иди теперь отвечай за все…
Айрапет промолчал. Брань брата относилась к Салману, и он понял теперь, что случилось…
— И мы попались в ловушку, — усмехнулся Вардан, — этого только недоставало…
36
Легкомысленный, глупенький.
Тут к ним подошли стражники и, схватив их, повели в дом. Томаса-эфенди там не было. Сделав свои распоряжения, он удалился и сегодня гостил у священника села. Кроме старика Хачо, офицера и нескольких солдат, стоявших у дверей, в ода никого не было. Вардан вошел первый и сел рядом со старшиной, не ожидая приказаний турецкого чиновника; Айрапет и Апо остались стоять.
Поведение Вардана не понравилось офицеру. Он презрительным тоном спросил:
— Вы откуда, армянин?
Слово «армянин» прозвучало как брань.