Хеску. Кровь Дома Базаард
Шрифт:
Ухав на мгновение оторвал взгляд от послания и посмотрел в окно на непоколебимые корабельные сосны – клановое дерево сов. Если Тиор Базаард считает, что все будет так просто, то он сильно ошибается.
Другие письма, легшие в этот день на столы уважаемых в клане семей, выглядели иначе. Плотный черный конверт скреплял фиолетовый сургуч с личной печатью Тиора Базаарда. На темном пергаменте фиолетовыми чернилами было выведено лишь несколько коротких предложений: Владыка воронов, полагаясь на верность своих вассалов, призывал их поддержать его в непростой для всего клана час.
Сколько сердец забилось быстрее, сколько рук было прижато к груди в порыве искренней преданности
Клан воронов встрепенулся, ощутив свою важность, и не было в тот момент силы неистовее. Десятки писем устремились во внешнюю часть Марака, и Карош ежечасно клал на стол Тиора очередное свидетельство поддержки и верности.
А в это время причина переполоха, всколыхнувшего и Совет сов, и все общество хеску, устроилась в корнях исполинского клена и, подавляя зевоту, устремила взгляд в свои записи.
Стояла последняя неделя мая, лето вытесняло весну, и Лилиан все больше времени проводила на воздухе, предпочтя лес перед твердыней стенам библиотеки. Здесь она коротала дневные часы, возвращаясь в замок только на обед, который они всегда делили с Тиором, и ужин, который нередко проходил на кухне, среди слуг. Сначала такое положение дел их смущало, однако постепенно они привыкли к присутствию «маленькой шеру» и даже научились вести с ней короткие односторонние диалоги, ничем не акцентируя внимание на немоте Лилиан, за что она была им искренне благодарна.
В целом можно было сказать, что Лилиан окончательно освоилась в Мараке. Она даже свела дружбу с водителями поместья (всего их было пять – по числу одинаковых черных машин в гараже Тиора). Как-то раз Лилиан забрела в бывшие конюшни, теперь переоборудованные под нужды автомобилей. Черные монстры на колесах полюбились ей с первого взгляда, вызывая почти такой же трепет, как и сам Марак, а мужчины, с искренней любовью относящиеся к своим стальным подопечным, были рады похвастаться возможностями автомобилей. Особенно легко Лилиан оказалось общаться с самым молодым из них, Поро, – улыбчивым парнем с копной черных вьющихся волос, который будто бы вообще не замечал, что Лилиан не отвечает ему вслух, легко считывая ее жесты и предугадывая реплики. Теперь, видя его, Лилиан каждый раз поднимала руку в приветствии и тепло улыбалась, а Поро в свою очередь махал ей в ответ, без капли стеснения крича с другого конца двора: «Доброе утро, шеру!»
В общем, Лилиан привыкла. Как ни удивительно это было, учитывая, что с момента ее появления в Мараке прошло меньше месяца. Она все чаще ловила себя на мысли, что прежняя жизнь представляется ей далекой и словно затянутой дымкой, а новые реалии, как будто бы немыслимые для разума человека, кажутся понятными и логичными, воспринимаясь ярко и остро.
Клен уютно шумел над головой, ветки низко спускались к земле, укрывая Лилиан от посторонних глаз. Налетевший ветерок сдвинул исписанные листы, и она придавила их подвернувшимся камнем.
Она закрыла глаза и откинула голову, прижавшись затылком к коре дерева. В последние дни Тиор стал более сосредоточенным и задумчивым, и, хотя он, как и прежде, был приветлив, повисшее в поместье напряжение Лилиан буквально ощущала кожей. Новая обувь делала ее шаги бесшумными, и Лилиан периодически слышала обрывки разговоров слуг, которые стихали, стоило ей появиться в поле зрения.
Что-то происходило.
Не имея возможности разобраться с этой непонятной ситуацией, Лилиан тем не менее задавалась своими вопросами. Как погиб ее дядя, Лимар? Почему мать не просто покинула родной дом, но
Лилиан безумно хотелось попросить деда обратиться, но такая просьба казалась ей пока что слишком личной, и она молчала, мучаясь незнанием.
Вздохнув, Лилиан вернулась к списку кланов. Кое-что она успела запомнить из рассказов Тиора, и непривычные имена на бумаге обретали более человеческие, понятные черты. Например, Лилиан уже знала, что их клан давно состоит в дружественных отношениях с кланом журавлей, Каэру, а пару десятилетий назад Тиор добился союза и с волками, чем всколыхнул все высшее общество хеску. Дом Тобу, повелители клана псовых, по праву считался одним из самых неспокойных и вспыльчивых, пусть их позиции в социальной структуре хеску и были тверды, и то, что Тиор нашел подход к Гри Тобу, было чудом дипломатии. В знак заключенного союза Владыки обменялись саженцами клановых деревьев – осиной и кленом, – что символизировало прочность и долголетие их уз. Тиор отдельно сводил Лилиан к высаженной на поляне осине, и теперь она смотрела на окружавший замок лес другими глазами, гадая, какие деревья растут там просто так, а какие – из дипломатических соображений.
Лилиан снова подавила зевок. Последнее время она категорически не высыпалась, вставая все раньше, а ложась все позднее. В конце дня, попрощавшись с Тиором, из-под двери кабинета которого постоянно пробивался свет, Лилиан любила устраиваться на низком широком подоконнике, подложив под спину подушку, и просто смотреть на ночной Марак, ни о чем не думая. Ветер колыхал траву и листву на деревьях, а Лилиан глядела в звездное небо и гадала, что сказала бы мама, узнай она, как все обернулось. Лилиан уже поняла, что хеску очень крепко держатся за свою семью и отчуждение между матерью и дедом было нонсенсом.
Она спросила бы его напрямик, но даже ее уровня таэбу хватало, чтобы почувствовать напряженную собранность Тиора, особенно отчетливо ощущающуюся в последние дни.
Определенно, что-то происходило.
Ответ нашел Лилиан в тот же день, когда она, с полной кашей из летящих и бегущих в голове, вернулась в дом на обед.
Карош с легким поклоном сообщил, что «ша-Базаард ожидает шеру в библиотеке».
Тиор стоял у окна и задумчиво смотрел на залитый солнцем сад. Золотые лучи, искрящиеся на изумрудной зелени Марака, проникли и в библиотеку – за последние две недели окно в ней стало заметно шире и выше, откликаясь на привязанность Лилиан к этой комнате.
Тиор невольно ухмыльнулся иронии: яркий день, в воздухе разлито тепло, аромат цветов щекочет ноздри, тут бы улыбаться и думать о хорошем, с оптимизмом смотря в будущее, но его мысли темны и тяжелы.
Он легко почувствовал появление Лилиан – девочка изо всех сил старалась освоить таэбу, и у нее правда неплохо получалось, но пока что она все равно ощущалась в его сознании раскаленным угольком, слишком ярким и горячим.
Он обернулся. Вот она стоит на пороге, ожидая разрешения войти: волосы растрепались, и несколько легких прядок у лба торчат в разные стороны, воротник туники завернулся внутрь, штанины и туфли испачканы травой. Совсем ребенок. Взгляд Тиора скользнул по зажатым в пальцах исписанным листам, и на мгновение сердце кольнула жалость – она так старается, но справится ли с тем, что ждет ее впереди?