Хёвдинг Ледяного замка

Онегина Женя

Герда застонала, выпростав из-под горы одеял и шкур руку. Кай повернулся на этот полный тоски протяжный звук и невольно залюбовался тонкими пальцами, уже покрытыми белесоватым инеем.

– Ей осталось недолго, – обеспокоенно заметил Бирк.

– Идут! – воскликнул Питер, и Каю пришлось оторвать взгляд от девичьей руки.

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появилась Дин. Невысокая, закутанная с ног до головы в темно-зеленый плащ с меховой подкладкой, она показалась Каю маленьким ребёнком, едва ли старше Томми. Но то, как при ее появлении выпрямили спины его приятели, говорило о многом.

–

Где он? – воскликнула Дин, и голос ее зазвенел от гнева.

– Ты нас об этом спрашиваешь? – усмехнулся Кай. – Так вот! Мы не знаем, где он. Надеялись, что ты нам расскажешь.

Девчонка только хмыкнула в ответ на его выпад, скинула с плеч плащ – Бирк еле успел подхватить его, – и шагнула к кровати.

– Что с ней? – прошептала Дин, и глаза ее наполнились слезами.

Кай не выдержал и воскликнул:

– Великие духи, Дин! Ты думала, мы здесь шутки шутим? Она умирает, Дин!

– Ее нужно отнести в деревню, – произнес Питер. – Это поможет тянуть время…

– Здесь нет времени, брат, – заметил Бирк. – А значит она обречена.

Кай грустно улыбнулся. Бирк был, без сомнения, прав. Ошибался он только в одном. Они все были обречены.

Лёд появился, когда парни, устав от долгого ожидания уснули. Бирк – в кресле напротив кровати, Питер – на толстой медвежьей шкуре у камина. Рыжий неугомонный мальчишка прижал к животу коленки и совсем по-детски подложил руку под щеку, отчего Каю вдруг стало смешно. Питер был сильнее их всех. Он так и не смирился. Собрал свою банду, состоящую из сущих детей, и ушел с ними в заброшенную деревню в Тихой бухте, подальше от Ледяного замка. Он думал, что это спасет их. Нет, не так… Он верил! Глупый мальчишка! Кай даже фыркнул, удивляясь этой наивности, и Дин тут же повернулась к нему, склонив голову к плечу и не спуская с Кая пристального взгляда.

– Ты что… – но договорить он не успел. Скрипнула дверь, и в комнату, бесшумно ступая на мягких лапах, вошел Лёд. Он был огромным, их волк. В холке почти одного роста с Дин, он доставал Каю до плеча. Густой белоснежный мех, прозрачные, голубые глаза, пушистый хвост. Лёд скользнул ленивым взглядом по всем, кто присутствовал в комнате, раздраженно дернул ухом и направился к кровати. Дин поспешила уйти с его дороги, и Кай, заметив ее смятение, презрительно фыркнул. Лёд не преминул рыкнуть в ответ. В любой другой ситуации Кай бы разразился обвинительной речью, но только не сейчас. Ему вдруг стало ужасно жаль эту мелкую девчонку с острыми коленками и в пальто без пуговиц. Внутренности затопило незнакомой тоской, словно он знал ее там. Вдали от Проклятого острова. Или хотел узнать. Девочку с глазами цвета молодой листвы. Ему казалось, что она пахнет розами. Только что такое розы, Кай, кажется, не помнил.

Запыхавшийся Бьорки застыл в дверях. Бросил на спящего Питера удивленный взгляд, но промолчал.

Бирк что-то пробормотал во сне, и Кай понял, что сон этот – наведенный. Вот и Дин устало потерла глаза, а сам он сладко зевнул. Лёд тем временем легко запрыгнул на кровать, и, зарывшись носом в толстые шкуры, добрался до девчонки. Устроился рядом с ней, обвив пушистым хвостом. И провел языком по ее щеке.

– Лёд… – позвал Кай, и волк недовольно вскинул морду, уставившись на юношу недовольным взглядом. – Великие духи, Лёд! Зачем ты притащил ее сюда?

В ответ волк заурчал

недовольно, рассерженно взметнулись брыли, а Кай замер. Перед глазами поплыло, и он вспомнил, как когда-то, наверное, очень давно, он стоял на утесе, а Лёд жался к его ногам.

Море у подножья скалы уже сковало ледяной коркой, в которой отражался холодный алый закат. Прячась от пронизывающего ветра, юноша поднял меховой ворот куртки. Лёд улегся на стылые камни у его ног, положив огромную голову на вытянутые передние лапы. Чутко ощущая волнение юноши, зверь тихо поскуливал. Неясная тревога передалась и ему.

– Она придет, – прошептал Кай и опустился на землю, обнял огромного волка, зарываясь руками в белоснежную шерсть. – Она придет, Лёд. Она обещала.

Она пришла…

Лёд заскулил, резко выдергивая юношу из воспоминаний. Кай тряхнул головой, отгоняя видение, поднялся, и, стараясь не разбудить спящего на полу Питера, подошел к кровати.

Герда была совсем белая. Нежный узор инея покрывал ее скулы и лоб, посеребрил и без того светлые брови. Девчонка судорожно вздохнула и закашлялась. На бесцветных губах проступила ярко-алая кровь… Кровь. Сердце!

Даже на расстоянии он слышал, как плавно замедляется его биение. Волк заскулил, вытянувшись рядом и прикрыв глаза. Но предупреждающе рыкнул, обнажая клыки, стоило Каю протянуть руку.

– Тише, дружище, – прошептал Кай. Его тоже трясло, как и девчонку. Стойкий, приторный аромат роз бил в нос, оседая на горле странной горечью. Лёд снова заскулил. Герда выгнулась дугой, отбрасывая в сторону шкуры, и волк, огромный и лохматый, приподнялся на полусогнутых лапах, провел широким языком по лицу девчонки, ее шее, ушам, согревая своим дыханием. Изгоняя иней. Теперь чужое сердцебиение набатом стучало у Кая в висках, и юноше казалось, что Ледяной замок вот-вот рассыплется на части. Но вот Герда тяжело всхлипнула в последний раз и затихла. Забытье перешло в тревожные сновидения. Кай больше не слышал ее сердца. Он устало рухнул в изножье кровати. Последнее, что он запомнил, был яркий солнечный свет и густой аромат роз. А потом Кай провалился во тьму.

Глава четвертая

– Герда, шевелись!!! Или ты хочешь наткнуться на каменную горгулью? – Бирк со всей силы пнул камешек, попавшийся на его пути, и тот с грохотом полетел в пропасть, увлекая за собой еще десяток.

Герда замерла, не решаясь отвести взгляд от бездны, что распростерлась у них под ногами. Где-то далеко внизу, ударяясь об острые иссиня-черные камни утеса, бурлило море.

– Здесь, на фьорде, оно почти никогда не замерзает, – произнес Питер, перехватив ее взгляд. – С этой стороны острова. Но Бирк прав, действительно нужно поторопиться. А то нарвемся на тропе на горного тролля.

– На кого? – Герде показалось, что она ослышалась.

– На тролля, блаженная! – прорычала Дин и прошла мимо, слегка задев девочку плечом. Герда пошатнулась, нога поехала, и Бирк еле успел ухватить ее за воротник куртки.

– Сдурела? – рявкнул он, но Дин даже не обернулась. Наоборот, прибавила шагу, весело напевая.

– Задавака, – фыркнул Питер ей вслед и добавил, обращаясь к Герде: – Ты как? Живая?

Герда кивнула. Зачем только она согласилась на эту прогулку? А Кай ведь предупреждал, что ничего путного из этого не выйдет.