Хичкок. Ужас, порожденный «Психо»

Ребелло Стивен

Если Кодекс грозился не поставить печать одобрения на будущий фильм, это означало, что большинство кинотеатров откажутся его показывать. Поэтому многие продюсеры думали дважды, перед тем как заняться фильмом. Режиссеры Говард Хьюз («Вне закона») и Отто Преминджер («Голубая луна») успешно выступили против абсолютной власти отдела Хейса, но Хичкок знал, что проблемы с тогдашним администратором Жофреем Шарлоком могли сказаться на «Психо».

В 1959 году связным от «Парамаунт» с офисом отдела был Луиджи Лураши. Через шесть дней после того, как Лураши представил сценарий Хичкока Шарлоку, голливудские сторожевые псы морали не только не предупредили Хичкока, что, «вероятно, невозможно будет выдать сертификат фильму, основанному на таком сценарии», но фактически предсказали кампанию против фильма, организованную влиятельным и еще более нетерпимым Национальным легионом нравственности Римской католической церкви. Помимо стандартных

претензий Кодекса к диалогам, приправленным такими словами, как «проклятье», «Господи» и «черт побери», цензура выразила более глубокое, более существенное возражение. Цензоры выделили красным карандашом место в диалоге, где героиня разговаривает с Кассиди, техасским нефтяником: «Постель? Это покруче Лас-Вегаса». Но более серьезными были обвинения в том, что сценарий Стефано содержит «очень недвусмысленное описание кровосмесительных отношений между Норманом и его матерью». В сценарии Стефано Мать обращается к Норману «бесконечно дорогой» и называет его пылающим от «любовных фантазий». Сам Норман замечает, что сын является слабой заменой «настоящего любовника», и психиатр определяет отношения «мать – сын» как отношения «двух более чем взрослых любовников». Также предлагалось удалить «обсуждение… трансвестизма». В камере заключения Мать содрогается, вспоминая Нормана: «Вечно подглядывает… и читает эти… непристойные книжки, и внушает мне отвращение своей любовью».

С суровым укором Лураши послал Хичкоку записку, в которой пригрозил, что если «…картина будет содержать намеки такого свойства, у нас возникнут серьезные проблемы с Легионом нравственности, а также с различными цензурными советами по всей стране». И все же Стефано и Хичкок намеренно ввели в сценарий рискованные элементы – как уловку, предназначенную для отвлечения цензуры от более серьезных моментов: событий, происходивших в сцене в душе и ванной. Лураши предупредил Хичкока: «Необходимо в этих сценах быть чрезвычайно осторожными… в ванной, и в попытке Нормана обнажить тело [Мэрион]. Эти сцены, начиная с момента, когда она входит в душ, следует снимать крайне осторожно и с хорошим вкусом».

Цензоры и студия посоветовали Хичкоку «сцены убийства – как девушки, так и детектива – снимать и редактировать таким образом, чтобы оставалась возможность плавного изменения любого метража, включая эпизоды с ножом, поскольку сцены такого типа в Великобритании, Австралии и в Скандинавских странах обычно удаляются».

Опыт сделал из Хичкока мастера улаживания проблем с цензурой. В сороковые годы сценарии фильмов «Ребекка» и «Подозрение» были изменены так, чтобы сделать мотивации главных героев менее патологическими и, предположительно, более аппетитными для зрителя. Цензоры пятидесятых годов также заставили Хичкока приглушить слишком живой диалог и ситуации в сценарии Джона Майкла Хейса к фильму «Окно во двор». Такими же были претензии к сценарию фильма «На север через северо-запад» Эрнста Лемана. В результате герой и героиня получились менее сексуальными; подавлен гомосексуалист в Леонарде, помощнике шпиона Ван Дама, сыгранном Мартином Ландау.

Офис Кодекса нравственности поставил свою печать на съемочных сценариях «Психо» – «Одобрено к производству». Необычное обстоятельство, предполагавшее, что Хичкок и его компания поставлены в известность.

Глава 7

Съемки

Продукция № 9401, «тридцатидневная картина» Хичкока

11 ноября 1959 года Хичкок отснял первый материал для «Психо». Он одолжил съемочную группу у своей телевизионной программы № 13599, чтобы снять фотопробы Энтони Перкинса. Хотя в съемочной документации предмет этих проб остался неосвещенным, вполне возможно, что это были кадры Перкинса в облике Матери, единственные необычные требования к актеру в этом фильме. Скрипт-супервайзер Маршал Шлом, сын продюсера фильмов категории «В» Германа Шлома, вспоминал неприметное начало производства фильма. Он рассказывал: «Все, кто регулярно снимал его телешоу, управились за три дня, а на следующее утро начали вместе с ним делать кино. У нас не было никакого представления, что должно быть».

Спустя четырнадцать дней Хичкок и его команда отправились на несколько дней во Фресно и Бейкерсфилд в Калифорнии. Там они отсняли материал на трассе 99, который потом должны были использовать для сорока девяти фотопластинок, необходимых для эпизода поездки героини в автомобиле. Хичкок хотел сильно стилизовать этот эпизод, и в итоге планировалось снять все в обратной проекции. Для сравнения, предыдущая картина Хичкока «На север через северо-запад» потребовала нескольких сотен кадров, а в его следующем фильме «Птицы» таких кадров было четыреста двенадцать. Одновременно вторая группа провела почти неделю в Фениксе, штат Аризона. Четыре из этих дней были потрачены

на попытки снять кадры вертолета, приближающегося к окну отеля, которые собирались использовать в начале фильма. Согласно замечанию, написанному на производственном плане, Хичкока позабавило предложение сценариста Стефано проникнуть взглядом зрителя в комнату через окно, чтобы подсмотреть за Сэмом и Мэрион, словно бы это была муха на стене.

В интервью, появившемся в журнале «Верайети» 27 декабря 1959 года, Хичкок хвалился, что «фильм начнется с длинного долли-кадра [24] , никогда прежде не выполнявшегося с вертолета», «кадр с расстояния в четыре мили», он будет круче даже бравурного долли-кадра, с которого Орсон Уэллс начал свой фильм «Печать зла». Однако проблемы второй команды при съемках с воздуха были немалые, и большинство в команде «Психо» полагали, что в окончательном варианте фильма от оригинальных идей Хичкока мало что останется. «Все это делалось еще до того, как у нас появились камеры «Тайлер» для высотных съемок, и мы еще ничего не знали о съемках с вертолета», – вспоминал скрипт-супервайзер Маршал Шлом.

24

Долли – специальное устройство для создания плавного движения камеры, обычно представляющее собой тележку на рельсах. Долли-кадр – плавный перевод камеры в горизонтальной проекции.

Основные съемки «Психо», или продукции № 9401, как это называлось на студии, начались 30 ноября 1959 года, с утвержденным планом съемок в тридцать шесть дней. Доналд Спото, биограф Хичкока, отмечал, какие предосторожности предпринимал режиссер, чтобы держать в тайне детали производства своего нового кинофильма. Спото также отмечал, что для всех внутренних связей при работе над фильмом использовался термин «Уимпи». Возможно, так случилось потому, что на хлопушках и производственных листах фигурировало имя оператора второй съемочной группы Рекса Уимпи – и, следовательно, на некоторых натурных фотографиях для фильма «Психо».

Хичкок, облаченный в свой обычный костюм от Мариани, белую рубашку и галстук, собрал свою команду в первый день съемок в павильоне 18-А. Готов был каждый элемент производства. «Мистер Хичкок сказал, что он никогда не станет режиссировать фильм, сценарий которого плохо подготовлен, – вспоминал Шлом. – Поэтому мы снимали «белый» сценарий, а не «радужный», подвергшийся огромным изменениям». Режиссер дразнил прессу, требуя, чтобы съемочная площадка в большинстве случаев была закрыта для соглядатаев. В некоторой степени такая скрытность была вызвана необычным сюжетом, другой причиной был очень жесткий график. Помимо того, что Хичкок соблюдал секретность, большинство его сотрудников просто не знали, чем закончится фильм. «Последние несколько страниц сценария мистер Хичкок никому не показывал, и это было правильно», – заметила костюмер Рита Риггс. «Когда мы приступили к работе, – вспоминала актриса Вера Майлз, – все должны были поднять правую руку и поклясться, что не станут разглашать ни единого слова сценария». «Все было нацелено на шокирующий конец фильма», – вспоминал актер Пол Джасмин, чей друг Энтони Перкинс должен был рекомендовать его Хичкоку для необычного «озвучания» фильма. «Хичкок заставил весь город говорить о своем странном, волнующем фильме. Всем хотелось знать, что он задумал, но он просил всех нас помалкивать».

Даже несмотря на сверхъестественные предосторожности, вряд ли на съемочной площадке Хичкока кто-то мог чувствовать себя спокойно, заглянув туда, случайно проходя мимо. «Съемочная площадка «Психо» была очень закрытым местом, очень режимным, – считала костюмер Рита Риггс. – Все члены группы были одеты в строгие рубашки и галстуки. Иногда мне приходилось работать в перчатках и с сумочкой в руке. Поэтому посторонним хотелось держаться подальше от съемочной площадки. Если незнакомый человек осмеливался зайти, какой-нибудь сотрудник в накрахмаленной рубашке и галстуке вежливо, но очень настойчиво выпроваживал его со словами: «Позвольте вам помочь…». Случайных людей он вычислял мгновенно». Поэтому, когда глава «Эм-си-эй» Лью Вассерман, весьма консервативный в плане одежде, наносил визит Хичкоку, внешний вид и поведение съемочной группы были на должном уровне.

Производство началось плавно. Телеграмма от 1 декабря, которую прислала Хичкоку его примадонна, чрезвычайно порадовала старосветски галантного режиссера: «Благодарю за прекрасный первый день и за изумительные розы. Теперь я знаю, почему работать с вами так приятно. С глубоким уважением, Джанет». Две другие телеграммы, возможно, остались недооцененными. «Счастливого «Психо», с любовью, Вера», – написала ему Вера Майлз, в то время как продюсер Херберт Коулмэн, на которого Хичкок держал обиду за «бегство» из ближнего круга, написал: «Успехов в работе над «Психо». С любовью, Херби».