Хильдегарда. Ведунья севера
Шрифт:
– То есть…
– Он сказал, что после тренировок воины будут в нашем полном распоряжении, – договорила я, не дав Сонье даже закончить вопрос.
– Звучит очень… волнующе, – пробормотала смущенная Улла.
Все посмотрели на нее, а потом дружно рассмеялись. Улла от этого засмущалась еще сильнее. Ее лицо покрылось красными пятнами, а глаза заблестели так, словно она едва сдерживала слезы обиды. Подойдя к ней, я обняла ее одной рукой и успокаивающе погладила по плечу.
– Ну и чего? – прозвучал неожиданно вопрос, когда все отсмеялись, а Улла
Голос не был женским, и звучал он со стороны входа. Мы все разом обернулись. Около двери стоял парень лет семнадцати. Высокий, по-юношески худощавый, с длинными руками и ногами. Светловолосый, с чуть вытянутым лицом и пухлыми губами. Немного горбатый нос явно был не раз сломан, а на верхней губе, подбородке и щеках можно было увидеть едва пробивающийся пушок.
– Йон! Ты что тут делаешь? – спросила Сонья.
– Ярл сказал, чтобы я шел к вам, – отозвался парень, флегматично пожав плечами. – Чего делать надобно?
– О! – я хлопнула ладонями, вспомнив, кто это. – Так это ты у нас резчик по дереву?
Йон тут же поглядел на меня, а затем, словно сомневаясь, несколько неуклюже поклонился.
– Добрый день, госпожа, – пробормотал он, пряча руки за спину, будто не знал, куда их деть. – Я просто… немного вырезаю.
– Это прекрасно, – я улыбнулась парню. – Иди сюда, сейчас мы тебе все объясним.
Йон неуверенно приблизился, бегая по нам взглядом. Он сейчас напоминал маленького зверька, которого кто-то принудил войти в клетку с хищниками. И теперь он смотрел и старался угадать, кто из нас его съест.
Спустя десять минут Йон полностью расслабился. Когда он понял, что мы от него хотим, то сразу же загорелся идеей. А когда я сказала, что рамы можно делать и похожими, он глянул на меня так, словно я ляпнула глупость несусветную.
После этого мы обсудили размеры рам. Для этого снова все высыпали в коридор. Я отмела все слишком большие и слишком маленькие варианты, оставив среднюю величину. Девяносто на шестьдесят – самый оптимальный вариант.
Кроме этого, мы так заболтали парня, что он согласился показать свои работы. Посмотреть, естественно, захотели все. Мои стражи, кажется, уже перестали чему-либо удивляться.
Йон оказался настоящим талантом. Его выструганные из обычных полешек статуэтки выглядели просто восхитительно. Я даже не поверила своим глазам. Было очень странно увидеть нечто подобное в мире грубо сколоченных столов и лавок, собранных из двух пеньков и доски.
– Дамы, – сказала я, когда Йон, стараясь держаться отстраненно и безразлично, показывал нам очередную свою работу – деву, облаченную в одну только шкуру. – Мы просто не можем позволить, чтобы такой выдающийся талант пострадал. Его руки бесценны. Их надо беречь всеми силами. Вы представляете, что он может сотворить?
Я встала и принялась расхаживать по комнате, которую занимали, как я поняла, несколько отроков. Обставлена она была просто убого.
– Он не должен больше махать оружием, ведь так он повреждает свои чуткие пальцы. А если во время очередной тренировки
Все тут же засуетились. В комнате у парней ничего такого не было, поэтому нам пришлось идти в кабинет. Хельга там должна была уже прибраться. Она как раз выметала мусор, когда мы завалились в помещение. Бумага была найдена, как и перо с чернилами. Рисовать этим было непривычно, но я кое-как приспособилась. Главное, обозначить общий вид, а там воображение само дорисует.
Объясняя, что такое комод, я поглядывала на своих слушателей и видела: им нравится происходящее.
– И эти статуэтки, – я забрала из рук Йона вырезанную из обычного полена девушку. – Им мы тоже найдем применение. Нельзя, чтобы такая красота скрывалась от глаз в старом полуразвалившемся сундуке. Пока мы шли, я видела, что в стенах кое-где встречаются ниши. Знаете, зачем они сделаны?
– Я знаю, – заговорила Сонья. – В них ставили миски с факельным маслом, а рядом клали обрезки ткани.
– Зачем? – не поняла я.
– Масло раньше очень быстро сгорало. Прозеваешь – и нужно делать новый факел. Они служили от силы дня два, а потом приходилось менять ткань, затем окуная ее в масло. Поначалу все это находилось в спальнях, но масло очень сильно пахнет, поэтому и решили сделать в коридорах такие вот небольшие выемки.
– А сейчас?
– Сейчас качество масла чуть лучше, но запах все еще сильный, поэтому уже давно решили хранить его подальше от комнат. За факелами следят слуги.
– Спасибо, – поблагодарила я за рассказ. – В итоге сейчас эти ниши свободны, и мы можем ими воспользоваться. Когда будем ровнять стены, то выемки оставим, и вот в них и можно будет для красоты поместить работы нашего дорогого Йона, – высказав эту мысль, я улыбнулась.
В это время я уже видела, как выбрасываю уродливую мебель, заменяя ее совершенно иной. Правда, меня несколько удручало, что всем этим будет заниматься один человек, а многого за короткий срок он не сделает. Придется ждать. Или искать и другие таланты.
Но для начала надо полностью выцарапать Йона из рук Тора. Парень все равно не слишком хочет быть воином, а заставлять против воли – не самое удачное решение.
Чтобы Йон не передумал (хотя я по глазам видела, как он загорелся), я тут же выбрала для него комнату рядом с женской мастерской.
– Будешь жить здесь, – сказала, оглядев почти пустую спальню. – Можешь сделать ее своей мастерской. Если что-то нужно, говори.
– Госпожа, – парень слегка замялся, опустив голову, но потом все-таки вскинул ее, смотря на меня уверенным взглядом. – Я не подведу. Только вот… ярл.