Хиллингар
Шрифт:
Страницы дневника – самое интересное в этой истории, но не самое загадочное. В толстой тетради было исписано всего несколько листов и складывалось впечатление, что человек специально завел этот дневник, чтобы его нашли. Однако никакой информации, проливающей свет на то, что случилось с постояльцем и куда он исчез в дневнике не было. Только намеки.
Страницы дневника представляли собой описание нескольких последних дней жизни их автора. В сети можно и сейчас легко обнаружить их копии и массу догадок как нетсталкеров, так и просто любителей детективных историй. Дневник начинается с приезда постояльца, которого мы будет называть
Но вернемся к нашему постояльцу. Все исписанные им страницы принято делить на условные категории: заселение, море, девочка, якорь. При этом содержащими какие-то загадки и подсказки признаются только последние две, а первые – вроде совершенно бессодержательной истории для отвлечения от основного рассказа. Но на деле это не совсем так. Если покопаться первых в записях постояльца, мы увидим массу довольно странных и не состыковывающихся с другими записями вещей. Но об этом позже.
Сейчас же мы свяжем между собой дневник и саму суть истории Клима Кирова. И вот это – как раз и есть главная загадка. Никаких следов этого человека, кроме дневника и показаний нескольких свидетелей, обнаружено не было. В последней записи говорится о том, что он намерен отправиться к старому маяку в шторм (в тот день как раз был сильный шторм), а чуть ниже, но другим почерком было дописано, что это последняя запись в дневнике. Одежду постояльца нашли под обрывом у маяка – ее прибило к скалам. Но никаких следов Клима Кирова обнаружено не было. В этой истории смущает многое, но в первую очередь запись в дневнике, сделанная не его рукой. На этот счет очень много версий, включая самые банальные. Но мы с вами попробуем разобраться в этой истории более тщательно и понять в первую очередь кем был Клим Киров на основе тех десяти исписанных листов из дневника, и что с ним произошло на самом деле.
***
– Да, это я написала, когда еще считала, что из этого материала может что-то получиться.
– Так и получится. Это замечательный материал!
Аня пожала плечами.
– Сомневаюсь. Детектив я так себе. Знаешь, сколько я провела времени над копиями этих дневников, пытаясь хоть что-нибудь выудить оттуда? Но до меня это сделали уже тысячи блогеров и их версии куда забавнее моих. Давай просто забудем про Клима Кирова и сосредоточимся на новом материале. То, что мы вчера видели…
– Ты можешь мне скинуть это? – перебил я.
Она кивнула и улыбнулась.
– Зацепило? Меня тоже когда-то. Этой истории сто лет в обед. Давай лучше про Игоря и про шахты. Найдем связь. Итак, его покусали. Причем
Знаю такое состояние, когда мысли ползут одна на другую и не успеваешь хоть как-то фиксировать их. Словно в голове прорывает гигантскую дамбу. Анна пыталась сформулировать то, что и так было очевидно.
– Неплохо. Только лучше материал дозировать – не все в кучу.
Аня согласно покивала, постучала себя карандашом по кончику носа. В мыслях она была далеко от этого номера, отеля, городка.
– Слушай, – добавил я. – Одна просьба – если есть еще материалы по этому постояльцу с его дневником – пришли мне.
– Да пожалуйста. Не жалко.
Я хотел заранее поблагодарить, но внезапный стук в дверь оборвал меня на середине мысли. Я повернул ручку, забыв, что это, вообще-то, не мой номер. На пороге стоял Борис Борисович в вязанной шапке и на лице его застыло выражение, которое бывает у тех, кто готовится сообщить хорошую новость.
– Пойдемте! Оно!
Объяснять подробнее не пришлось. Я едва успел забежать в номер и захватить куртку, но Ани в коридоре уже не было – она ждала наверху, на маленькой террасе, где кроме нас и администратора стояли еще два постояльца.
Небо было странным. На юге все еще ютились рваные облака, а на севере оно протянулось широкой чистой полосой, глубокой, словно над нами навис океан. Мы не видели солнце, только его косые лучи, выбивающиеся из-за пелены на горизонте, в которых сверкали льдины. А над льдинами и гладкой поверхностью моря поднимаясь в небо сиял бледный остров. Остров в небе, оторванный от воды. Хиллингар. Наверное, такими видели древние моряки небесные острова и спешащие к ним летающие корабли.
Аня тихонько взяла меня за руку холодными пальцами, улыбнулась, когда я взглянул на нее.
Остров казался реальным и вполне осязаемым, совсем не похожим на мираж. Я ждал нечто аморфное, больше похожее на облако над линией горизонта, но на этой призрачной земле виднелись нечеткие линии высотных домов, радиовышки и возвышающегося над городом Чертова колеса.
Никто из нас точно не знал, где находится старая шахта. На карте казалось, что до нее рукой подать. Она даже была отмечена крестиком, но информации о том, как давно она закрыта, безопасна ли и что в ней добывали раньше отыскать было невозможно.
Я водил пальцем по обозначенной черным пунктиром береговой линии и прикидывал примерное расстояние. Поселок с пристанью и двумя отелями значился на самом севере карты, где какой-то шутник дорисовал левиафана с фонтаном, вырывающимся из головы. Но ниже у гряды скал можно было рассмотреть две цепочки зданий, под углом повернутых к штольне. Видимо – старый шахтерский поселок, который вряд ли сохранился. Я довольно живо представил себе пустые улицы, засыпанные снегом с покосившимися обледенелыми домами и ржавыми остовами уличных фонарей.
– Утром, – решительно заявила Аня. – Мы пойдем туда утром, если не будет сильного тумана, снегопада, цунами и прочих сюрпризов.
Туман утром, конечно, был, но тогда мы говорили об этом в шутку. Мы сидели за столиком у окна и наблюдали как администратор пытается перемолоть зерна в кофемолке без крышки, прикрыв ее сверху рукой. Но зерна вырывались из-под его худых пальцев и со скоростью пули барабанили по стенам. В конце концов он воспользовался своей книжкой по вымышленным цивилизациям. Это помогло и теперь он смущенно смотрел на нас, упираясь в книгу локтем.