Химера
Шрифт:
– Твой хозяин – Джеррик? – с намеренным вызовом, который она скрыла под вежливым тоном, поинтересовалась Алва. Так кошка протягивает свою лапу к мышке, до поры до времени пряча острые коготки в мягкой пушистой шерстке.
Удар попал в цель. Рарог оскалил клыки, его густая шерсть вздыбилась и заискрилась.
– У меня нет хозяина, – прорычал он приглушенно, все еще помня о дисциплине. – Я командир отряда специального назначения войск самообороны Совета тринадцати, и только выполняю приказы. Запомни это!
– Я запомню, – мило улыбнулась
– Так точно, – сухо ответил рарог. Его шерсть улеглась, но глаза продолжали злобно сверкать, выдавая истинные чувства.
– Слепо и без рассуждений, – продолжала наслаждаться своей властью Алва.
Рарог молча кивнул, опасаясь, что его может выдать голос.
– Сейчас я проверю, насколько хорошо ты понял меня, – улыбка Алвы стала хищной. – Покажись мне в своем истинном облике. Я хочу знать, с кем буду иметь дело. Это приказ!
Алва добавила последнюю фразу, потому что рарог хотел что-то возразить. Но, услышав ее резкий, как звук хлыста, выкрик, рарог промолчал. Вместо возражений он расправил свои могучие крылья и стал похож на огромную черную птицу. Его ноги напоминали человеческие, и все-таки это был не человек. Тело рарога искрилось, жесткие, похожие на оперение, волосы, которыми оно было покрыто сверху донизу, сияли, будто покрытые фосфором, из полуоткрытого рта вырывались языки пламени. Рарог был ужасен и прекрасен одновременно.
Это длилось несколько мгновений. Затем рарог принял свой прежний человеческий облик и хмуро глянул на восхищенную Алву.
– Я тоже хочу знать, с кем мне придется иметь дело, – произнес он, не повышая голоса.
– Это справедливо, – улыбнулась Алва и откинула одеяло.
Глазам рарога предстало ее роскошное тело. Большая мягкая грудь, массивные бедра, длинные стройные ноги, которые вызывали восторг у всех без исключения мужчин и духов, перед которыми ей приходилось обнажаться в своей жизни. А их было великое множество.
– Тебя это устроит? – спросила Алва, дав ему время полюбоваться своей наготой. И снова накинула на себя одеяло.
– Думаю, что да, – хрипло ответил рарог.
– Ты получишь то, что видел, Филипп, – пообещала Алва. – Но только на моих условиях.
– И что это за условия? – поинтересовался он, не сводя жадных глаз с ее бедра, которое соблазнительно выглядывало из-под небрежно накинутого одеяла.
– Условие первое. Если будешь выполнять любые мои приказы, – начала перечислять она, загибая пальцы. – Условие второе. Только после того, как наше дело будет завершено. Условие третье…
– Слишком много условий, – прорычал рарог.
Одним прыжком он преодолел расстояние до кровати и рывком сорвал одеяло с Алвы. А затем навалился на нее сверху, глубоко вдавив в мягкую перину.
Алва пыталась сопротивляться. Но силы были слишком не равны.
Рарог овладел ею грубо и насильно, но, войдя в нее, вдруг стал нежным и ласковым. Он не
Блаженство длилось целую вечность. Но когда Алва оказалась на его вершине, начался медленный, и не менее опьяняющий, спуск, который длился еще одну вечность.
Когда тело рарога сотрясла крупная дрожь экстаза, Алва приникла губами к его уху и тихо замурлыкала свою любимую песню:
– Может, это весна льется каплями с крыш, заливая пустой Париж…
Эльфийка не успела допеть. Рарог, снова возбудившись, сладостно застонал и, рывком перевернув Алву на живот, опять вошел в нее. И уже сама Алва почти обезумела от наслаждения. Она стонала и плакала, выкрикивала имя «Филипп» и повторяла его на все лады, словно лаская языком каждую букву. А затем начала ласкать языком его тело, и это было не менее чудесно…
Они изнемогли, когда за окном уже полиловели сумерки, предвещая приближение короткой сентябрьской ночи.
– Philippe, – прошептала Алва. – Philippe Leroy. Какое красивое имя! И оно очень идет тебе, мой милый.
Но во взгляде рарога не было любви, а только презрение. Его удивляла ее внезапная нежность. Он все еще не простил эльфийку за те оскорбления, которым она подвергла его в начале их знакомства. Алва не учла, что рароги не забывают и не прощают обид. До этого дня она никогда не сходилась близко с рарогами, быть может, страшась их плохой репутации бандитов и убийц.
– Я тоже так думаю, – буркнул Филипп. – А еще я думаю, что Джеррик вовсе не это имел в виду, когда приказывал мне беспрекословно выполнять твои приказы. Мне кажется, он будет недоволен.
– Ты боишься кобольда? – спросила Алва. Сама она сейчас не боялась ничего и никого на свете. – Этого карлика?
– Я боюсь только одного – нарушить приказ, – ответил рарог, вставая и начиная одеваться.
Его холодный тон отрезвил Алву. Зябко вздрогнув, она закуталась в одеяло.
– Ты бывал в Австралии? – спросила она.
– Никогда.
– Мы летим в эту страну. За эльфом Фергюсом. Ты помнишь его?
– Бывшего члена Совета тринадцати? Разумеется. Так он скрывается в Австралии?
– Я встретила его сегодня утром в аэропорту Москвы. Он улетел рейсом Москва – Сеул – Сидней.
– А ты не подумала, что он может остаться в Сеуле? – хмыкнул Филипп. – А билет до Сиднея купил только для того, чтобы запутать следы.
Алва поразилась. Филипп оказался не только красив, но и умен. Это было редчайшее сочетание для рарога. И она с благодарностью подумала о кобольде. Джеррик оказал ей большую услугу, прислав Филиппа. Филиппа Леруа…