Химера
Шрифт:
В американском лабораторном отсеке царил мрак. Эмма в полутьме проплыла к контейнерам с животными. Может, мыши были первоначальными носителями организма, сосудами, в которых Химера попала на борт МКС? А может, и они — случайные жертвы, заразившиеся на борту?
Жива ли еще последняя мышь?
Эмма открыла один из контейнеров и внимательно посмотрела на последнюю обитательницу клетки. Ее сердце ёкнуло. Мышь погибла.
Эмма считала эту мышь с порванным ухом настоящим бойцом, терпеливым и настойчивым, который просто из вредности переживет соседей по клетке. Теперь, глядя
Она присоединила клетку к защитной камере с перчатками и потянулась за зверьком. Когда пальцы Эммы дотронулись до мыши, зверек внезапно ожил. Эмма вскрикнула от неожиданности и отпустила мышь.
Зверек, перекувырнувшись в воздухе, взглянул на нее, раздраженно дергая усиками. Эмма рассмеялась.
— Так значит, ты все-таки не умерла, — пробормотала она.
— Уотсон!
Она обернулась к переговорному устройству, откуда ее только что позвали.
— Я в лаборатории.
— Быстрее сюда! В российский рабочий модуль. У Николая приступ!
Она вылетела из лаборатории, во мраке наталкиваясь на стены, и помчалась к российскому модулю. Первое, что она увидела, ворвавшись в модуль, — это лица остальных членов экипажа; ужас читался в глазах, даже несмотря на защитные очки. Они отплыли в стороны, и Эмма увидела Николая.
Левая рука космонавта судорожно дергалась, да с такой силой, что сотрясалась вся медицинская кушетка.
Дрожь перемещалась по левой стороне тела, и теперь затряслась левая нога Николая. Соскальзывая с кушетки, задергались бедра. Приступ продолжал свой безжалостный поход по телу. Подрагивания становились интенсивнее, ремни, сдерживавшие запястья, истерли кожу до крови. Эмма услышала отвратительный треск — это ломались кости его левого предплечья. Затем ремень с правого запястья отлетел, и рука Николая забилась, ударяясь тыльной стороной о край стола, разбивая кости и раздавливая ткани.
— Держите его! Я накачаю его валиумом! — закричала Эмма, лихорадочно роясь в аптечке.
Григгс и Лютер схватили Николая за руку, но даже сил Лютера не хватило, чтобы удержать конечность космонавта. Правая рука Николая металась точно хлыст; Лютера отбросило в сторону. Он полетел кувырком и ногой задел лицо Дианы; ее защитные очки сбились набок.
Вдруг Николай ударился затылком об стол. Он издал булькающий вздох, и его грудную клетку заполнил воздух. Из горла вырвался резкий кашель.
Брызнувшая фонтаном мокрота осела на лице Дианы. Издав крик отвращения, она отпустила Николая и принялась вытирать глаз.
Мимо Эммы проплыл пузырь сине-зеленой слизи. В желатинозной массе была сердцевина, напоминавшая жемчужину. Только когда пузырь проплыл мимо осветительных приборов, Эмма поняла, что это. Если яйцо курицы поднести к свече, его содержимое будет просвечивать сквозь скорлупу. Вместо свечи здесь были приборы освещения, и свет проник через непрозрачную мембрану сердцевины.
Внутри что-то двигалось. Что-то живое.
Раздался сигнал кардиомонитора. Эмма обернулась
Джек надел головной телефон. Он сидел один в дальнем зале Центра управления полетом и ждал конфиденциального разговора, прекрасно понимая: их сегодняшнюю беседу с Эммой услышит кто-нибудь посторонний. Он подозревал, что теперь все переговоры с МКС отслеживаются военно-воздушными силами и Объединенным космическим командованием вооруженных сил США.
— Капком, это Врач, — проговорил он. — Я готов к НСР. [42]
— Вас понял, Врач, — отозвался оператор. — Наземное управление, обеспечьте эфир для связи с Землей. — Последовала пауза. — Врач, можете начинать НСР.
Сердце Джека забилось сильнее. Он глубоко вздохнул и произнес:
— Эмма, это я.
— Он мог бы выжить, если бы оказался дома, — ответила она. — Возможно, он выздоровел бы.
— Не мы остановили эвакуацию! НАСА снова лишили полномочий. Мы боремся за то, чтобы вернуть вас на Землю как можно скорее. Если вы сможете продержаться…
42
НСР — неофициальный семейный разговор.
— Джек, вы вряд ли успеете, — возразила она тихо. Сухо. От ее слов разило холодом, проникавшим в сердце Джека. — Диана заразилась, — сообщила она.
— Ты уверена?
— Я только что проверила уровень амилазы. Он растет. Мы наблюдаем за ней. Ждем первых симптомов. Эта жидкость разлетелась по всему модулю. Мы убрали что смогли, но, возможно, еще кто-нибудь заразился. — Эмма помолчала, и Джек услышал ее прерывистое дыхание. — А знаешь, эти штуки, которые ты видел в телах Энди и Джилл и считал цистами… Я рассмотрела срез под микроскопом. И только что передала картинку в отдел бионаук. Это не цисты, Джек. И не споры.
— А что же?
— Яйца. Внутри них что-то есть. И оно растет.
— Растет? Ты хочешь сказать, это многоклеточный организм?
— Да. Именно это я и хочу сказать.
Джек был потрясен. Он думал, что речь идет о микробе, об организме не крупнее одноклеточной бактерии. Самый смертельный враг человечества всегда был микробного происхождения — бактерии, вирусы и простейшие слишком малы, и их нельзя увидеть невооруженным глазом. Если Химера многоклеточная, она намного развитее простой бактерии.
— Тот организм, который я видела, еще не сформировался, — продолжила Эмма. — Он больше походит на группу клеток. Но с сосудистыми каналами. И сократительными движениями. Он пульсировал, словно культура клеток сердечной мышцы.
— Быть может, это и есть культура. Группа слипшихся одиночных клеток.
— Нет. Нет, думаю, это единый организм. Молодой организм, развивающийся.
— И что из него получится?
— Во ВИМИИЗ знают, — отозвалась Эмма. — Эти существа росли в трупе Кеничи Хираи. Переваривая его органы. Когда его тело разложилось, они, видимо, распространились по всему шаттлу.