Химера
Шрифт:
— Гм, вас понял. Но прежде чем продолжить, имей в виду. Около шести часов назад мы потеряли связь с МКС.
— Что значит «потеряли связь»?
— Эмма не отвечает.
«Шесть часов, — подумал он. — Что произошло за эти шесть часов?» Запуск осуществлен два дня назад. Столько понадобилось «Апогею II», чтобы добраться до МКС и завершить сближение. Все это время он был отрезан от связи и не знал, что происходит на борту МКС.
— Возможно, ты опоздал. Ты можешь пересмотреть свое решение…
— Что показывает биотелеметрия? — оборвал он. — Какой у нее ритм?
— Она не подключена
— Значит, вы не знаете. И не можете сказать, что происходит.
— Перед тем как замолчать, она послала тебе последнее электронное письмо. Джек, она попрощалась, — тихо добавил Капком.
«Нет». Джек разжал руки и выплыл из шлюза, нырнув головой в открытый грузовой отсек. «Нет». Он схватился за опору и начал карабкаться на противоположную сторону «Апогея II». Неожиданно он заметил станцию, нависавшую над ним, такую огромную и необъятную; Джек на мгновение замер, потрясенный видом. Затем мысленно запаниковал: «Где шлюзовой модуль? Я не вижу шлюзовой модуль!» Станция состояла из такого количества модулей, на ней было так много солнечных батарей, раскинувшихся на площади, равной двум футбольным полям. Он не мог сориентироваться. Джек был потрясен и растерян.
Затем он заметил выступающий темно-зеленый корпус «Союза». Он находился под российской частью станции. Мгновенно все стало на свои места. Он нашел глазами американскую часть и определил местонахождение американской лаборатории. В верхнем конце лаборатории находился Нод-1, который вел к шлюзовому модулю.
Теперь Джек знал, куда двигаться.
В нем снова вспыхнула надежда. С одним реактивным ранцем, который был его единственным двигателем, Джеку предстояло пересечь пустое пространство без привязного фала или иных подобных средств. Он включил реактивный ранец, оттолкнулся от «Апогея» и направился к МКС.
Это был его первый выход в открытый космос. Джек, неуклюжий и неопытный, не мог определить, как быстро он приближается к цели. Он врезался в оболочку жилого модуля с такой силой, что чуть не отлетел в сторону и лишь чудом успел ухватиться за опору.
«Быстрее. Она умирает».
Джека мутило от ужаса, когда он, тяжело дыша, карабкался по оболочке модуля.
— Хьюстон, — задыхаясь, произнес он. — Мне нужен врач — пусть будет на связи…
— Вас понял.
— Почти… я почти добрался до Нода-1.
— Джек, это врач. — В наушниках зазвучал спокойный и уверенный голос Тодда Катлера. — Ты не был на связи два дня. Тебе нужно кое-что знать. Последнюю дозу ХГЧ Эмма приняла пятьдесят пять часов назад. С тех пор ее состояние ухудшилось. Уровень амилазы и креатинфосфокиназы очень высок. Во время последнего сеанса связи она жаловалась на головную боль и нарушения зрения. Это было шесть часов назад. Мы не знаем, в каком она сейчас состоянии.
— Я в шлюзе!
— ПО управления станцией переключено на режим выхода в открытый космос. Ты готов для рекомпрессии.
Джек открыл люк и забрался в шлюзовой модуль. Обернувшись, чтобы закрыть внешний люк, он мельком увидел «Апогей II». Корабль готовился в обратный путь. Единственная спасательная лодка отправлялась на Землю без него. Теперь обратного пути нет.
Джек герметично закрыл люк.
— Клапан
— Я пытаюсь подготовить тебя к худшему, — продолжал Тодд. — В случае, если она…
— Лучше сообщи мне что-нибудь полезное!
— Ладно, ладно. Вот последние новости из ВИМИИЗ. Ранавирус, похоже, подействовал на лабораторных животных. Но он эффективен на ранней стадии. Если его ввести в первые тридцать шесть часов после заражения.
— А что будет, если ввести его позже?
Катлер не ответил. Его молчание не означало ничего хорошего.
Давление в шлюзовом модуле выросло до семисот двадцати миллиметров. Джек открыл люк и нырнул в соседний отсек. Он лихорадочно отстегнул перчатки, затем снял скафандр и выскользнул из одежды с системой охлаждения. Из кармана скафандра он вытащил пакеты с различными медицинскими препаратами и шприцы с ранавирусом. Его трясло от страха — он боялся того, что может обнаружить на станции. Джек открыл внутренний люк.
И перед ним предстало невероятно страшное зрелище.
Эмма плавала в полумраке Нода-1, словно пловец в водах темного моря. Только этот пловец тонул. Ее конечности дергались в ритмичных спазмах. Конвульсии охватили позвоночник, голова дергалась взад-вперед, волосы болтались, словно хлыст. Смертельная агония.
«Нет, — подумал он. — Я не позволю тебе умереть. Черт возьми, Эмма, ты не можешь меня покинуть».
Он обхватил ее за талию и потащил по направлению к российской части станции. К модулю, который был подключен к электричеству и где был свет. Ее тело извивалось, словно провод, по которому пропустили разряд, она старалась вырваться. Эмма казалась маленькой и хрупкой, но сила, заключенная в ее умирающем теле, грозила победить его хватку. Невесомость была ему незнакома, и он словно пьяный отскакивал от стен и проемов люков, пытаясь добраться до российского рабочего модуля.
— Джек, отзовись, — окликнул его Тодд. — Что происходит?
— Я перемещаю Эмму в российский рабочий модуль, хочу зафиксировать на медицинской кушетке.
— Ты ввел вирус?
— Сначала я попытаюсь успокоить ее. У нее припадок…
Он закрепил ремни на липучках вокруг ее грудной клетки и бедер, зафиксировав тело на медицинской кушетке. Голова Эммы билась о кушетку, глаза закатились. Склеры были пугающе красными. «Введи ей вирус. Немедленно».
Жгут был обмотан вокруг каркаса кушетки. Он сдернул его и затянул вокруг дергающейся руки Эммы. Ему пришлось приложить всю свою силу, чтобы разогнуть локоть и получить доступ к локтевой ямке. Он зубами стащил колпачок со шприца с ранавирусом, воткнул иглу в руку Эммы и нажал на поршень.
— Я ввел! — крикнул он. — Весь шприц!
— Как она?
— Конвульсии продолжаются!
— В аптечке есть дилантин для ввода через капельницу.
— Вижу. Я ставлю ей капельницу!
Жгут поплыл в сторону — пугающее напоминание, что в невесомости все, что не закреплено, быстро ускользает из зоны досягаемости. Джек схватил жгут и снова принялся наматывать его на руку Эммы.
Через некоторое время он сообщил:
— Дилантин вводится! Капельница на полную.
— Что-то изменилось?