Химеры 2
Шрифт:
– Белка, стой, - скомандовал он осипшим голосом. Привстал на цыпочки, чтобы видеть поверх голов, потом и вовсе вскарабкался на подоконник.
Здесь, здесь! кричало безошибочное фоларийское чутье. Он где-то тут!
Ньет начал оглядывать толпу, зацепился взглядом за пыльно-зеленую полевую форму дарских частей. Патруль из нескольких человек проходил по рядам, проверял что-то, то ли документы, то ли принадлежность к роду человеческому. Рядом шли две настороженные овчарки.
Знакомая фигура, рост выше среднего, тяжелая кость,
– Рааамиро!
– заорал Ньет, размахивая руками.
– Раамиро! Господин Илен! Я здесь! Мы здесь! Рамиро!
*
– Ну вот ведь! Пропасть, надо же!
– Рамиро в который раз отодвинул от себя Ньета, крепко держа за плечи, вгляделся в лицо.
– Ньет! Провались я сквозь землю! Как ты вырос, откуда здесь взялся?
Потом повернулся радостно к недоуменно стоявшим вокруг альдам.
– Ребята, это ж Ньет, фолари катандеранский, я его можно сказать самолично воспитал и взрастил! Знаете, как он рисует? Ого-го!
“Ребята” с интересеом приглядывались, Белку совсем засмущали, и она снова спряталась у Ньета за спиной. Одна из овчарок настороженно обнюхала Ньету ладонь, но видимо Полночью не пахло, и она отступила.
– А-аа, вот ведь паршивец! Ну и встреча. Бери свои шмотки, пойдем с нами, мы уже с дежурства сменяемся.
– А… куда?
– Сводный альдский корпус под предводительством лорда Хосса. Добровольцы, так сказать. Поселили в казармах ОДВФ в новом городе, тут недалеко. Там не только альды, а все, кто захотел поехать. Надеюсь, какой-то толк от нас есть.
– Вы с Полночью воюете?
– А то!
Ньет радостно шел рядом с альдами, тащил Белку за руку и то и дело оборачивался, глядя на Рамиро. Его человек ничуть не изменился, разве что складки от носа к губам залегли поглубже, да в серых, в рыжую крапинку, глазах, появилась настороженность. Надо же, Рамиро тут! Воюет с Полночью! Неисповедима судьба.
– Как же ты сюда попал, бродяга? Ты же в Сладком море канул, я черти-что думал. Почему ты вообще ушел? Не попрощался, сгинул неизвестно куда.
– Я отправился искать Старших. Хотел найти их в море. Сперва в мелком искал. Потом по реке выплыл в Полуночное.
– Мог бы хоть предупредить.
Ньет смутился.
– Если б я с тобой заговорил тогда… я б остался. Очень страшно было. Но понимаешь, надо.
– Понимаю. Когда надо, я понимаю.
– Рамиро сменил тему: - А это кто с тобой? Фоларица, вижу. Ишь, когтищи.
– Белка, я ее в море выловил. Она меня сожрать хотела.
– И теперь ты с ней возишься.Узнаю дорогого друга. А нашел ты… что искал?
– Нет пока.
Рамиро помрачнел, но ничего не сказал.
– Я не отступился, я ищу, - горячо заговорил Ньет.
– Я и сюда приехал, на капище, может Нальфран ответит.
–
*
На улице распогодилось, в разрывах серых туч мелькало блекло-голубое небо. Тянуло свежим ветром с моря. Казармы оказались старым облезлым кирпичным зданием в пять этажей. На узкой полоске земли перед ними строем росли темно-зеленые пихты и дымчатые ели. Стрельчатые пролеты окон забраны проржавлеными решетками, штукатурку, там, где она еще оставалась, исполосовали длинные размывы текущей с крыши воды.
Рамиро провел Ньета с Белкой через просторный неуютный холл, вымощенный мелкой грязно-охристой плиткой, сказал что-то дежурному и открыл дверь большой комнаты, в которой стояли несколько столов, покрытых клеенкой, плитка, чайник, пара утюгов и узкое высокое зеркало. В углу приютилась пожелтевшая раковина. На стене висел большой рукописный плакат с невероятным черно-серым страховидлом и надписью “Сегодня с Полночью болтаешь, завтра семью потеряешь”.
– Давай тут посидим. На вот, угости свою девицу, - придвинул к Ньету эмалированную миску с ванильными сухарями и пастилой.
– Спасибо. Это ты рисовал?
– Ньет кивнул на плакат.
– Угум.
– Я сегодня видел, как поймали одного полуночного. Северяне поняли, что полуночные умеют пользоваться человеческими личинами, да?
– Именно. Беда с мирным населением, основную часть тварей мы отстреливаем еще на подлетах, ночью. Но ведь Полночь может прикинуться родственником, знакомым. Пропасть, да просто зайти воды попросить. Их ведь только пусти. Хорошо музейные тетушки помогают. Они ведь знают все эти предания, легенды - глядишь пара рецептов по борьбе с гадами и отыщется. Я их даже побаиваюсь - просто ведьмы какие-то. Госпожа Креста тут себя бы чувствовала в своей тарелке.
Рамиро снял с плиты закипевший чайник с облупившимися цветами на эмалированных боках, налил Ньету в кружку коричневой жидкости с невнятным запахом швабры.
– Ну и чай тут у них, никак не привыкну. Это не сагайский, а импортируют из Иреи, в брикетах. Впрочем, боюсь, и такого скоро не будет.
– Думаешь, война затянется?
– Не думаю - уверен. Стреляем мы этих крокодилов видимо-невидимо, так на место одного ночью два новых налетает. А днем по Химере бродят оборотни в человеческом обличье. Я этих плакатов нарисовал, ууу!
– Рамиро махнул рукой.
– Ну, что поделаешь, такое время.
– А… в Катандеране тоже самое?
– Отбились, - коротко сказал Рамиро.
– Белка, ешь, ешь пастилу, что смотришь. Бери-бери. Ньет, тебе есть, где жить?
Ньет помотал головой.
– Я… мы только приехали.
Рамиро потер затылок, соображая.
– Я тоже хочу драться с Полночью, - горячо сказал Ньет.
– Они мне должны! Они Десире убили.
– Ты же даже вилку в руки взять не можешь, чтоб не обжечься.
– Смотря какую. И альфары как-то ведь обходятся.
– Альфары… - Рамиро помрачнел.