Химеры пустошей
Шрифт:
— Да, его занял Тедор.
— Другой!
Голова чуть набок, сухие красные губы слегка приоткрыты. Рубашка сминается под пальцами. Отвечать надо, но она поймет, что снова попала в цель.
Выдох. Нормально, голос немного сел, но это и после лекций могло. Главное, говорить быстро, холодно и по делу.
…Два трупа, о которых Клара не может не знать…
— Другого не было. Скажи мне, что именно ты ищешь. Так будет проще.
Она слегка скривилась:
— Записи. Документы. Я не знаю, что конкретно, но мне они нужны раньше чем…
Дыхание у нее тоже слегка сбилось, Клара снова почти касалась высокой грудью его ребер.
Запах ее духов не будоражил воображение, а будил воспоминания. И все равно — Клара — Это Клара. Ее невозможно забыть, ее невозможно дае просто игнорировать.
Ее красное платье было словно облито чужой кровью. Да, вот об этом и надо думать. Все остальное — не сейчас. Остальное — обман.
— Ответ за ответ, — предложил Мар.
— Ладно. Давай попробуем! — еще немного ближе. Даже слышно, как бьется ее сердце. Ровно бьется. Медленно. — Итак…
— Ты первая.
Мар вынул из кармана штанов и положил на край стола серебряную бляху, найденную трапперами на пустоши.
— Кто-то из драконов Водопадного пропадал в последнее время? Имя? Сюзерен?
— Молодежь уходит, потом возвращается, — мурлыкнула Клара, продолжая расчетливо заигрывать. — Кто-то потерял жетон? Надо вернуть. Я отнесу в Водопадный.
— Кто-то потерял жетон вместе с головой. Это найдено на трупе.
— Мало ли трупов в пустошах… нет. Не знаю, кто это может быть. Никто не пропадал. Может, кто-то из молодых потерял жетон, а какой-нибудь шимс нашел и присвоил. Теперь ты отвечаешь.
Она встала на цыпочки и ткнулась теплыми губами Мару в шею.
— Отвечай… ну же…
— Отец любил работать в библиотеке, — не отстраняясь, ответил он. Рука помимо воли легла ей на талию. — Не знаю, что он там делал. В те времена меня мало интересовали книги без картинок.
— Марик, — мурлыкнула она, — ты же тоже этого хочешь, правда? Я тебе нравлюсь, признайся!
Теплая ладонь на щеке — у Клары всегда теплые ладони. И змеиные глаза.
— Сейчас…
Одно движение легкой руки и красное платье соскальзывает на пол по гладкой светлой коже. Обезоруживающая улыбка. Ладони на вороте его рубашки.
— Ненавидишь меня?
Ответ ей не нужен. Достаточно того, что он не уходит. Не отвечает, не отстраняется…
— Только сегодня, Марик… только сейчас… решайся!
Решится не сложно: они были вместе не раз и не два. Он знает ее тело, он знает, какой она бывает в мгновения страсти. Он знает, какой она бывает, когда не получает то, что хочет получить…
Мар, внутренне готовясь к новому приступу ярости, склонился к ней, и припечатал нежным братским поцелуем в высокий и чистый лоб. Шепнул на ушко:
— В другой раз, милая. У меня лекция через тридцать минут…
— Убью, — пообещала Клара. И эта угроза не была пустой.
Когда-нибудь действительно убьет…
Клара оделась едва ли не быстрее, чем разделась до этого, не глядя
Мар, зажмурившись простоял с минуту, забыв куда шел и что собирался делать.
Нельзя дать себя снова вовлечь в ее игры — это он понимал умом, безусловно, понимал. Но Клара — это Клара.
Потер ладонями шею в тех местах где касались ее теплые пальцы, словно стирая след ее прикосновения. На памяти его образа эти прикосновения не скажутся никак — слишком невесомы, но ощущаются, как клеймо. Вернуть ее? Извиниться за хамство? Обнять?
Может, ей и надо-то немного тепла и понимания…
То есть, когда-то он действительно в это верил.
Что же. От всей этой нелепой встречи кое-какая польза все же была. Клара прекрасно узнала серебряный жетон. И сразу поняла, кому он мог принадлежать. Более того, это ее даже взволновало — в достаточной степени, чтобы попытаться отвлечь Мара собственным обнаженным телом.
Мар умылся. Тщательно, с маниакальным усердием прямо таки, вымыл руки.
Она словно носила с собой самые гадостные страницы из прошлой жизни Вольдемара Шторма. И в отличие от него, гордилась теми страницами, выставляла их напоказ.
Мар в задумчивости провел пальцем по жетону. Кто же ты был, неизвестный мне молодой дракон из Водопадного? Кто ты был и чем помешал Тедору Шторму настолько, что он решил тебя казнить самым жестоким из возможных способов?
Если простые расспросы не помогли, можно попытаться использовать жетон как привязку для некромантской нежити. Если удастся проявить память образа, то есть шанс получить нужный ответ. Вот только, надо ли Мару Шторму знать этот ответ? Надо ли ввязываться?
Он давно не часть Водопадного. Его ничто не связывает с Чертогом. Так отчего же это не отпускает — рассказ трапперов. Жуткий человек на дне клоаки. Слова Клары про Фера. Хотя, это-то как раз полный бред.
— Но, может, потому что она все-таки вспомнила про Фера? — спросил он сам у себя вслух.
Имя прозвучало чужеродно. Словно он никогда в прошлом не звал так младшего брата.
Брату не нравилось имя Ференс. Брату не нравилось ни одно из сокращений, которые придумали родители — ни Франц, ни Фриц, ни Фрэнк. И он придумал свое. Ему было лет шесть, и одной из ночей он шепотом жаловался старшему на несправедливость мира: почему мы сами не можем выбрать себе имя, какое нравится? Тогда-то Вольдемар и предложил:
— Действительно, что нам мешает придумать себе прозвища? Про них будем знать только мы с тобой. Даже в садке никто не узнает.
Мару было девять. Из него уже перестали делать дракона.
Но в садок все равно отправляли. Даже без крыльев, магии учиться надо. Без магии он окажется беззащитным перед большим миром. Мар тогда этого еще не понимал.
Садок он не любил… а брату немного завидовал: в тот год еще считалось, что у него неплохие шансы.
Ференс тогда сказал:
— Ты первый! У тебя-то имя нормальное… только длинное.