Химическая свадьба
Шрифт:
— Я иду, — решилась Иванна. — Только гляну, можно ли что-то сделать для машиниста. Ступайте к остальным, я справлюсь. Я доктор, — добавила она чистую правду. — Сколько у меня времени?
— Нисколько! — откликнулся кондуктор, скрываясь в темноте вагона.
Воздействие Энервейта вернуло машинисту сознание, и Иванна осторожно попятилась в проход, надеясь, что он разберётся что к чему и уберётся из кабины. Огни встречного поезда были совсем близко, тёмная махина неотвратимо надвигалась под мерзкий визгливый скрежет тормозов, совершенно ясно говорящий,
Отступив в тамбур, Иванна лихорадочно пыталась припомнить хоть какое-нибудь заклинание, позволившее бы замедлить ход встречного поезда, но только сильнее убеждалась в собственном бессилии. Какой-то долей сознания она успела с досадой подумать «чем там занят машинист и почему до сих пор не убрался из кабины?», и в следующий момент вагон сотряс мощный удар лобового столкновения, а саму её швырнуло прямиком на край открытой двери кабины. Сошедший с рельсов вагон ударом отбросило назад, а мгновением позже и потерявшую равновесие Иванну унесло на площадку для перевозки велосипедов, где она смогла остановиться, вцепившись в какую-то архитектурную деталь. Резко посвежело и усилился шум дождя: стёкла нескольких окон в начале вагона не пережили столкновения.
Едва переведя дух, Иванна застыла, вслушиваясь: с улицы сквозь ливень и затихающий рокот двигателя второго поезда доносился приглушённый смех и улюлюканье.
— И это всё? Я рассчитывал на зрелище.
Иванну прошиб ледяной пот: фраза прозвучала на грани слышимости, но тон, которым она была сказана, был полон равнодушия с ноткой разочарования. Это было действительно жутко — никакого демонстративного цинизма, просто констатация факта, словно сейчас не железнодорожная катастрофа произошла, а пьяный акробат не смог сделать обратное сальто.
— Вечно тебе всё не так, это тренировка была! Тем более, мы только начали, там внутри полно магглов, давайте аппарируем ближе. Предлагаю первого, кто высунется…
Иванна не стала дослушивать: пригнувшись, хотя её и так вряд ли можно было заметить снаружи, она поспешила в задний вагон, стараясь как можно быстрее уйти с усыпанного стеклянной крошкой участка, чтобы не выдать себя хрустом.
— Эй, ты там живая? — навстречу из тамбура спешила Иляна, за которой следовал кондуктор с фонариком, не перестающий бубнить «мэмвернитесьнаместо».
— Я-то да… — негромко отозвалась Иванна, машинально бросая взгляд на окна.
— В чём дело? — нахмурился кондуктор. — С ним всё в порядке? — спросил он, глядя в сторону кабины.
— С кем? — не сразу сообразила Иванна. — А… не знаю, в момент столкновения он был в сознании. Так вот, я хотела сказать, что поезду помогли сойти с рельсов, — вернулась она к основной теме, чувствуя укол совести за то, что состояние машиниста её сейчас беспокоит гораздо меньше, чем следовало бы. — Похоже это… террористы, — неуклюже сформулировала она наконец.
— Что за бред, какие террористы? — вышел из себя кондуктор и двинулся к кабине.
Иляна достала из кармана зажигалку и чиркнула ею, чтобы добыть хоть немного
— Я слышала слово «террористы»? — уточнила она, пытливо глядя то на Иванну, то на коллегу. — Что за террористы? Ирландская республиканская армия?
— Вот не надо так на меня смотреть, ирландские танцы ничего общего с терроризмом не имеют! — праведно возмутилась Иляна. — Хотя, если подумать… Ну-ка, признавайся, это кто-то из твоих? — повернулась она к Иванне.
Та молча кивнула, за доли мгновения успев подумать, не за ней ли целенаправленно идёт охота, и тут же возразить себе, что нападение никак не может быть связано с её разговором с МакКормиком: никто не знает, где она сейчас. От последней мысли Иванне стало совсем не по себе, так как она только сейчас осознала, что искать её в случае чего — та ещё задача. Вот ведь идиотка, надо было хоть кому-нибудь сказать!..
Из кабины показался кондуктор и быстрым шагом прошёл мимо них. Иванна, погружённая в безрадостные мысли, не придала никакого значения его словам — что-то про повреждённую ногу и намерение пройтись до второго поезда. Также проигнорировав последовавший от готовящейся включить камеру Эрин вопрос «а что значит „из твоих“?», она нащупала в кармане двустороннее зеркало и, понизив голос, обратилась к девушкам:
— Значит так, меня здесь не было. Мы с вами знакомы, но сегодня не виделись. Не знаю, что они собираются делать, но пока не прибудет помощь — не вздумайте их провоцировать. Эрин, постарайся снять как можно больше, даже если прикажут прекратить — просто выключи фонарь и продолжай…Момент, он что сказал — пойдёт на улицу?! — услыхав в заднем тамбуре возню, спохватилась Иванна, в очередной раз пережив миграцию сердца в пятки. — Стойте! — шёпотом заорала она, разворачиваясь вслед кондуктору.
— Авада Кедавра!
Зеленое зарево на миг осветило вагон, заставив Иванну в ужасе задохнуться.
— Кое-кто проспорил, — пропел ехидный голос снаружи.
Иванна, стряхнув оцепенение, повернулась к явно ничего не понявшим девушкам и велела действовать, как она сказала, после чего перекинулась в кошку и в три прыжка сквозь разбившееся окно оказалась на улице, по другую сторону поезда. Шмыгнув под куст, она затаилась, прислушиваясь и ощущая, как намокает шерсть.
— Это вот сейчас что было? — негромкий вопрос Эрин был исполнен глубочайшего непонимания.
— М-м… Я тебе попозже всё объясню, — Иляна, судя по всему, такого тоже не ожидала, но с потрясением справилась быстро. — Идём, нам лучше последовать доброму совету…
Убедившись, что никто посторонний её побега не заметил, Иванна осмотрелась и метнулась вверх по склону, где, перемахнув через каменную ограду, перекинулась обратно, скрючившись в три погибели, чтобы остаться незамеченной. Её колотила дрожь, не имеющая отношения к дождю и холоду. С похожего ужаса началась та ночь в Черногории; только приказы Горана заставили тогда абстрагироваться от происходящего и броситься на защиту собственной жизни.