Химическая свадьба

Vilriel

========== Глава 126 Эпилог ==========

Как и предсказывал Мирослав, Снейпа периодически накрывали приступы ипохондрии, во время которых он становился невыносимым. К счастью, теперь иметь с этим дело приходилось не одной Иванне, и это здорово помогало ей удержаться от попыток завершить начатое Волдемортом. Елизавета взялась за активное обучение свежеобретённого сына получать удовольствие от общения с людьми, которое состояло из периодических выводов его в свет и знакомств с многочисленными незамужними кузинами и племянницами Иванны. Признав, что одних задушевных бесед с Елизаветой и Мирославом недостаточно, Иванна с огромным трудом уговорила Снейпа на возобновление эмпатических сеансов. Полегчало ему буквально после первой же недели. Никакая активная эмпатия не в силах была избавить его от брюзжания

и озвучивания ироничных комментариев, но теперь за ними не чувствовалось горечи и надрыва, от которых, как охарактеризовала Адя, сводившая его как-то раз в театр, на стенку лезть хотелось. Незамужние кузины и племянницы продолжали сбегать, но уже не со скоростью света. Кузин и племянниц Иванне было жальче всего, хотя Елизавета была уверена, что такой опыт идёт им исключительно на пользу. Сам объект социализации от свиданий совершенно не отказывался, только время от времени жаловался часто гостящей в усадьбе Мойре на удручающую поверхностность современной молодёжи. Иванне он не жаловался, обвиняя её в сговоре, причём, в каком именно — не уточнял. Отдельно он негодовал на то, что его «зашивал трупорез»: прознав о нынешней специализации Майка, он при первой же возможности красочно выразил своё отношение; доктор Тёрнер невозмутимо парировал, что таковая область деятельности абсолютно его устраивает, ибо пациенты ведут себя просто образцово, в отличие от. Мойра, как последняя инстанция для выслушивания всего спектра жалоб, сочувственно кивала Снейпу, заключала пари с Иванной о том, на сколько хватит очередную кузину или племянницу, и вообще искренне развлекалась. На исходе нескольких месяцев новой жизни Снейп уже довольно стойко переносил внимание новообретённой родни и менее стойко — вторую волну нашествия кузин и племянниц. Ещё незнакомые с ним кузины и племянницы, послушав отзывы кузин и племянниц первой волны, решили, что те ничего не понимают в мужчинах, преисполнились интереса и устроили осаду. Видя, что его обычные методы на них не действуют, Снейп наловчился вылавливать Адю и прилюдно вести с ней показательные беседы на зелейную тематику, Адя мужественно выдержала два раза подряд, а на третий дезертировала под благовидным предлогом. Тогда новой жертвой Снейпа стала Мойра, которая оказалась способной не только выслушивать жалобы, но и бесконечно говорить о красках и грунтах, время от времени ухитряясь привлекать даже отвлечённые темы. Суета вокруг новых родичей улеглась только спустя несколько месяцев после презентации оных. На фоне всего этого семейное мероприятие в честь обретения Елизаветой сына и, заодно, в честь Иванниного замужества прошло исключительно суетно и бурно, потребовав от героев дня исключительной выдержки. К новому имени Северин привык практически моментально и никаких подводных камней в нём искать даже не пытался.

***

Июнь 2006 г.,

Усадьба Мачкевичей

— Мам, ты специально выбираешь самые жаркие дни для организации масштабных попоек? — Иванна стянула с волос резинку и, тщательно собрав убежавшие пряди, завязала новый плотный пучок.

Разумеется, погода в конце июня от Елизаветы никак не зависела, но Иванна смутно подозревала, что утверждать наверняка не стоит.

— Разумеется! Так и съедят, и выпьют меньше, — съехидничала Елизавета, заканчивая затачивать карандаш. — Хватит умничать, давай дальше соображать, пока отец ещё чего-нибудь не вспомнил.

— Ты как будто вчера родилась. Сколько меню ни составляй, всё одно за добавкой посылать, — обречённо махнула рукой Иванна.

В усадьбе Мачкевичей назревало масштабное празднование Видова дня. Список гостей, учитывая ближайших друзей и родичей с русской и сербской сторон, как всегда растянулся на метры. Причём, переход от состояния «не будем звать толпу, только самых близких» к состоянию «вообще, давно собиралась Эрин и Иляну в гости позвать, может, стоит сейчас это сделать, раз уж взялись» случился незаметно. Составление списка гостей так же незаметно перетекло в составление меню. На этом этапе был привлечён Мирослав, что неминуемо спровоцировало пересмотр списка гостей. Планирование затянулось.

В ожидании грядущего мероприятия обитатели пражской штаб-квартиры, прихватив и Августину, как особу приближённую, тихой сапой перебрались в усадьбу, ибо твёрдо знали, что без

их стратегического путанья под ногами ничего дельного не получится. Как всегда после случайной утечки информации, новость вирусно расползлась по родственникам, которые решили не терять время и начали как бы невзначай прибывать на место со своими палатками и даже едой. В саду стихийно возникла полевая кухня, самоназначенные добровольцы украшали деревья фонариками, расставляли диваны, шезлонги, скамейки и прочую садовую мебель, развешивали гамаки и гирлянды.

Двадцать шестого числа, за два дня до часа икс, внезапно обнаружив среди родичей и дурмштрангскую делегацию, Иванна очень удивилась: Каркаров, который, проведя выпуск и без зазрения совести спихнув мелкие административные дела заместителям, сразу же прибыл в усадьбу, уверял, что лично никого не приглашал и вообще не афишировал мероприятие. Источник утечки информации, точнее целых два независимых источника, обнаружились довольно быстро: ими оказались Северин, вот уже три года как краса и гордость кафедры Алхимических наук, и Федора, написавшая Ярославе, которая в свою очередь оповестила всех заинтересованных лиц. Махнув рукой, Иванна позвонила Иляне, попросила её выцепить Эрин, и вскоре обе присоединились к остальным гостям, старательно пряча удивление. Гости как ни в чём не бывало расползались по саду, откупоривая вино и разжигая очаги для запекания мяса, рыбы и овощей.

Бодрый топот трёх пар босых ног огласил веранду, и вскоре на кухню ворвался смерч, отдалённо напоминающий трёх детей лет пяти, перемазанных илом с ног до головы.

— Ма, смотри, мы с Горынычами наловили лягушек! — мальчик с поставленными илом рожками из волос гордо поднял под нос Иванне ведёрко, в котором действительно болталось с десяток лягушек.

— Ух ты, здорово! — она оторвалась от наблюдения за духовкой, где дозревали Елизаветины пирожки, толкнула очки повыше на нос и поцеловала сына в наиболее чистый фрагмент щеки. — А вам зачем?

— Дядя Северин всё обещал приставить нас к их потрошению, но всё как-то никак, — ответил второй мальчик; ему тоже явно пытались сделать рожки, но на его и без того торчащих во все стороны кудряшках они совершенно не выделялись.

— Вот мы и подумали, что ему помочь надо, добыть лягух, — подхватила его сестра-двойняшка.

Она не пожалела укладочного средства, так что вместо рожек у неё получился шлемик, а накладные ресницы из венчиков вьюнка делали её совершенно неотразимой. Собственно, только благодаря «ресницам» её сейчас и можно было отличить от брата.

— Дядя Северин будет счастлив, — уверенно кивнула Иванна. — Проверьте, он наверняка в лаборатории прячется.

Троица с гиканьем умчалась. Иванна поправила подушку за спиной и поудобнее откинулась на спинку стула.

— Ты ещё не закончила тут? Пойдём прогуляемся? На свежем-то воздухе, — появившийся со стороны комнат Каркаров склонился, чтобы поцеловать её в макушку, после чего присел перед Иванной, заключив её ладони в свои.

— Ну, где ты сейчас нашёл свежий воздух, кругом пекло, — скривилась Иванна. — Если гулять, то только в погреб… ой, — она распрямилась и прижала руку к животу.

— Что, уже? Рано ведь! — вскинулся Каркаров.

— Если ты продолжишь в том же духе, я тебя поколочу! — пригрозила Иванна. — Просто толкается. Надеюсь, в этот раз получится кто-нибудь рыжий и спокойный.

— Ты не находишь, что это взаимоисключающие понятия? — Каркаров подался вперёд и приложил ухо к её животу. — Эй, не бей маму!

— Всё, я закончила и готова тебя подменить! — в дверях веранды появилась Елизавета. — Хм, что это за странные следы?

— Фёдор с Радованом и Любицей наловили подарок дорогому дядюшке, — пояснила Иванна. — Ладно, давай пройдёмся, может, ближе к речке ветерок будет.

Каркаров поднялся, помог встать Иванне и сопроводил её на свежий воздух. По дороге в беседку они сначала миновали шатёр, возле которого стайка иванниных кузин и племянниц играла в бадминтон трое на трое при активной поддержке болельщиков, а чуть дальше в саду — расположившуюся под раскидистым сиреневым кустом компанию игроков в драконий покер. На подходе к павильону лаборатории им встретился осчастливленный дядюшка Северин: на руках у него повисли двойняшки, следом с важным видом вышагивал Фёдор, помахивая пустым ведёрком.