Химическая термодинамика : Учебное пособие
Шрифт:
«Надо заканчивать наши спонтанные потрахушки с майором и переводить Пашу в другой сад», — с этой мудрой мыслью я шла на встречу с директором.
На тот момент, казалось, что другого выхода нет, и вообще пора вспоминать, что я приличная женщина. Внутренний голос даже не мяукал ничего против.
Но вот после собрания…
От мудрости и решительности — ни следа! Мне тяжело стоять на ногах. Трудно не краснеть рядом с расфуфыренной мамашей. И безумно стыдно
Ума не приложу, как это смущение отражается на моем лице. Однако мамаша, кажется, счастлива.
— Милый, ты не перестарался? Она вся бледная, — дамочка с улыбкой от уха до уха так и льнет к майору.
— Нет. Нормально поговорили. — Переговорщик незаметно поправляет маяк в штанах.
— Надеюсь, сейчас вы поняли, что мы не шутим? — гордо вскинув подборок, скандалистка сверлит меня победным взглядом.
— Это было… — откашливаюсь. — Доходчиво.
— Если понадобится, я смогу повторить, — с готовностью чеканит майор.
— О нет! — Мечтаю добраться до туалета и избавиться от промокших насквозь трусов. — Я бы не хотела больше беспокоить Ангелину Павловну.
Отпечаток моей попы на гладкой лакированной поверхности стола лучше всяких слов рассказывает о трудностях недавнего разговора. К счастью, кроме меня его вроде бы никто не замечает.
— Тогда мы, в свою очередь, присмотрим за мальчиком. Исправим все, что нужно исправить. И социализируем всех, кого нужно социализировать, — расплывается в улыбке директриса.
Я с трудом понимаю, что означает последняя фраза. Но мамаша сияет. Папаша кивает. И я решаю не задавать никаких вопросов.
— Как собрание? — уже дома спрашивает меня соседка.
— Пока вроде пронесло. — Делаю глоток ромашкового чая.
— Удовлетворила ты эту кровопийцу-мамашку?
— Я… — закашливаюсь. — Мамашка осталась довольной, — хриплю, хлопая себя по груди. — Ни в какие социальные службы обращаться не будет.
— А папашка? — щурится Маша.
— Папаша… — Я не рассказывала Маше об особенностях наших с майором горизонтальных отношений. Во-первых, на это не было времени. То она пропадает на работе, то я. А во-вторых, я и сама не понимаю, как их правильно назвать. — Он тоже не будет никуда обращаться.
— То есть, мы зря боялись, что он из органов?
Судя по хитренькому личику, Маша явно что-то задумала.
— Будем считать, что он безопасный для меня майор. — Ума не приложу, как буду это объяснять, если подруга спросит, с чего вдруг такая уверенность.
Из вещественных доказательств у меня только промокшее насквозь белье и разодранные чулки. А из невещественных — воспоминания о самых ярких в жизни оргазмах.
Совсем не то, чем я готова делиться.
— Так, если безопасный, то может… — Маша подмигивает.
—
— Алена, так тут само все складывается, — разводит руками соседка. — Тебе и Паше нужна защита. Кто защитит вас лучше, чем этот мужик? У него наверняка есть и связи, и возможности. Твой Марат с его криминальными дружками и на пушечный выстрел к вам не подойдет. С такой крышей можно будет жить, не прячась.
— Глупости. — Передергиваю плечами.
— Это шанс. — Подруга берет мои ладони в свои. — Они с женой в разводе. Значит майор ничейный.
— Ты сама не представляешь, что предлагаешь.
Чай давно остыл, но мне становится жарко.
— Алена, посмотри на себя в зеркало. Ты у нас красавица и умница. Если он не дурак и не слепой, обязательно клюнет.
— Он не монах и не благородный рыцарь. Во всяком случае, не похож на них, — быстро исправляюсь.
— То, что не монах, даже хорошо! А что не рыцарь, поправимо. Может, у него мотивации раньше не было.
— А женщина с маленьким ребенком и кучей проблем — мотивация?
Сама не знаю почему, на сердце становится паршиво. Майор с первой встречи ведет себя как похотливое животное. Берет меня, как ему вздумается, и где получится. И все же сегодня, во время бесстыжего сольного выступления, я впервые почувствовала себя не инструментом для разрядки, а женщиной.
Скорее всего, это очередные игры моего несчастного мозга — он уже привык смягчать любой кошмар и заменять действительное на желаемое. Однако мысль о продолжении нашего эротического банкета травит душу хуже яда.
— Ладно. — Маша отворачивается. — Не хотела тебя пугать… Честно говоря, я до сих пор ни в чем не уверена…
Она трет губы, словно не может произнести вслух то, что собиралась.
— Договаривай. — Отставляю чашку подальше.
— Кажется, за нашим подъездом кто-то следит, — произносит на одном дыхании. — Уже второй день. Один и тот же мужчина. Раньше я его здесь не видела. А сейчас как поселился под окнами.
Глава 17
Слова Маши о слежке заставляют забыть обо всех остальных проблемах. Я слишком хорошо помню, как совсем недавно сама петляла по городу от странной машины. Тогда мне казалось, что я оторвалась. Но, видимо, к этому времени мой преследователь уже знал конечную точку маршрута.
— А тебе не могло показаться? — цепляюсь я за последнюю надежду.
— Алён… не знаю. У нас на работе такой пипец сейчас, что всякое возможно, — без особой уверенности отвечает Маша.
— Если так, то борьба за садик и продление договора аренды… все зря.