Хирургический роман
Шрифт:
Франко на миг отвел глаза от лица Аделе и устремил задумчивый взгляд в окно. Честно признаться, он никогда не размышлял над этим вопросом.
– Да, она особенная, – подтвердил Франко. – Женщина-хирург – это особая субстанция, – теплая улыбка озарила его лицо. – И смею вас заверить, что она отличный специалист, потому вы должны быть вдвойне спокойны: ведь два хороших хирурга – это еще надежней, чем один, – наконец, рассмеялся Франко, и Аделе ответила ему солнечной улыбкой. – Берегите себя. И мужа попросите вас беречь, – подмигнул он своей пациентке.
Улыбка вдруг сползла с ее уст, и Франко даже испугался, внимательно
– Я не замужем, – призналась Аделе.
Франко молча смотрел на нее, опасаясь задавать вопросы. Он понятия не имел, почему Аделе одинока, и боялся эмоционально нагрузить ее без того перегруженное сердце.
– Десять лет назад я вышла замуж, но не могла забеременеть, и муж подал на развод. Целый год я провела в депрессии, а потом встретила отца моего малыша. Мне казалось, что он искренне любит меня, ведь он с пониманием отнесся к известию, что я, возможно, никогда не смогу иметь детей. Оказывается, это было просто удобно для него… – печально опустила Аделе голову. – Когда тест показал две полоски, я едва не сошла с ума от радости. Я столько лет мечтала о малыше! Я не хотела сообщать эту новость своему мужчине по телефону, а решила поехать к нему в офис. При нашем первом знакомстве он дал мне свою визитку, как возможному клиенту, и она лежала у меня в кошельке. Но я впервые отправилась туда, потому что офис находится не в Тренто, а в получасе езды. Когда секретарь спросила мою фамилию, я почему-то решила назвать вымышленную. Она проводила меня до кабинета… Когда я вошла, он побледнел… В кабинете стояли два стола, и за соседним сидела женщина его лет. Он, к слову, на 15 лет меня старше. Она поднялась и представилась. Оказалось, она его жена… – сообщила Аделе ровным тоном.
Франко остолбенел. Когда женщина борется за жизнь не родившегося ребенка от любимого мужчины – это понятно. Но часто женщины, которых обманули, ненавидят и отца, и ребенка. По логике вещей, она должна была бы счесть за благо такую причину прерывания беременности, как аортальный стеноз! А она готова рискнуть своей жизнью ради спасения жизни ребенка от мужчины, который ее обманул.
– Вы удивительная… – медленно сказал он. – Другая бы ненавидела этого ребенка…
– Причем тут ребенок, если я сама была идиоткой? – пылко возразила она. – Ведь это я не видела очевидные вещи! И потом, знаете, я очень хочу ребенка… Подарите мне радость материнства, пожалуйста, – умоляюще сложила Аделе руки.
– Я постараюсь, Аделе. Обещаю вам.
– У меня правда есть шансы?
– Разумеется. Нам с коллегами нужно только выявить самый оптимальный из них, – беззаботно сказал Франко.
Простившись, Франко вышел в коридор. Лицо его тут же стало серьезным и сосредоточенным. Случай Аделе едва ли можно было назвать простым: и она, и ребенок были под большим риском. Но и без того испуганному пациенту об этом знать вовсе не обязательно. Никому не станет легче, если больной будет паниковать.
Глава
4
– Ну, что рассказывает твоя возлюбленная о своем новом начальнике? – тщательно скрывая сарказм, невинно спросил Джанкарло у Франко, когда друзья остались в ординаторской втроем.
– Ничего не рассказывает, – буркнул Франко. – Я не разговаривал с ней на эту тему.
– Вчера вечером времени только на секс хватило? – хмыкнул Джанкарло. – А время-то все дальше уносит тебя
– У меня снова создается ощущение, что это тебя оно уносит от заветной должности, – недовольно пробурчал Франко, не поднимая головы от бумаг, которые он сосредоточенно просматривал.
– Меня оно все дальше уносит от нормальных условий работы. Вчера я отправился к нему подписать документ по пациентке. И что ты думаешь? Он раздраженно выдал: «Стучать надо!» Porca miseria12, он, может, еще часы приема укажет? – кипятился Джанкарло. – Анестезиологи: понедельник-среда-пятница с 10 до 11, хирурги: вторник-четверг с 15 до 16, а суббота-воскресенье: выходной?
– А почему это хирурги два раза в неделю, а анестезиологи – три? – сердито спросил Франко, наконец отрываясь от бумаг.
Джанкарло характерным жестом взмахнул рукой и нервно прошелся до окна и обратно.
– Ты что, смирился? – остановился он напротив друга.
– Нет! – раздраженно всплеснул руками Франко. – Но эти дни ты сам провел вместе со мной в операционной! Было у тебя время подумать, как избавиться от этого недоумка? Вот и у меня нет.
– Да, но ты мог бы спросить у Мариэллы…
– Да не видел я ее! – нервно прервал его Франко. – У нее вчера дела какие-то нашлись, не встречались мы!
Аннунциата, заполнявшая журнал, подняла голову и внимательно посмотрела на широкую спину Франко. Потом поймала быстрый взгляд Джанкарло и нахмурилась.
– У меня тоже есть к нему разговор. Вот и схожу, познакомлюсь наконец поближе, – со злой иронией добавил Франко.
– Сегодня утром я спросила у наших, знают ли они этого Сантини, – подала голос Аннунциата. Мужчины одновременно повернули головы и вопросительно посмотрели на коллегу. – Никто понятия не имеет, кто это такой. Зато Роберто тоже имел счастье сходить к нему и обсудить предстоящую операцию.
– И? – поторопил Джанкарло Нунцию, видя, что она замолчала.
– Ничего. Сантини сказал, что еще не вошел полностью в работу и не может решать такие проблемы.
– А кто будет решать такие проблемы? – задал риторический вопрос Джанкарло. – Или нам теперь к самому руководителю клиники, к синьору Бранцоли ходить по поводу каждой салфетки?
В ординаторской повисла тишина, напряженная, пропитанная недовольством.
– Сейчас я к нему схожу. Посмотрю, что за гения нам подсунули. Потом обсудим, что делать, – медленно произнес Франко, поднимаясь из-за своего стола и беря папку с бумагами. – Кстати, Джанкарло, нас ждет интересный, но чрезвычайно сложный случай. Я уже Нунции рассказывал, теперь мне надо с тобой обсудить. Для тебя там намечается работка в лучших традициях академии магов.
– Ух, красота… – воодушевленно потер руки анестезиолог.
– Меня всегда радует, что ты с оптимизмом смотришь на такие случаи. Другой бы, может, давно бы утопился, а ты оптимист, – тепло хлопнул Франко друга по плечу, проходя мимо.
– Я анестезиолог, Франко. А как иначе жить великим грешникам?
– Может, это и хорошо, что ты грешник. Праведник с задачей не справился бы.
– Что, так серьезно? – притворно испугался Джанкарло.
– О, ты не представляешь, насколько. Нам с Нунцией предстоит совершить чудо, о котором я писал диссертацию.