Хирургическое вмешательство
Шрифт:
Но все же время упущено не было. И тогда, после разговора с Аннаэр, он твердо решил вмешаться. Все, что он должен сделать сейчас, все, что он может сделать – это выполнить данное себе обещание.
Даниль выпрямился.
И услышал голос Координатора; судя по позам остальных, на сей раз ястреб обращался только к нему.
– Даниил Игоревич, - кротко сказала адская птица. – Мы гарантируем, что операция будет проведена быстро и аккуратно. Последний раз прошу вас не вмешиваться.
– Быстро? – переспросил Даниль и криво улыбнулся. – Аккуратно?
Менгра насторожился. Даже Ксе поднял мутноватый взгляд.
– Знаешь
Тонкий мир вспыхнул – почти так, как тогда, в отделе мониторинга. Даниль перешел в чистую форму и уничтожил тело: требовался наивысший уровень концентрации, он не мог распыляться на поддержание плоти. Сколько элементов успело интегрироваться в систему, не было до конца ясно. Контролирующая структура, состоявшая из Координатора и Ищейки, держала в поле зрения всех, кому выпало несчастье оказаться побочным эффектом: стфари, рассеянных, кажется, по доброй сотне квадратных километров, каких-то других людей, видимо, тех самых нкераиз, которые были сконцентрированы на куда меньшей площади, и две сущности, которые Даниль опознал как антропогенных богов. Женю не стоило так беспокоиться: они с Ксе не принадлежали иной вероятности, уничтожение им не грозило… Ястреб действительно провел бы операцию аккуратно – программа, написанная Эриком Юрьевичем, не могла работать иначе.
Из остальных сегментов системы Даниль опознал только Аналитика; ворон отвечал за контакт с вероятностным мультиверсом.
Общее сознание конгломерата искусственных божеств распространялось над всей территорией аномалии; им было безразлично, где конкретно находится тот или иной объект. Самые важные события происходили на южной границе, поэтому острие внимания зверинца направлялось сюда.
…Возможности высшей системы казались безграничными – на первый взгляд; когда Даниль волевым усилием отбросил эмоции и начал мыслить как положено специалисту, то почти сразу нащупал слабое место. В антропогенном секторе тонкого плана зверинцу действительно не отыскалось бы равных, даже одна-единственная программа стала бы грозным противником для кого-нибудь вроде Женя – но был еще и стихийный сектор. Ничто не могло заменить живому или псевдоживому существу энергетические потоки, кровеносные сосуды Матьземли; чудовищное многоголовое сверх-божество они пронизывали так же, как и все остальные тонкие тела в мире.
«Отсель грозить мы будем шведам!» - деловито подумал Сергиевский и ухмыльнулся.
Отстраненным взглядом экспериментатора и хирурга он смотрел, как зверинец готовится действовать; пожалуй, будь им велено только уничтожить лишние души, программы управились бы за доли секунды, но параллельной и главной задачей выступала нейтрализация межмировой аномалии, а она требовала куда больше времени на расчеты.
– Даниил Игоревич… - снова начал ястреб.
– Надоел! – огрызнулся тот.
И остановил циркуляцию энергии в теле стихии.
У него не было времени ждать, когда зверинец нанесет удар, да и не знал Даниль, сумеет ли его отразить; он начал первым. Плана не было, одни смутные догадки. У каждой программы есть определенные ограничения, связанные с ее функциональностью; в высшей системе они получают компенсацию, но, тем не менее, никуда не исчезают. Ищейка инертна и не склонна действовать без команды. Координатор обретает силу только там,
Надеяться на такую удачу было, конечно, глупо: если эта мысль пришла в голову даже Сергиевскому, Лаунхоффер уж точно все предусмотрел. Но пути воздействия существовали, зверинец не был неуязвимым, и больше того – Даниль, пожалуй, в одиночку представлял опасность не меньшую, чем весь выводок адских тварей.
Мысль эта вселяла бодрость и оптимизм.
И еще веселей стало Данилю, когда он увидел, что расчеты и надежды его оправдались – сложная система зверинца дрогнула, замкнулась в себе, затем в недрах ее кто-то принял решение и программы-сегменты начали выключаться одна за одной, видимо, страхуясь от выпадения в иную вероятность…
А потом циркуляция возобновилась.
Даниль подавился, хотя в тонком теле давиться было решительно нечем.
Он по-прежнему контролировал энергетические сосуды великой стихийной богини на всем пространстве аномалии, изолируя территорию, не позволяя зверинцу контактировать с окружающей средой… но циркуляция возобновилась, распад искусственного сверх-божества прекратился; почти сразу процесс пошел вспять.
– Это она, что ли, дура? – пробормотал Сергиевский: пришло на ум, что Матьземля каким-то невероятным образом вмиг отрастила себе новые капилляры.
Но нет; стихию он надежно держал в руках, да и не могла она разрастись так быстро.
А энергия шла.
Струилась могучим потоком, питая жуткую систему уничтожения…
Даниль окончательно перестал понимать, что происходит, и выпал в физический мир. От растерянности он не проследил точность позиционирования, и оказался за несколько метров от того места, где стоял до ухода в чистую форму – за воротами дома Менгры, в поле.
– Ой, блин, - пролепетал он и, не удержавшись, добавил: - до чего техника дошла…
Порыв ветра бросил горсть снега ему в лицо.
– Это не техника дошла, - иронично ответил Эрик Юрьевич. – Это я сам сюда на лыжах дошел.
Лаунхоффер стоял посреди снежной целины, огромного белого поля, и Даниль заподозрил, что он и не стоял вовсе – снега там должно было за ночь насыпать, по крайней мере, по колено.
Отовсюду выходили кошки, гигантские кошки из поземки и небесной трухи, одну совсем рядом выронил снежный ком – толстолапую, с кристаллами серого льда вместо глаз. Ищейка мультиплицировала себя; зрачков у нее было больше, чем звезд на небе, и каждый становился полупризрачным снежным телом…
А собак у Ящера было две. Черная и рыжая. Здоровенного, как теленок, кане-корсо Даниль опознал сразу, потому что имел счастье неоднократно и тесно общаться с богом войны.
– Эрик Юрьевич… - выдохнул Сергиевский, чувствуя, как тает его уверенность.
– Доброе утро, - кивнул тот.
Он стоял далеко, метров за сто, но голос звучал ясно и отчетливо, будто бы рядом. Лаунхоффер снисходительно улыбнулся и сказал:
– Отрицательный результат – это тоже результат. Но ошибки надо исправлять.