Хирургия без чудес. Очерки, воспоминания

Кованов Владимир Васильевич

Несмотря на недостатки, Н. И. Пирогов довольно высоко оценивал работу перевязочных пунктов, считая, что она организована все же рациональнее и практичнее, чем в Пруссии.

Большие трудности возникали и с транспортировкой. Отдельных конно–санитарных рот не существовало, не было и лиц, ответственных за эвакуацию раненых. Подводы для этой цели мобилизовались у местного населения. Только вывоз раненых с поля боя производился лазаретными или интендантскими повозками. Строго разработанной системы эвакуации, как мы понимаем ее в настоящее время, не существовало. Эвакуационный путь, несмотря на его большую протяженность,

не был оборудован. Перевязочные и обогревательные пункты встречались редко, раненые не получали горячей пищи.

Во время русско–турецкой войны впервые был применен для эвакуации железнодорожный транспорт, которым ведали специальные эвакуационные межведомственные комиссии. Но нерегулярное отправление санитарных поездов нередко приводило к скоплению раненых и больных на пристанционных пунктах. И все–таки железнодорожные дороги сыграли существенную роль в разгрузке действующей армии от скопления в ее тылу раненых и позволили быстро «рассеять» их по отдаленным местам России. Система рассеивания раненых и больных принадлежала Н. И. Пирогову, а затем была заимствована у нас западными странами во время австро-прусской войны 1866 года, франко–прусской войны 1870—1871 годов.

Н. В. Склифосовский придавал большое значение железнодорожному транспорту как средству эвакуации раненых и больных. Он одним из первых рекомендовал приспособить весь подвижный состав для нужд армии и горячо поддерживал своего соотечественника Городецкого, предложившего интересную систему переоборудования пассажирского и товарного вагонов в санитарные. Станок Городецкого нашел применение и при оборудовании санитарных повозок.

Большей же частью раненых переправляли по грунтовым дорогам на необорудованных крестьянских телегах, в которых «хорошо, если можно было достаточно подостлать соломы, не то и без соломы обходились». Этот первобытный способ перевозки наносил им огромный вред. После битвы под Плевной 18 июля «под влиянием паники 19 июля раненых наших провезли верст 5— 6 вскачь, — писал Н. В. Склифосовский. — Многие из них бежали пешком. Раненые прибыли в Зимницу через двое и через трое суток. Последствия были самые печальные. Мы не нашли в Зимнице ни одного из ампутированных па главных перевязочных пунктах 18 июля. Гнилостное заражение… производило страшное опустошение… и это зависело преимущественно от крайне неудовлетворительного способа перевозки их на пространстве 60 верст».

Н. В. Склифосовский придавал важное значение сортировке раненых на этапах эвакуации, считая, что эта ответственная работа на главных перевязочных пунктах должна проводиться опытными хирургами, «а если есть профессор хирургии, то сортирование должно быть предоставлено ему». В дальнейшем он не раз возвращался к этой мысли и отмечал, «что без ущерба для дела профессор хирургии может отдаться исключительно сортированию раненых, предоставляя производство безотлагательных операций» другим врачам. Раненых сортировали по категориям, оставляя одних на месте для долечивания, а других отправляя в глубь страны.

При этом нередко допускались ошибки. «В Петербурге, — писал Н. В. Склифосовский, — я находил здоровых солдат или с такими ранениями, ради которых не следовало отправлять раненого в московский или даже в петербургский госпиталь: он мог бы остаться в госпитале, ближайшем к месту военных действий, и поступить через две или три недели

в действующие войска». Его замечательная идея лечить легкораненых на месте также получила дальнейшее развитие в годы Великой Отечественной войны, когда были организованы специальные госпитали для лечения легкораненых в армейском и фронтовом тылах.

Н. В. Склифосовский внес изменения и в систему сортировки раненых. Вместо общепринятого тогда деления на тяжело и легкораненых он рекомендовал подразделять их на четыре категории: оставляемых в госпитале; подлежащих гипсованию; получающих простую перевязку; раненых, «которые через день или два должны идти обратно в действующие войска».

К первой категории — нетранспортабельных — относились все, кого ампутировали, у кого были проникающие ранения черепа, живота и грудной клетки, сложные огнестрельные переломы конечностей и повреждения крупных суставов.

По мнению Н. В. Склифосовского, ампутированных можно начинать перевозить лишь через 10 дней, когда гноящиеся поверхности культей успеют одеться грануляционной тканью. Если же такая необходимость возникает непосредственно после операции, «должно перевозить их не иначе, как в прочных гипсовых (неподвижных) повязках». Раненых с проникающими ранениями живота и груди можно транспортировать через 5–6 дней, но лучше еще позже, с проникающими ранениями черепа «должны оставаться в передовых пунктах на более продолжительное время».

Опыт последующих войн подтвердил правильность этих сроков. Даже в период Великой Отечественной войны, когда резко изменилась хирургическая тактика, мы старались выдержать их, например, при проникающих ранениях живота и груди. Эвакуация же раненых с повреждением черепа существенным образом изменилась. Наличие специализированных армейских госпиталей и удобных транспортных средств (санитарные машины, самолеты) позволило вывозить таких раненых, как правило, в первые же сутки. После операции в специализированном госпитале их оставляли там на 3–4 недели, а затем уже перевозили.

Мы привели эти примеры, чтобы показать истоки действующих в наше время правил организации медицинского дела на войне. Несомненно, что ценные указания Н. В. Склифосовского нашли свое отражение в инструкциях и положениях, которыми руководствовались врачи в Великую Отечественную войну.

Настойчиво и последовательно проводя в жизнь основные положения военно–полевой хирургии, разработанные Н. И. Пироговым, Н. В. Склифосовский оставил неизгладимый след в развитии этой области медицины и внес ценный вклад в сокровищницу мировой науки.

После Н. В. Склифосовского эстафету в области военно–полевой хирургии в начале XX века принял наш современник Николай Нилович Бурденко, подлинный новатор, клиницист, педагог и общественный деятель.

Н. Н. Бурденко принадлежал к плеяде замечательных русских ученых, заложивших основы советской медицины. Он много сделал для развития медицинской науки, подготовки кадров и улучшения дела здравоохранения в стране. Особое место в его деятельности занимала военно–полевая хирургия. Горячий патриот, он отдавал свои силы и знания народу в годы тяжелых невзгод и испытаний. Ему принадлежат слова: «Я провел всю свою жизнь среди бойцов… Я кровью связан с Красной Армией. Я отдаю все свои силы Красной Армии и горжусь своей принадлежностью к ней».