Хищник
Шрифт:
"BMW", подняв клуб песочной пыли, с шумом срывается с места и вскоре исчезает за дальними деревьями. Я то и дело оглядываюсь на эту машину, пока Сергей ведёт меня к серебристой "Девятке".
Открыв передо мной переднюю правую дверь, он помогает мне сесть в кресло, а затем, говорит, что сейчас вернётся, и тихонько захлопнув её, отпускает своего друга. Только сейчас я, глядя в окно, замечаю, что неподалёку припаркован какой-то большой чёрный внедорожник. Друг Сергея идёт к нему.
Серёжа огибает машину
Вид измотанный, в волосах легонько серебрится свежая седина. Он постарел за то время, что я его не видела. Теперь выглядит лет на тридцать восемь-сорок.
– Ты как, малышка?
– обеспокоенно спрашивает он меня.
– Нормально...
– с трудом разлепив пересохшие губы, безучастно говорю я.
– Всё кончилось. Всё хорошо. Больше тебя никто из них не тронет. Вообще. Выдыхай, бобёр.
Подавленная, никакущая от переживаний, благодарно смотрю на него.
– Ты поседел...
– зачем-то говорю я.
Он горько усмехается и запускает пятерню в короткие волосы.
– Поседеешь тут...
– вздыхает.
– Поехали?
– Куда?
– чувствуя головокружение, тихо спрашиваю я.
– А вариантов немного, - глядя перед собой, снова горько усмехается он.
– Только твоя квартира. Я теперь - бомж. Мой квартиры - больше нет. Загородного дома - тоже. И машин. Эту, - он легонько хлопает ладонями по рулю, - я одолжил у друга.
Он поворачивается ко мне. Губы чуть тронуты улыбкой, но в глазах - тоска.
– Ты всё продал...
– разлепив губы, тихо спрашиваю я, - чтобы снова спасти меня?
– Я ещё и в долги влез. Когда такая сумма и такие сроки, приходится многое продавать за копейки.
– Спасибо...
– Да брось. Всё хорошо.
Он подмигивает мне.
Нифига у него не всё хорошо. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понимать. Он спас меня в третий раз. И теперь вообще лишился всего.
Качаю головой.
– Если бы ты....
– с трудом проглотив ком в горле, хрипло говорю я, - не забрал бы меня тогда, вот тогда было бы всё у тебя хорошо. А так... Прости меня, Серёж...
– Ты дурочка, что ли?
– ласково спрашивает он.
– Ты вообще ни в чём не виновата. Вот совсем. Ни в чём.
– Если бы не я, ты был жил прежней жизнью...
– Думаешь, она была клёвой?
– горько усмехается он.
– Малышка, деньги - это хорошо, но... когда нет понимания, зачем это всё, только и остаётся, что просто гнаться за чем-то недостижимым. Чтобы обрести хоть какой-то смысл. А когда ты появилась в моей жизни - я обрёл смысл настоящий.
– Тогда почему от меня отказался?
– едва не подавившись комом в горле, шепчу я.
Он качает головой.
– Не отказывался я от тебя. Просто жизнь не хотел тебе портить.
– Ты -
– спрашиваю теперь я.
Слёзы текут одна за другой, но мне плевать.
– Ты совсем дурак?
– снова выдавливаю из себя я.
– Ты вообще понимаешь, что говоришь? Я чуть не сдохла без тебя... Понимаешь или нет, дурак ты тупой? Я, блин, без тебя не дышала... Ты когда-нибудь жил, не дыша?
– Жил, - отвечает он.
– С того момента, как ты уехала.
– Так почему ты тогда не звонил мне?
– задыхаясь от горечи, я подаюсь к нему вперёд.
– Почему ты взял и прогнал меня?
– Чтобы вот подобного не было, Даринка.
– Да ты что?!
– ощущение, что меня рвёт на куски.
– И что, не было?!
– Было. Но теперь всё. Это точно, Дарин.
– Да мы больше месяца просрали, понимаешь, Серёж?! Больше месяца жили порознь! И это время теперь не вернёшь!
Он тянет ко мне руку, хочет погладить по плечу, но я одёргиваю его.
– Малышка, ты перенервничала...
– Да насрать, что я перенервничала! Ты всё отдал, чтобы меня снова спасти, и что теперь?! Снова прогонишь?!
Молчит.
Хватаю его за плечо.
– Отвечай мне! Отвечай, не молчи!
Слёзы градом льются из глаз. Я не вижу ничего толком из-за них.
– Отвечай!
Он горько усмехается.
– Даринка, я теперь нищий и в долгах.
Хватаю его за оба плеча, разворачиваю его к себе и, сквозь пелену слёз, смотрю ему в глаза.
– Дурак ты тупой!
– горячо восклицаю я.
– Мне не деньги твои нужны! Мне нужен ты! Я хочу быть с тобой! Жить с тобой! Спать с тобой...
Он наклоняется ко мне и, взяв меня в охапку, прижимает к себе.
– Тшш, моя маленькая... Тшшш... Ты переволновалась...
Вырываюсь, но он не выпускает меня из объятий.
– Ты меня слышишь вообще?!
– реву я.
– Я хочу быть с тобой! Нищий ты или богатый - это неважно... Я просто очень хочу быть твоей...
Прижав ладонью мою голову к своей большой накачанной груди, он, стараясь преодолеть волнение, тихо шепчет:
– Слышу. Тогда я - богат...
Вцепившись и уткнувшись в него, в голос реву.
– Дурак ты, Серёжа... Дурак...
– Дурак, - тихо соглашается он.
– Я без тебя вообще не могу...
– А я без тебя.
Трясусь от рыданий в его объятьях. И чем больше он меня гладит, тем больше реву. Жалко мне нас обоих... Жалко до слёз...
Глава сороковая
Так получилось, что раньше я не знала, что такое нищета. Понятия не имела, что значит выискивать ценник со скидкой на макароны. Не знала, что "к чаю" - это, когда ты нищий, не что хочешь, а - только сухари или сушки. Потому что даже шоколадка - это дорого.