Хищник
Шрифт:
Он замер по пути к холодильнику.
– Я совсем не похож на твоего отца, мисс Виталио.
– Вообще-то, это неправда, – заметила Морана. – Вы оба пытаетесь меня контролировать и грозитесь убить. В чем же разница?
– Ты не захочешь этого знать.
Морана склонила голову и прищурилась. За его пылким заявлением явно скрывалось что-то еще. Она попыталась понять, но, к ее большому разочарованию, ей это не удалось.
– Но мне кажется, что хочу.
Тристан Кейн вновь отвернулся к холодильнику, и отчего-то у Мораны возникло
Ладно.
– Так кто подсыпал мне наркотики в «Цианиде»? – спросила она, намереваясь добиться от него ответов.
– Один из барменов. – Он достал замороженную курицу с овощами из морозилки и поставил ее на стол.
Морану снова охватило удивление от того, с какой легкостью он двигался по кухне, в точности как если бы уклонялся от пуль на поле боя.
Он взял разделочную доску и нож.
Он готовит.
Тристан «Хищник» Кейн готовит. Неужели чудеса никогда не закончатся?
Не обращая внимания на странное чувство в груди, она сосредоточилась на своих вопросах.
– И зачем он это сделал?
Нож замер над куском курицы, зависнув в воздухе, когда Тристан Кейн поднял на нее взгляд. Его челюсти напряглись, в глазах вспыхнула знакомая ненависть, которую Морана видела уже много раз, пока он не успел ее обуздать. Сегодня он по какой-то причине сдерживал ее.
Морана растерянно теребила в руках телефон в ожидании его ответа.
Двери лифта распахнулись, как раз когда он расслабил челюсти, собираясь ответить.
Вечно люди приходят в самый неподходящий момент!
В квартиру вошел Данте в темном костюме, украшавшем его высокое мускулистое тело, и с зачесанными назад волосами. Его темные глаза посмотрели на Морану, затем метнулись к Тристану Кейну, обменявшись с ним безмолвным взглядом, и снова устремились к ней.
– Морана, – обратился он и встал рядом, отчего она напряглась. – Прости, что не смог с тобой встретиться. В последний момент возникло очень срочное дело.
Морана внимательно посмотрела на него, прищурив глаза. Похоже, он говорил вполне искренно. Она кивнула.
– Все в порядке.
– Я слышал, на тебя напали. Все хорошо?
Морана приподняла брови, хотя его беспокойство тоже казалось настоящим. А потом она вспомнила слова Амары о том, что эти двое мужчин с трепетом относились к женщинам.
Она снова кивнула.
– Нормально. Но завтра мне будет нужна моя машина.
Данте улыбнулся.
– Тристан уже договорился о ремонте.
От удивления Морана подняла брови почти до линии роста волос и повернулась к нему.
– Ты договорился?
Тристан Кейн пропустил ее слова мимо ушей, глядя на Данте.
– Мне собираться?
– Да.
Еще один безмолвный обмен взглядами.
Тристан Кейн кивнул, обошел кухонный островок и направился к лестнице.
Данте повернулся к Моране с искренним беспокойством в темных глазах.
– Моя квартира двумя этажами
Не успев ответить, она увидела, как Тристан Кейн остановился на лестнице, напрягшись всем телом, и повернулся к Данте с холодным взглядом.
– Она останется здесь, – прорычал он.
Прорычал.
Морана удивленно моргнула от резкости в его голосе. От нее по телу пробежала дрожь. Она думала, что он был бы рад от нее избавиться.
Стоящий рядом с Мораной Данте ответил ему, сунув руку в карман:
– Так будет лучше. Ты вернешься сегодня, а я нет. Она может с комфортом расположиться там до утра.
Тристан Кейн не сводил глаз со своего брата по крови, и они снова обменялись многозначительными взглядами.
– Тристан… – начал Данте слегка встревоженным тоном. – Не…
Тристан Кейн посмотрел на Морану, и от силы его взгляда у нее перехватило дыхание.
– Сегодня тебе ничто не угрожает, – уверенно сказал он. – Оставайся.
Но не успела Морана даже глазом моргнуть, а тем более обдумать его слова, как он ушел.
А она осталась сидеть на том же месте, что и несколько минут назад, совершенно сбитая с толку.
Дождь.
Капли били по стеклу в мелодичной, меланхоличной симфонии. В звуке дождя было что-то такое, от чего у нее щемило в груди.
Морана лежала, свернувшись калачиком, слушала стук капель дождя по стеклу и испытывала всеобъемлющее желание почувствовать и увидеть их.
Она была совсем одна. В комнате. В квартире. В своей жизни.
Сглотнув, она встала с кровати и неспешно пошла через темную комнату к двери, отчего-то ощущая тяжесть в груди. Открыв дверь, Морана выглянула в погруженную во мрак гостиную и бесшумно подошла к стеклянной стене, которая с непостижимой силой ее манила.
Слабый свет с улицы сочился сквозь стену, словно эфир. Морана подходила все ближе и ближе к стеклу, наблюдая, как капли дождя ударяются об него и стекают вниз.
Морана остановилась в шаге от стены и увидела, как стекло медленно запотело от ее дыхания, а потом снова стало прозрачным. Тяжелые тучи заполонили ночное небо, справа поблескивали огни города, будто драгоценные камни среди обсидиана, а с левой стороны, покуда хватало глаз, простиралось море, бушующее во власти бури.
Морана стояла, упиваясь видом, и в горле встал ком.
Она еще никогда так не любовалась дождем. Никогда не ощущала такой свободы перед своим взором. Вид из ее окна ограничивался стриженой лужайкой и высоким забором, за которым ничего не было видно. Морана почувствовала, как руки тянутся, будто по собственной воле, а в сердце поселилась сильная потребность в том, чего она никогда не сможет иметь, в том, в чем она неведомо для самой себя нуждалась.