Хищник
Шрифт:
Морана всегда будет помнить его, потому что в это мгновение в ней что-то изменилось. Изменилось кардинально, потому как ее враг, человек, который ненавидел ее сильнее всего на свете, сделал то, чего не делал еще никто.
В это мгновение мужчина, заявивший права на ее смерть, позволил ей краешком глаза увидеть жизнь, сделав то, чего сам, вероятно, даже не осознавал.
В это мгновение враг совершил то, что никто и никогда даже не пытался сделать ради нее.
Он заставил ее почувствовать себя чуть менее одинокой.
Это
Но пока оно длилось, в Моране произошла непостижимая для нее самой перемена, даже несмотря на испытываемую к нему ненависть.
Глава 9
Тупик
Морану тяготила собственная нерешительность во всем, что касалось ее чувств.
Отец больше не звонил.
Ни разу.
Она не понимала, почему ее это беспокоило, но по какой-то непонятной причине не могла избавиться от ощущения, будто что-то должно произойти. Нечто такое, что ей совсем не понравится. Ей в любом случае не понравится, если в деле окажется замешан ее отец.
Сделав глубокий вдох и отложив мысли для дальнейших размышлений, Морана открыла дверь гостевой спальни и вышла в пентхаус.
Будь она обычной девушкой, живущей в любом другом мире, после вчерашней ночи не знала бы, чего ожидать. Но в ее повседневной жизни не было ничего обычного, а потому она точно знала, чего ей стоит ожидать.
Морана вышла из гостевой спальни, зная, что осталась в квартире одна. Тристан Кейн ушел на рассвете несколько часов назад, и Морана сразу же удалилась в спальню, где провела остаток ночи.
Они не обмолвились больше ни словом после того первого разговора, но, шагая на кухню, Морана понимала: какое бы безмолвное перемирие ни установилось между ними под теми хрупкими каплями, оно исчезло вместе с дождем. В небе ярко светило солнце, пронзая лучами стеклянную стену и озаряя всю комнату. Каждый темный уголок пространства был освещен огненным светом, а кондиционер спасал от жары. Перед глазами предстал тот же великолепный вид; солнечный свет отражался от поверхности воды с одной стороны и поднимался над крышами зданий с другой.
Забравшись на высокий табурет, на котором сидела вчера вечером, Морана подумала сварить себе кофе, но быстро отказалась от этой затеи. Перемирие окончено. Однажды ей уже подсыпали наркотики. Ей хватало ума не допустить этого снова.
Звук открывающихся дверей лифта заставил ее резко обернуться и схватиться за сумочку, где лежал пистолет. Морана слегка расслабила руку, когда увидела, как к ней направляется Амара. Ее высокая пышная фигура была облачена в бежевые брюки и красную блузку, дополненную зеленым шелковым шарфом. Темные буйные кудри ниспадали вокруг красивого лица, а губы растянулись в легкой улыбке.
– Доброе утро, Морана, – кивнула она, глядя на нее ясными глазами травянисто-зеленого цвета.
Морана немного
– Амара.
Улыбнувшись, Амара открыла холодильник. Непринужденность, с которой она перемещалась по кухне, доставая из шкафчиков стаканы, отчего-то очень раздражала Морану. Она стиснула зубы и отвернулась к окну.
– Хочешь сока?
Морана обернулась и увидела, что та стоит с апельсиновым соком в руках, вопросительно наклонив голову. Она замялась, и Амара улыбнулась ей.
– Я ничего туда не подмешала, не волнуйся.
Мысленно отругав себя, Морана кивнула.
– Хотя не могу осуждать тебя за беспокойство, учитывая случившееся в клубе, – продолжила Амара, наливая прохладный напиток в два высоких стакана.
Ее голос звучал, как и прежде, приглушенно, отчего у Мораны сжалось сердце, а в мыслях зародились вопросы об этой женщине, которая всегда относилась к ней с добротой. Каково ей было знать, что она никогда не сможет говорить громче шепота? Было ли ей больно повышать голос? Были ли у нее физические повреждения? Как сильно ее пытали?
Морана прогнала их, когда на ум пришли более насущные вопросы.
– Ты благополучно вернулась в клуб той ночью? – спросила она Амару, которая села напротив нее, уперев локти в стол.
– Да, – просипела она. – Тристан был там. Мне ничто не угрожало.
Подобное заявление, озвученное женщиной, которую пытали в детстве, сказало Моране о многом. Она отложила эту мысль на потом и продолжила задавать вопросы:
– Тебе известно, кто сел за руль внедорожника после того, как вы с мистером Кейном вернулись в клуб?
Амара слегка нахмурилась и поджала губы.
– Нет. Что-то случилось?
Морана вздохнула и покачала головой. Нет никакого смысла рассказывать ей о произошедшем, если не рассказал он.
А Данте он рассказал? Или снова утаил информацию?
– Хотя, – поразмыслила вслух Амара, задумчиво моргая, – если подумать, Тристан спешно выбежал из клуба, когда увидел, что внедорожник снова тронулся в путь.
Морана проследила, как Амара сделала глоток сока, и, убедившись, что все в порядке, отпила из своего стакана. Сладкий прохладный напиток коснулся горла, возбуждая рецепторы, и она выпрямила спину, не сводя глаз с собеседницы.
– Знаешь, ты невероятно храбрая, – просипела Амара с улыбкой.
Морана захлопала глазами от удивления и почувствовала, что слегка краснеет.
– Эм, спасибо, наверное.
Амара посмеялась над ее неуклюжим ответом, чувствуя себя полностью расслабленно.
– Тристан сам по себе устрашающий человек. И изо всех сил старается запугать тебя еще больше. То, что ты провела ночь в его доме одна, многое о тебе говорит. Даже при том, что ты единственный ребенок человека с такой-то репутацией, как у твоего отца… Не знаю, почему я удивлена. Ты сильная. Меня это восхищает.