Хищники
Шрифт:
Механик отвернулся, как бы давая понять своему собеседнику, что сказать ему больше нечего, и уставился в грязное стекло милицейского «воронка».
Неподалеку от машины в мусорных баках ковырялся грязный обтрепанный бомж. Он выглядел точно так же, как и целая армия прочих питерских бродяг, вынужденных зарабатывать себе на жизнь сбором пустых бутылок, тряпья и прочего хлама, о полезности которого обычные граждане даже не догадываются. Волосы оборванца давно уже свалялись в колтун, одежда представляла собой невообразимые лохмотья, а кирзовые ботинки давно «просили каши». Порывы холодного осеннего ветра разносили по серому асфальту обрывки газет, рваные полиэтиленовые
Механик отвернулся от стекла и взглянул на сержанта.
– Вот и все, что я хотел сказать. Дело за вами. Надеюсь, завтра к вечеру вы сообщите мне свое решение.
Вместо ответа милиционер порылся в кармане форменной куртки, достал оттуда ключ, вставил его в замок зажигания и повернул. Двигатель старенького «уазика» несколько раз чихнул и завелся. Сержант включил габаритные огни и многозначительно посмотрел на бандита.
– Тогда до завтра, – кивнул Механик и вышел из «воронка», захлопнув дверцу. Машина тотчас сорвалась с места и, развернувшись на пятачке, умчалась за угол. Киллер по привычке бросил взгляд на номерной знак, но он был так сильно перепачкан уличной грязью, что разобрать цифры было практически невозможно.
– Вот и замечательно… – тихо буркнул себе под нос Механик, направляясь к стоявшей напротив входа в метро «БМВ». – Завтра я расскажу вам еще одну сказку, на которую вы купитесь так же легко, как и на сегодняшнюю… Черт побери, неужели все так просто? Даже как-то обидно получается…
Механик шел, минуя спешивших к электричкам мужчин с портфелями и теток с хозяйственными сумками, и нисколько не сомневался, что за ним наблюдают. Но чего ему было бояться? С таким непробиваемым щитом, как дневник Бориса, о наличии которого Ворон уже наверняка осведомлен, Механику не надо было опасаться, что из толпы вдруг выскочит какой-нибудь неприметный мужичонка и пырнет его в бок заточкой. Ворон стал заложником своих же собственных принципов. Благородный, видишь ли! Для киллера существуют только два принципа – деньги и инстинкт самосохранения. Ради собственной безопасности Механик без колебаний пожертвовал бы жизнями всех своих бывших заказчиков и их домочадцев. Но с Вороном дело обстоит иначе. Вместо того чтобы нормально «работать», применяя на практике свои уникальные навыки, он сам, добровольно, взвалил на себя ярмо «мстителя» и ни за что на свете не променяет жизни бизнесменов, некогда оплачивавших его услуги, на шкуру одного Бизона! У него просто нет выбора!.. А значит, придется принять требования якобы решившего «завязать» Ковдора.
«Карьера наемного убийцы рано или поздно заканчивается насильственной смертью. Вне зависимости от его принципов…»
Механик знал, что и ему самому в скором времени могут вынести смертный приговор, но умышленно отгонял от себя такие мысли. Он – лучший! Он – мастер, каких больше нет! А годика через три он и сам свалит отсюда и обоснуется где-нибудь в Греции или Италии. Еще два-три миллиона, и, пожалуй, можно будет делать ноги…
Киллер вышел из здания Балтийского вокзала, сел в машину и набрал номер мобильного телефона Бизона. После четырех гудков на том конце раздался недовольный бас «заказчика».
– Чего надо?! Я занят!
– Янис, это Механик. Надо обговорить одну деталь…
А примерно в это же время недалеко от станции метро «Технологический Институт» обтрепанный и грязный бомж, сидя в милицейской машине, слушал сержанта и, едва заметно кивая,
– Все ясно. – Ворон закурил и посмотрел на сержанта. Удивительно, как быстро растут дети! Казалось, еще совсем недавно Иван впервые пошел в школу, а сегодня он уже мужчина… Его друзья, милиционеры из линейного отдела, даже не догадываются о том, какие дела проворачивает светловолосый паренек в свободное от дежурств время, а нередко и совмещая оба своих занятия в одном временном отрезке. Например, как сегодня…
Иван был не только незаменимым помощником своего отца, без помощи которого многие уголовники до сих пор топтали бы питерскую землю, но и единственным человеком, кто знал о Вороне ВСЕ. Смысл жизни Ворона являлся также и смыслом жизни его сына, и у Ивана не было ни малейших сомнений насчет того, чем ему предстоит заниматься в следующие десять лет.
Он будет, так же как и его отец, уничтожать всю ту мразь, что расплодилась в последние десять лет в России, обросла богатством и связями в государственных структурах. Ту мразь, которая убила жену и дочь Ворона, мать и сестру Ивана.
Иван словно очнулся от забытья, в которое впал на несколько секунд, достал из кармана авторучку-микрофон и протянул ее Ворону.
– Значит, будешь встречаться? Несмотря на то что эта встреча может стать для тебя последней?
– По-моему, ты сильно преувеличиваешь опасность, дружок. – Ворон похлопал сына по плечу и улыбнулся. – Они сильно заблуждаются, если считают, что мы будем играть по их правилам. Нет, наоборот, условия будем ставить мы, хотя они об этом даже не догадаются. Сегодня вечером позвонишь этому Ковдору и назначишь «стрелку» в салоне «Калиостро».
– Мне быть рядом? – привычно поинтересовался Иван. Он мельком взглянул на свои командирские часы. Длительное отсутствие на службе вряд ли прибавит пару лишних дней к ежегодному милицейскому отпуску.
– Просто проверь, крутятся ли вокруг офиса посторонние, – спокойно сказал сыщик. – Я пройду обычным путем и так же вернусь назад. Встретимся возле перекрестка, в сквере. Все как всегда…
– Гримироваться будешь? – На лице сержанта заиграла шутливая улыбка. Он знал, каким мастером перевоплощения является его отец.
– Возможно. В принципе это не обязательно.
– Но все же… – продолжил обычную присказку Ворона Иван.
– Да, но все же, – кивнул сыщик, берясь за дверную ручку милицейского «уазика». – Ладно, возвращайся в свою контору, приятель, а то влепят несоответствие с занесением, и обвалится твоя замечательная «крыша» к чертовой бабушке.
– Невелика потеря, – отмахнулся сержант. – Пойду служить в ФСБ. Думаешь, не возьмут?
– Конечно, возьмут, – ответил Ворон, уже выпрыгивая из машины. – До завтра.
– До завтра, шеф. И – удачи!..
Ворон брел по улице шаркающей походкой бродяги, и вид у него, как и полагается бродяге, был отсутствующий, однако не потому, что он настолько глубоко вжился в эту роль. Просто перед его глазами то и дело отчетливо вставало насмешливое женское лицо с синими глазами и капризно поджатыми губками, а в ушах раздавался звонкий голос, говорящий: «Не волнуйтесь, мужик не подойдет», а цифры телефонного номера стучали в висках, словно пульс. «Не знаю, может, это и глупо, но обязательно позвоню, – пробормотал Ворон себе под нос. – Просто не смогу не позвонить. Если, конечно, буду жив».