Хищные птицы
Шрифт:
Катинка вышла из-за ширмы и подняла руки. Зельда надела на нее синее шелковое платье и натянула его на нижние юбки. Потом она опустилась на колени и тщательно подколола юбку платья с одной стороны, чтобы видны были нижние юбки, а заодно и стройные лодыжки в белых шелковых чулочках. Именно такой облик диктовала самая последняя мода.
Губернатор зачарованно наблюдал за процессом. Если бы только и другие части его тела были такими же большими и хлопотливыми, как его глаза, насмешливо думала Катинка, поворачиваясь к высокому зеркалу
И тут же она истерически вскрикнула, от испуга схватившись за грудь: на палубе прямо над ними внезапно раздался оглушительный грохот пушечного выстрела.
Губернатор заорал так же пронзительно и бросился со скамейки на восточные ковры, покрывающие пол.
– «Стандвастигхейд»!
В подзорную трубу сэр Фрэнсис Кортни прочитал золотые буквы названия галеона.
– Надо же! «Решительный»! – Он опустил трубу и хмыкнул. – Что ж, скоро мы испытаем, верно ли это имя.
Пока он это говорил, длинный яркий фонтан дыма взвился с верхней палубы корабля, и через несколько секунд грохот пушки донесся до них по ветру. В половине кабельтова за их кормой в море упал тяжелый шар, подняв фонтан белой пены. Послышался настойчивый бой барабанов на другом корабле, бойницы его нижней палубы разом открылись. Из них показались длинные пушечные стволы.
– Изумлен тем, что они так долго ждали, пока не дали предупредительный выстрел, – лениво протянул сэр Фрэнсис.
Он сложил подзорную трубу и посмотрел на паруса.
– Берись за штурвал, мастер Нед, и подведи нас под его корму.
Фальшивые флаги дали им достаточно времени, чтобы уйти из-под удара грозных орудий галеона.
Сэр Фрэнсис повернулся к плотнику, стоявшему наготове у кормовых поручней с абордажным топором в руках.
– Все, освобождай его! – приказал он.
Мужчина поднял топор над головой и стремительно опустил. Лезвие топора с хрустом рассекло канат плавучего якоря. «Леди Эдвина», избавившись от тормоза, рванулась вперед. И тут же накренилась, когда Нед повернул штурвал.
Слуга сэра Фрэнсиса Оливер примчался бегом, неся красный плащ с крестом и рыцарскую шляпу с плюмажем. Сэр Фрэнсис быстро надел их и проревел, подняв голову к верхушке мачты:
– Спустить цвета голландцев, пусть увидят английские!
Команда радостно взвыла, когда флаг Соединенного Королевства затрепетал на ветру.
Матросы высыпали с нижней палубы, как муравьи из порушенного муравейника, и выстроились вдоль фальшборта, осыпая оскорблениями огромный корабль, возвышавшийся над ними.
Голландцы тоже развили бешеную активность на палубе.
Из бойниц галеона показались пушки, но они не могли достать ядрами каравеллу, которая неслась по ветру, прячась за собственным огромным корпусом корабля голландцев.
Выстрелы то и дело звучали с одного из бортов галеона, но ядра либо падали в сотнях ярдов от каравеллы, либо без особого вреда для нее пролетали слишком высоко.
Хэл
Небольшая группа голландских офицеров на шканцах выглядела неважно. Некоторые были без кителей, а один и вовсе поспешно заправлял в бриджи подол ночной сорочки, подбегая к товарищам.
Один из офицеров привлек внимание Хэла: высокий мужчина в стальном шлеме, с вандейковской бородкой; он уже собрал на баке людей с мушкетами. На нем была шитая золотом полковничья перевязь через плечо, а по тому, как он отдавал приказы, и по той живости, с которой люди их исполняли, этот мужчина, похоже, мог быть опасным врагом.
Сейчас по взмаху его руки люди побежали к корме, и каждый из них нес особый короткий мушкет – небольшое ружье из тех, что использовались для отражения идущих на абордаж. В ограждении на корме галеона имелись специальные прорези, куда ложились стволы таких ружей, позволяя точно нацеливать маленькое смертельное оружие на палубу вражеского корабля, если тот оказывался рядом.
Когда команда сэра Фрэнсиса брала на абордаж «Хеерлик Нахт», Хэл видел, на что способны короткие мушкеты в ближнем бою. Они представляли большую опасность, чем вся батарея галеона.
Хэл повернул фальконет и подул на фитиль в своей руке. Чтобы попасть на корму, вооруженным мушкетами голландцам следовало подняться по трапу со шканцев. Он нацелился на верхнюю часть этого трапа, в то время как расстояние между кораблями быстро сокращалось.
Голландский полковник оказался на трапе первым; он держал в руке саблю, его позолоченный шлем храбро блестел на солнце. Хэл позволил полковнику выбежать на палубу, ожидая, когда за ним последуют матросы. Первый матрос, появившийся на трапе, умудрился споткнуться и растянулся на палубе, уронив мушкет. Те, что бежали за ним, не смогли его обойти, пока он не опомнился и не поднялся на ноги. Хэл всмотрелся в эту маленькую толпу через прицел фальконета. Прижал конец фитиля к запальной полке и решительно выбрал цель, пока горел порох.
Фальконет подпрыгнул и рявкнул, а когда дым развеялся, Хэл увидел, что пятеро матросов повержены, разорваны взрывом, а остальные кричат, оставляя на белой палубе кровавые брызги.
Хэл задохнулся от потрясения, глядя на эту бойню. До сих пор он ни разу не убивал человека, и его желудок внезапно дернулся от сильной тошноты. Это было совсем не то, что стрелять по плавающим бочкам. На мгновение Хэлу показалось, что его непременно вырвет.
Голландский полковник, стоявший у поручней на корме, посмотрел вверх, на Хэла. И, подняв саблю, ткнул ею в сторону юноши. При этом он что-то закричал, однако ветер и продолжавшийся пушечный огонь заглушили его слова. Но Хэл понимал, что нажил смертельного врага.