Хищный зверь
Шрифт:
Когда все успокоились, Сабина краем глаза просмотрела сообщение от Джимонди, где он предупреждал, что Нардо с номера «китаянки» писал Карло в вотсапе в день трагедии ближе к вечеру и предлагал сеанс терапии на дому, на что тот с радостью согласился. Сабина быстро ответила и велела своей группе продолжать анализ. При этом, однако, не написала им, что наружку они организовали хуже некуда, на уровне глупых дилетантов, хотя это сильно ее задело. Потом скажет, когда придет время.
Теперь доктор Монделло серьезно взглянула на своего собеседника:
– Синьор Баджо, я полагаю, что ваш визит был более чем кстати. Если вы не возражаете, я составлю протокол устного
Оба с довольным видом кивнули. При заполнении графы «предварительные сведения» мужчина представился как Бернардо Чезаре Баджо, родившийся в Турине в 1969 году, разведенный, по профессии «специалист по холистической медицине». Он подтвердил, что зарегистрирован в Пьемонте, где провел детство и юность, а сейчас проживает в Риме на улице Винья Мурата, где у него профессиональная студия. После этого ему дали слово, и он начал:
– Итак, доктор Монделло, я не знаю, какие сведения есть у вас на мой счет, но я скажу всё – потому что, во-первых, секретов у меня нет, а во-вторых, не хотелось бы тратить время на всяческие инсценировки. Хорошо?
Сабина ограничилась согласным кивком.
– Я познакомился с супругами Брульи пару лет назад. Если нужно, могу потом уточнить дату. Сначала я лечил на дому женщину с применением шиацу, потом познакомился с ее мужем, и он тоже стал моим клиентом. У них тогда была черная полоса, они разводились, и я в какой-то мере протянул им руку, дабы успокоить их и сделать все возможное, чтобы развод не состоялся. Я остался другом для Гайи, и большим другом, но потом мы стали видеться все реже. За день до страшной выходки Карло я был в Париоли и, как обычно, пригласил их встретиться, выпить чего-нибудь вместе и провести сеанс лечения, если им будет нужно. Сначала я написал Карло, но он сказал, что выходные проведет дома. У него болела шея: застарелая проблема. Тогда мы созвонились, я приехал к ним и примерно час занимался лечением Карло. Когда я работаю, особенно с друзьями, то редко смотрю на часы. Он предложил мне выпить, а я спросил его про Гайю, которая еще не вернулась с работы. На другой день они должны были уезжать в отпуск в «доме на колесах», а поскольку мы давно не виделись, я написал ей, не выпьет ли она со мной после спортзала. Я знал, что спортзал Гайя не пропустит ни за что. Она согласилась, а Карло устал после сеанса: я делал ему глубокий массаж, помня, что ему предстоит много часов провести за рулем. Он сказал, что лучше пойдет спать. Я попрощался с ним, потом встретился еще с парой знакомых в этом районе. Если понадобится, я дам их координаты, и они это подтвердят. Потом я встретился с Гайей, и мы пошли пешком на улицу Королевы Маргариты поесть суши. Вы успеваете записывать?
Сабина вспомнила, что в акте вскрытия упоминалась сырая рыба, найденная в желудке Гайи, но ничего не сказала.
– Да, продолжайте, пожалуйста. Если я не смотрю на вас, то только потому, что пишу. А название ресторана не припомните?
– К сожалению, нет. Но помню расположение: если идти по направлению к Пиперу от перекрестка с бульваром Романия, он находится слева. Если хотите, то, выходя – если вы меня не арестуете, – я дойду до него, посмотрю и сообщу вам.
Сабина улыбнулась и ответила весело, чего никак не ожидала от себя в такой трудный день:
– Полагаю, вы уйдете отсюда на своих ногах, синьор Баджо; более того, я в
– Хорошо. После ужина Гайя попрощалась со мной и отправилась домой, а я немного задержался поболтать с хозяином заведения и с несколькими посетителями, которых знал в лицо. А потом поехал в EUR. С этого момента и дальше не смогу сообщить вам ничего полезного.
Сабина печатала очень быстро. Не отрывая взгляда от экрана и не останавливаясь, она спросила:
– Вы помните хотя бы приблизительно, в котором часу расстались?
– Я этого и не сказал, потому что не помню. С пистолетом у виска, наверное, сказал бы, что около десяти вечера, но могу ошибиться. Не надо никого посылать проверять видеокамеры: в этом заведении их просто нет.
Сабина оторвалась от клавиатуры и посмотрела на Нардо.
– Простите, а откуда вы это знаете?
– Я шапочно знаком с хозяином и спросил у него сегодня утром, по дороге сюда, поскольку подумал, что вы зададите этот вопрос. Если хотите, можете проверить, но камер у них нет. В ближайшем табачном киоске есть, но, по моему опыту, поверх этих записей могли уже записать другие: слишком много времени прошло.
Такое вмешательство в зону ее компетенции всегда сильно раздражало Сабину, и она могла сорваться, как совсем недавно с Джимонди. Но Нардо был настолько солиден и точен, настолько уверен в себе и в то же время уважителен, что ей не хватило сил поставить его на место, как она поступила бы с любым другим.
– Синьор Баджо, благодарю вас за уточнения, но уж позвольте нам самим заняться проверкой данных. Разумеется, я говорю это только в вашу пользу.
– Я тоже благодарю вас за любезность. Прошу прощения, доктор.
«Любезность, слово-то какое… непривычное и благородное», – подумала Сабина, пообещав себе освежить его в памяти и включить в свой словарь.
В этот момент прозвучал знакомый короткий сигнал: пришло очередное сообщение от Джимонди:
Телефон Карло Брульи битком набит рискованными фотографиями. Они все в галерее, значит, их сделал он сам. На них изображены половые акты в самых невероятных позициях, в любое время дня и ночи. Лица женщины никогда не видно, но по телосложению и по татуировке на плече, которая появляется всякий раз, я сказал бы, что это его жена. Эти ребята вытворяют черт-те что, без всяких границ…
Сабину слегка передернуло, когда она вспомнила, что у Роберто была та же привычка снимать на телефон некоторые интимные моменты. Отвращение от воспоминания смягчила симпатия к Гайе, у которой было с ней гораздо больше общего, чем казалось вначале. Она продолжила разговор:
– А теперь, синьор Баджо, поскольку вы разговаривали с супругами Брульи за два часа до их гибели, может быть, вы догадываетесь о вероятных мотивах, которые могли бы оправдать такую жестокость?
– Ну конечно, несомненно.
Сабина и Ребекка обе подались вперед и даже продвинулись к краешкам стульев. А Нардо, наоборот, казалось, полностью расслабился. Выждав несколько секунд, чтобы увеличить напряжение, он продолжал:
– Когда-то давно у Гайи был роман с другим.
Снова наступила тишина. Все молчали слишком долго, и, чтобы комната не вспыхнула от той атмосферы, что он искусственно нагнал, Нардо с достоинством произнес:
– Прошу прощения, доктор Монделло, что снова забегаю вперед, я этого вовсе не хотел. От меня вы вряд ли получите все детали, которые хотите получить, потому что я их попросту не знаю.