Хитон погибшего на кресте
Шрифт:
Танец Саломеи
В то время как Пилат управлял Иудеей (по крайней мере ему так иногда казалось), на подвластной прокуратору территории шли своим чередом необыкновенные события, которые радовали одних евреев и пугали других, а впоследствии перевернут весь мир и заставят людей верить и поклоняться совсем не тому, перед чем разноплеменное население римской империи благоговело во времена Тиберия. Глас о Царстве Небесном, о пришествии на землю Сына Господа начал раздаваться среди песков и потому прошел мимо роскошной резиденции Пилата.
Иоанн жил в пустыне,
Его многочисленные последователи будут отличаться аскетическим образом жизни, но сам Иоанн отнюдь не призывал уединяться в пустыне, либо в тесной келье, ущемлять себя в естественных человеческих надобностях. Наоборот, проповедник в своих речах полагал, что люди будут заниматься прежними делами, жить в своих домах, что не поменяется их образ жизни. Измениться должны, прежде всего, помыслы людей; по свидетельству Иосифа Флавия, Иоанн «убеждал иудеев вести добродетельный образ жизни, быть справедливыми друг к другу и из благочестивых чувств к Богу собираться для омовения».
Воинам он сказал: «Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем». Мытари – одна из самых презренных профессий в древности (впрочем, тех, кто собирал налоги, не любили во все времена); им Иоанн вовсе не советует поменять род занятий, а только рекомендует: «Ничего не требуйте более определенного вам». А когда весь народ спрашивает проповедника: «Что же нам делать?», звучит ответ: «У кого две одежды, то дай неимущему, у кого есть пища, делай то же». В проповедях Иоанн был разный: иногда спокойный, иногда импульсивный; его спокойное слово находило приют в добром сердце, гневно-обличающее достигало самых затаенных уголков зачерствевшей души.
Зажигательные речи пали на подготовленную почву; послушать его стекались люди из Иерусалима, Иорданской долины и всей Иудеи. Проповедник ни перед кем не заискивал, но обличал всех и вся. Досталось хранителям иудейских законов и традиций, кичившихся своей святостью и строгим исполнением религиозных предписаний. Однажды увидев многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, Иоанн сказал:
«Порождение ехидны! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния и не думайте говорить в себе: “Отец у нас Авраам”, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь.
Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем; лопата Его в руке Его; и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым».
Иоанн предчувствовал скорый приход Сына Божьего, возвещал о нем людям и сразу узнал Его, появившегося у Иордана. Он пришел к Иоанну креститься и терпеливо ждал вместе со всеми.
– Мне надо креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? – удивился Иоанн, не веря своему сердцу.
– Оставь
Тогда Иоанн крестил Его наравне с прочими, пришедшими к водам Иордана. Иисус вышел на берег, и тут Иоанн увидел, как с небес спустился белый голубь и сел на плечо Ему. Вместе с голубем пришел глас с небес: «Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение». Проповедник убедился, что пришел именно Тот, пришествие Которого он возвещал.
Иоанн исполнил свою великую миссию, он передал людям волю Бога. Пророк указал на пришедшего Иисуса: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира…»
У Иоанна Крестителя появилось много почитателей, учеников, которые считали его величайшим пророком; они не собирались покидать Крестителя и с осторожностью, ревностью и опаской поглядывали на только что явившегося Иисуса. Два проповедника – это было слишком много для иудейской земли. Миссия одного из них должна закончиться в ближайшее время; собственно, своим поведением Креститель даже не шел, бежал навстречу своей судьбе.
И сам Иоанн предчувствовал скорый свой конец. Его преданные ученики с обидой восклицали: «Тот, Который был с тобою при Иордане и о Котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему». Креститель не разделил ревности учеников. Он счел свой долг исполненным; теперь осталось торжествовать и одновременно уходить:
«Имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. Сия-то радость моя исполнилась.
Ему должно расти, а мне умаляться».
Недавний отшельник вошел в Иерусалим и начал свои проповеди в городе, хранившем тысячелетние традиции поклонения Богу. Проповедника с копной волос, которые не знали ножниц, спросили служители закона: кто он есть и где был доселе?
– Я человек и был там, где водил меня Дух Божий, питаясь тростниковыми кореньями и корой древесной.
– Перестань смущать народ глупыми речами, – приказали ему законоведы.
На угрозу бесстрашный Иоанн ответил:
– Это вам надо оставить свои речи, не имеющими ничего общего с замыслом Бога, и перестать творить низкие дела.
И тогда встал Симон, книжник, и произнес с гневом:
– Мы всякий день читаем божественные книги, а ты ныне вышел из леса, как зверь, и смеешь учить нас и прельщать народ непотребными своими речами?
И принялись все порицать Иоанна.
– Не откроется вам тайна, ибо вы ее не познали. Придет на вас пагуба неизреченная, а из-за вас и на всех людей, – произнес Иоанн Креститель и покинул Иерусалим. И никто не смел ему воспрепятствовать в этом.
Иоанн Креститель призывал к праведной жизни, разоблачая зло в хижинах и дворцах. Его мощного обличительного слова не избежал и тетрарх Иудеи Ирод Антипа…
После смерти Ирода Великого в 4 г. н. э. Иудею предполагалось разделить между тремя его сыновьями: Архелаем, Филиппом и Антипой. Царский титул и верховная власть предназначались старшему из них – Архелаю (претензии на отцовскую корону предъявил также Ирод Антипа). Однако римский император Август (под протекторатом которого находилась страна) разобрался с наследством Ирода Великого, следуя своим предпочтениям: Архелай получил половину царства, вторая половина была разделена между Иродом Антипой и Филиппом, которые именовались тетрархами.