«Хижина» для гейши

Хок Гарриет

— А теперь слушай меня внимательно, — сказал он дрожащим голосом. — Все, что сегодня вечером проделывала со мной Йоко Ю, было игрой. А я ей подыгрывал, чтобы развлечь гостей. Если бы я знал, что поведение японки так тебя заденет, никогда бы не согласился с предложением Берни. Это, собственно говоря, была его идея, и я счел забавным пригласить в обустроенный на японский лад дом японку.

У Маргрет разболелась голова. Она попыталась освободиться от его рук, но он вцепился в нее железной хваткой.

— Отпусти меня, — произнесла она сдавленным голосом. Ее еще больше разозлило,

что он был таким сильным и физически превосходил ее. — Или тебе доставляет удовольствие бить женщин? Я не удивляюсь.

— Прости, дорогая, я не хотел сделать тебе больно, — сказал Морган, отпустив ее. Он сел возле нее на кровать и погладил ее руки. — Мне не хотелось бы ссориться с тобой. Я только попытался объяснить тебе, что ты заблуждаешься. Это была только игра, которая никогда не повторится. — Он взял ее за подбородок и повернул ее голову так, чтобы видеть глаза. — Поехали ко мне в дом. Сейчас, — произнес он почти умоляющим голосом. — Я уверен, что все образуется. Мы можем быть так счастливы друг с другом. Мы должны попытаться.

— К тебе в дом, — произнесла она с горькой усмешкой. — Если тебе твой дом нравится, я не имею ничего против. Но я никогда не смогла бы там жить. Мне нужны стены в доме, через которые ничего нельзя было бы видеть. Я хочу лежать в мягкой постели, а не спать на полу. Я, можно сказать, влюблена в столы, стулья и кресла. — Она встала и ходила по комнате взад и вперед. — По вечерам я хочу задергивать занавески, потому что так мне кажется уютнее. А потом я лягу на диван и сниму телефонную трубку. Соображаешь? Вот в каком доме мне хочется жить.

Морган встал и задумчиво потер нос.

— Да, против этого нечего сказать, — промолвил он. — Если это так, то мне надо, наверное, перестроиться.

Маргрет открыла дверь, ожидая, что он покинет комнату. Их глаза на мгновение встретились.

— Прощай, Морган, — прошептала она и опустила голову. Она долго еще слушала гул его шагов, а потом бросилась с рыданиями на кровать.

На следующей неделе Маргрет с головой окунулась в работу. Встав, она делала гимнастику, ходила на лекции, на которые она даже не была записана, а после обеда занималась йогой. Когда она была чем-нибудь занята, то чувствовала себя нормально. Но как только оставалась без дела, мысли о Моргане одолевали ее.

Как она ни старалась, не могла отделаться от них. Было только одно решение этой проблемы: как можно скорее покинуть Гейнсвилл. «Чем дальше я уеду, тем лучше», — думала она. И связалась с Калифорнийским университетом.

В начале недели она получила письмо из Лос-Анджелеса. На основании хороших оценок Маргрет была принята в университет. Ей предстояло закончить учебу в Калифорнии. Тогда между ней и Морганом будет около пяти тысячи километров.

Джекки была первой, кто узнал эту новость.

— Жаль, — произнесла она с искренним сожалением. — Но я тебя хорошо понимаю, наверное, на твоем месте я поступила бы точно так же.

— Как у тебя с Филом? — спросила Маргрет. Она удивлялась, что Джекки, вопреки обыкновению, упорно молчала об этом.

— Так себе, — ответила подруга. — Он действительно очень

милый, но я стала немного осторожнее. Обжегшись на молоке… ты понимаешь, о чем я говорю.

На следующий день Маргрет была по делам в секретариате университета. Пока она ждала свои бумаги, взгляд ее упал на доску объявлений, где вывешивались имена преподавателей, которые были больны или в отпуске.

Среди больных она увидела имя Моргана Смита. У нее перехватило дыхание, и сердце ее забилось сильнее. «Может быть, он лежит один-одинешенек там в лесу», — промелькнуло у нее в голове. У него там даже нет телефона, чтобы позвать на помощь.

И вдруг все отступило. Она должна ехать к нему на помощь. Не дождавшись, когда будут готовы бумаги, Маргрет помчалась к своему автомобилю и поехала в лес. Не добравшись до лесной дороги, она повстречала машину здешней телефонной компании.

Маргрет не обратила на нее никакого внимания, равно как и на грузовик какой-то мебельной фирмы, выехавший из леса. «Только бы мне не опоздать, — думала она. — Может быть, он отравился сырой рыбой, которую вечно везде сует». Если бы она только знала, что в таких случаях делать.

Выскочив из машины, девушка помчалась к дому. Раскрылась дверь, и на пороге появилась улыбающаяся Йоко Ю. За ней шел развеселый Морган. Маргрет показалось, что он здоров, как огурчик. Положив руку на плечо японки, он что-то шептал ей на ухо.

Маргрет резко развернулась и бросилась к своему «понтиаку». Слезы текли по ее лицу. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной. Опять она попалась на удочку этого Моргана.

Нервным движением девушка повернула ключ зажигания, но машина не заводилась.

— Еще и это, — пробурчала она и попыталась еще раз, но безуспешно.

— Хэлло, Маргрет. Хорошо, что вы здесь, — перед ней стоял Берни Делл. — Мотор заглох, — объяснил он со знанием дела. — Вам надо немного подождать, пока он заведется. Проходите же в дом.

— Никогда, — ответила сухо Маргрет, уставившись в одну точку. — И пока эта… эта…

— Пожалуйста, не говорите ничего необдуманного о моей будущей жене, — прервал ее по-дружески Берни. — Я слышал, что вы не очень хорошего мнения о Йоко Ю. Но на самом деле все совсем иначе, нежели вы думаете, Маргрет. Во всяком случае, я женюсь на Йоко Ю и приглашаю вас на нашу свадьбу.

— Очень мило с вашей стороны, Берни, — пробурчала Маргрет и попыталась опять завести машину.

— Это бесполезно. Поверьте мне. — Берни открыл дверцу автомобиля и помог ей выйти. — Так. Теперь вы будете умницей и пойдете со мной в дом.

Как во сне, Маргрет шла за Берни. Перед глазами у нее была настоящая завеса. Но с души свалился камень: Морган не болен, ну, во всяком случае, ничего страшного не случилось. И эта Йоко Ю не его подружка. Ведь не было причины сомневаться в словах Берни. Когда Маргрет вошла в дом, Морган подошел к ней и сердечно обнял. Она положила голову ему на грудь и тут же поняла, что все это время обманывала себя. Она любила этого человека каждой своей клеточкой. Даже если он был таким сумасшедшим, она все равно любила его. И вдруг ей стало ясно, что она никогда не уйдет от него.