Хлад 3
Шрифт:
— Я знаю, кто ты, — тяжело вздохнул Азиз, разом словно потеряв несколько лет, превращаясь в немощного старика.
Он почувствовал слабость, потому что понимал, что спасения от такого гостя нет. Не помогут ни штурмовые винтовки, ни гранатометы, ни пикапы с пулеметами. Того, кто пришел в сердце пустыни не остановить обычным оружием, а значит над родом Аль Бадави нависла самая серьезная угроза с момента появления на свет.
— В разных странах мира меня знают под разными именами. Если не ошибаюсь среди арабских племен я известен, как… — пришелец не договорил, вместо него
— Хозяин Холода.
Гость улыбнулся.
— Верно. А кто-то зовет меня демоном. Но ты знаешь, что это не так. Я всего лишь один из тех, кого называют Проклятыми.
— Всего лишь, — горько усмехнулся старик. — Для некоторых этого достаточно, чтобы держаться от таких как ты подальше.
Юноша пожал плечами.
— Не буду спорить.
Азиз мельком оглянулся на сыновей, бросая предостерегающий взгляд, чтобы не вздумали делать глупости, вроде стрельбы. Но все четверо сохраняли спокойствие, смирно стоя за спиной отца. Подобная покладистость удивила. Но старший Хаким молча кивнул, показывая, что контролирует ситуацию.
Гость излучал уверенность, его сила подавляла, фигуру окутывала аура власти. Изредка в ней что-то проглядывало. Что-то страшное, от чего хотелось отвести взгляд. Словно нечто выглядывало на мгновение и вновь скрывалось внутри, притворяясь оболочкой обычного смертного. Именно присутствие этого нечто внушало такой страх, что никто из воинов пустыни даже в мыслях не допускал пустить в ход оружие. Понимали, что бесполезно, что таким страшного гостя не убить.
— Я слышал о тебе, — глухо роняя слова произнес Азиз. — Твоя аура темна, а воля беспощадна. Несмотря на юный возраст на твоих руках много крови. Что тебе надо от бедных странников?
По лицу гостя скользнула усмешка.
— Не люблю высокопарный слог, — сообщил он.
И Азиз не обиделся, понимая, что с общение с такими людьми требует выдержки.
— Мы живем в глуши, но даже до нас долетели вести из большого мира — о мятеже Проклятых. Ты один из них, великий колдун, подчинивший своей воле силу смертельного Хлада. Я не понимаю, что может понадобится такому как ты, от таких как мы, обычных бедуинов, старающихся всего лишь выжить.
— Именно о выживании я и хочу поговорить, — ответил гость и веско добавил: — О выживании вашего племени.
И тут Джамал и Назар не выдержали и дернулись, услышав в словах гостя угрозу. Азиз предостерегающе вскинул руку, но Хаким уже справился, удержав братьев за плечи.
— Я понимаю, что ты можешь раздавить нас, не оставив следа, — признал Азиз. — Но не понимаю за что.
Гость помолчал, обвел внимательным взглядом лагерь, уделив особое внимание шатрам, где скрывались женщины и дети, и пикапам, за пулеметами которых оставались воины племени, и лишь после этого ответил.
— В этом мире все взаимосвязано. Иногда интересы совершенно разных людей пересекаются при самых необычных обстоятельствах. И так уж получилось, что род Аль Бадави стал помехой для моих хороших знакомых.
Азиз сразу понял, о чем речь.
— Они служат тебе? Люди Консорциума? Мы не знали, — быстро проговорил он.
— Они выполняют одну мою просьбу. И
Говорил он бесстрастно, будто исход разговора его не волновал. И неохота в этом признаваться — он мог себе позволить подобное поведение. Чувствовал себя уверенно, хозяином положения. Старому бедуину стало обидно, жутко захотелось сбить спесь с наглого юнца. Но серая хмарь в глазах пришельца мешала, отрезвляла, пугая до колик. Казалось, воин пустыни заглянул в бездну, откуда выхода нет. Глазами юноши на мир смотрела жадная до живого человеческого тепла сущность, скрывающаяся внутри. И это вызывало безотчетный ужас.
— Конечно я мог бы убить всех вас, — белая стена за спиной гостя шевельнулась, плавно переместившись вперед. Юноша вновь бросил мимолетный взгляд на шатры, где скрывались женщины и дети племени, и добавил: — Но считаю это чрезмерным.
Азиз вздрогнул. Ему приходилось слышать о Марсельской бойне, когда десятки вооруженных мужчин покромсали на куски словно беззащитных овец. И повторения ему не хотелось.
— Не надо показывать силу. Я знаю о ней, — выдавил из себя вождь. — Ты убил своих врагов с особой жесткостью и тем внушил страх остальным. Показал, насколько неважно хорош воин, насколько он подготовлен, какое имеет оружие. Он все равно умрет, если встанет на пути Проклятого.
Тяжело признаваться в собственной слабости, особенно на глазах родных сыновей. Но для них это тоже своего рода урок — каким бы сильным ты себя не считал, всегда найдется тот, кто сильнее, и этого не изменить.
Особенно если это кто-то из Одержимых. Простым людям и даже одаренным остается лишь смиренно наблюдать, когда стихия в облике молодого юноши берет свое, и молиться, чтобы она не потребовала больше.
— Мы согласны. Нефтяные месторождения Консорциума будут оставлены в покое, — хрипло выдохнул Азиз.
Позади протестующе вскрикнул самый нетерпеливый из сыновей — Джамал, воинственно вскинув штурмовую винтовку. Но умница Хаким отдернул брата, яростно прошептав не вмешиваться, когда старшие говорят. Имран и Назар повели себя более сдержанно, понимая, что не стоит лезть вперед отца.
— Хорошо. Я рад, что нам удалось достигнуть взаимопонимания, — сказал гость и добавил: — Мир вашему дому.
Азиз сдержанно поклонился, понимая, что только что спас род от истребления. Колдун мог уничтожить их, не заводя разговора, достаточно было просто заставить стену из холода сжать лагерь в смертельных объятиях. Но Проклятый предпочел договориться, и Аль Бадави был ему за это благодарен.
Неуловимый разворот, гость словно перетек из одного положение в другое, вставая лицом к стене из тумана. Плащ в виде белой хмари стегнул по ногам, скользнул, покрывая песок ледяной корочкой. Азиз с сыновьями попятились назад, не желая попадать под действие жгучего холода.
— Впрочем, судьба остальных месторождений черного золота меня не волнует, вы вольны обращаться с их хозяевами, как вам угодно, — бросил через плечо молодой колдун, сделал шаг и растворился в густой молочной мгле.